Просто секс, без любви (СИ) - Киланд Ви - Страница 48

— Все не доедай, а то после нашего разговора оно тебе точно потребуется.

Мое сердце учащенно забилось. Мы с Анной уже созванивались пару дней назад — после того, как я забронировала билеты на самолет. Она обмолвилась, что они не видели Хантера с тех пор, как он вернулся, но вчера он хотел заглянуть к ним на ужин. Очевидно, об этом она и собиралась мне рассказать.

— Что? Если Хантер кого-то к вам приводил, то мне не особенно хочется слушать об этом.

— Он приходил один.

На меня снизошло облегчение.

— Он пригласил кого-то на крестины?

— Нет. Я вообще не про это.

Меня охватила паника.

— Тогда в чем дело?

— Вчера он напился. Прямо вдрызг. Пришел в ужасное состояние и стал рассказывать о смерти своего брата. Ты знала, что его брат покончил с собой? Я вот до вчерашнего вечера нет.

Прежде чем тяжесть ее слов настигла меня, где-то на заднем фоне я услышала плач.

— Блин. Каролина проснулась. Прости. Думала, она поспит подольше. Давай я перезвоню через пару минут? Возьму ее на руки, успокою, а после продолжим.

— О господи. Только скорее. Не заставляй меня ждать слишком долго.

— Хорошо!

***

Я поменяла мороженое на бокал вина, осушила его и, когда зазвонил телефон, уже наливала второй.

— Боже, прошло не пара минут, а целых десять.

— Извини, малышка раскапризничалась.

— А сейчас можешь говорить?

— Да. Я кормлю ее грудью, поэтому мне придется разговаривать тихо. Либо так, либо я перезвоню, когда докормлю.

— Говори.

— Даже не знаю, с чего и начать.

— С начала. Расскажи мне все.

— Ладно-ладно... Вчерашний вечер изначально был странным. Обычно Хантер выпивает одну-две банки пива. Но вчера он попросил виски с колой. Если честно, судя по его виду, одну бутылку виски он прикончил еще до прихода к нам. Знаешь, у него всегда немного взъерошенная прическа — естественный беспорядок, который ему так идет, — но вчера он выглядел откровенно фигово. Круги под глазами, отросшая щетина, помятая одежда, словно он спал прямо в ней. Когда Хантер сказал, что ему надо выпить, между ним и Дереком словно произошел безмолвный диалог, после чего мой муж понимающе кивнул, как будто такое бывало и раньше.

Я очень хотела, чтобы он переживал из-за нашего расставания, но услышанное не принесло удовлетворения. Вместо этого я почувствовала себя так, будто меня ударили кулаком в живот.

— Я не знала, что его брат покончил с собой, — произнесла я. — Хантер говорил, что он болел. Но я не понимаю, почему это всплыло сейчас. Он же умер достаточно давно, разве нет? Может, вчера была годовщина его смерти?

— Не знаю. Давай я продолжу и, быть может, ты что-то поймешь.

— Хорошо...

— Первый стакан он выпил практически залпом. Я видела, что налил ему Дерек — много виски и совсем чуть-чуть колы, — но Хантер и не поморщился. После второго круга он пробурчал что-то о повышении на работе.

— Пробурчал о повышении?

— Угу. А когда я поздравила его, ответил, что главное в жизни — не хорошие новости, а тот человек, которому ты позвонишь рассказать о них первым.

Какая ирония. Два дня назад Иззи назвали лучшим игроком матча, и моим первым порывом было написать Хантеру. Пустяк, и через пару секунд я вспомнила, что причин писать ему больше нет, но моя внутренняя реакция поразила меня, поэтому остаток вечер был испорчен. Вместо того, чтобы радоваться, я грустила. Я не позволила себе проанализировать то, почему это так сильно повлияло на мое настроение, но Хантер попал в точку: главным в жизни был тот человек, которому ты звонил, чтобы поделиться хорошими новостями.

Я тяжело вздохнула в трубку.

— Он расстроился из-за того, что не может позвонить брату?

— Нет. Он имел в виду тебя, Нат.

— Не понимаю. Ты же сказала, что он напился из-за тоски по брату.

— Да. И это больше всего сбивает с толку. Сначала он говорит, что скучает по тебе, а потом вспоминает брата. Как будто ты и его брат как-то связаны у него в голове.

Мое внимание зациклилось на ее предыдущих словах.

— Хантер сказал, что скучает по мне?

— Он сказал, что ему плевать на повышение, если он не может поделиться этой новостью с тобой.

Мое сердце затрепетало.

— Не понимаю. И никогда не понимала. Если он хотел делиться со мной, то зачем было бросать меня?

— Я задала ему тот же вопрос.

— И что он ответил?

— Что сделал это ради твоего же блага.

— Как это понимать?

— У меня не получилось разговорить его. До конца вечера он только и делал, что подливал себе и бормотал всякие непонятные вещи.

— Какие?

— В основном какую-то бессмыслицу. Говорил, к примеру о том, что хочет насыпать птичьего корма в скворечники у себя во дворе, а потом погружался в воспоминания о своем брате. По всей видимости, скоро день рождения Джейса. Честно, я понятия не имела, что он совершил самоубийство. Я никогда не расспрашивала Дерека об этом, потому что он тесно дружил не только с Хантером, но и с его братом. Да, я знала, что Джейс умер совсем молодым, но Дерек говорил, что причиной его смерти было какое-то генетическое заболевание. Вчера, когда Хантер отключился на нашем диване, я спросила у Дерека, почему он солгал.

— И что ответил твой муж?

— Что это не было ложью. Джейс болел, и Дерек предпочел запомнить, что его жизнь прервалась из-за болезни, пусть формально это и было самоубийство.

Иисусе.

— То есть он покончил с собой из-за болезни?

— Да. И Хантер так и не смог с этим смириться. Они были очень близки.

Какое-то время Анна молчала, пока мы обе постигали чудовищный смысл того, что она рассказала.

— Нат, он повесился. У себя в ванной.

Моя грудь задрожала от слез. Было и так тяжело потерять близкого человека из-за болезни, а если добавить трагедию самоубийства... зачастую те, кто оставался в живых, испытывали огромное чувство вины.

— Ты в порядке? — спросила Анна. По ее дрожащему голосу я поняла, что она тоже плачет.

— Нет.

— Понимаю. Страшно даже подумать. У меня даже не получилось рассердиться на Дерека за то, что скрыл это от меня. Потому что как только он рассказал, мне стало так плохо, что я пожалела, что спросила его. Теперь не могу перестать представлять эту сцену у себя в голове.

Мы с Анной проговорили еще два часа. Я заставила ее пересказать — трижды — каждый момент вчерашнего вечера, который она могла вспомнить. К тому времени, как мы отключились, меня мучила адская головная боль, но она не шла ни в какое сравнение с болью в груди.

Мне хотелось улететь в Калифорнию и обнимать Хантера, пока тот скорбел по своему брату. И было уже даже неважно, что мы больше не вместе. Я просто хотела быть рядом ради него.

Ночью я долго не могла уснуть. В голове роилось множество мыслей. Существовала ли взаимосвязь между трагедией Хантера и тем, что он не хотел со мной отношений? Может, у него возник страх перед привязанностью? Он рано потерял и мать, и брата. Может, эти потери оставили болезненные боевые шрамы, из-за которых он стал бояться сражаться за свое сердце?

Пусть Анна и пролила на душу Хантера свет, для меня этот мужчина по-прежнему оставался загадкой. Около полуночи я взяла с тумбочки телефон. Мои пальцы зависли над именем Хантера в списке контактов. На Западном побережье еще девять вечера, не слишком поздно для звонка. Если я позвоню, он догадается, что после вчерашнего Анна мне все рассказала. А если нет, то не смогу заснуть.

Решив не звонить, а написать смс, я подумала, что таким образом приоткрою дверь коммуникации между нами, а дальше пусть выбирает сам — поговорить со мной или снова захлопнуть эту дверь перед моим носом. Еще десять минут ушло на подбор правильных слов, и в итоге я ограничилась простым сообщением:

Наталия: Думаю о тебе. Хочешь поговорить?