Между нот (ЛП) - Роут Шэрон Гасс - Страница 34

– Потому, что ты не беспокоишься о том, что я подумаю, – ответила Молли.

– Неправда, – отрезала я. – Меня волнует, что ты подумаешь.

– Да, но ты не беспокоишься об этом. Потому, что никого больше не волнует то, что я подумаю, – Молли улыбнулась, как будто это ее нисколько не беспокоило. – Мое мнение практически ничего не значит в этой школе.

Я не могла поспорить с истинностью ее утверждения. Но это неправильно.

– Для меня оно много значит.

Девушка повернулась посмотреть на часы над дверью и начала убирать кларнет.

– Мы должны это повторить. Может быть, поработаем над пьесой для музыкального вечера. Он будет завтра, если захочешь пойти, – Молли, вероятно, заметила, как напряглось мое тело, потому что моментально добавила: – Просто послушать?

Я знала о театре «The King», но никогда там не была. Это место должно было быть огромным, с огромной сценой для крупных концертов и небольшой для местных выступлений. Обычно концерты были довольно дорогими.

– Не знаю…

– Всего пять долларов, – Молли оторвала кусочек листа из тетради и написала номер телефона. – В пятницу в восемь. Позвони мне, если тебя нужно будет подвезти.

Тогда ко мне пришла идея, которая избавит меня от выбора между Джеймсом и Ризой. Я поднялась по лестнице на второй этаж и подошла к двери кладовки. В коридоре по-прежнему было много учеников, идущих по своим следующим урокам. Я подождала немного, чтобы убедиться, что никто не обращает на меня внимания, и проскользнула внутрь. Книги все еще лежали на полке в секретной комнате. Я открыла книгу «Изгои» и обнаружила новую заметку:

«Далли: сексуальный или грубый?»

Я знала, что он имел в виду персонажа Далласа Уинстона, друга Понибоя и самого крутого из гризеров. В фильме его сыграл молодой, темноволосый Мэтт Диллон. Но в книге у него были светлые волосы и голубые глаза, прямо как у Джеймса. На этом сходства заканчивались. Далли был опасен. И груб. Но, да…

Сексуальный.

Я написала это слово, надеясь, что Джеймс поймет, что я имела в виду не только Далли, но и его. И также добавила:

«Изменение планов:

Пятница в восемь

Театр «The King».»

Закрыв книгу, я положила ее поверх остальных. Мы просто собирались послушать музыку, а не выступать. С этим я справлюсь, хотя перспектива оказаться неподалеку от сцены все еще заставляла меня нервничать. Совершенно необоснованный страх из-за того, что кто-то может потащить меня на сцену. Но репетиция с Молли придавала мне уверенности. С ней на моей стороне и Джеймсом, возможно, я перестану волноваться о том, что подумают другие.

Я посмеялась над собой. «Да, все верно».

Глава 25

– Весь ужин стоил менее десяти долларов.

Мама провела рукой над блюдами, которые она расставила на кухонном столе. На этот раз я прикрыла свой рот.

У нас был своего рода «шведский стол», мы наполняли наши тарелки, а затем собирались вокруг кофейного столика, так как кухонный островок был рассчитан только на троих. Еда, быть может, и дешевая, но вот наша посуда нет. Мама забила кухонные шкафы антикварным костяным фарфором, который мой отец подарил ей на пятнадцатую годовщину их свадьбы. Каждая тарелка, покрытая сине-белыми цветами, обрамлена золотыми листьями. Тем не менее, мама продала стеклянную посуду и серебро, поэтому наши шикарные тарелки жили в трущобах с пластмассовыми чашками разных цветов и дешевым набором столовых приборов, которые мы раньше доставали только для пикников.

– Выглядит аппетитно.

Папа взял нож для нарезания мяса и разрезал жареную курицу, пока мама наливала подливу в антикварный соусник. Это любимая еда близнецов, и моя тоже. Мама определенно доставала все тузы из рукавов в попытке заставить нас чувствовать себя как дома.

Но это лишь заставляло меня сильней скучать по прежнему дому.

– Курица всего за пять долларов. Картошка – доллар за мешок, верно, Айви? – мама не скорректировала свои расчеты за недостающий мешок, но я ничего не сказала про это. – Морковь, около трех долларов. Доллар или около того за травы, масло, соль…

Я подняла свой стакан.

– Молоко?

– Ой. Забыла об этом. Дополнительная сумма за напитки, – мама нахмурилась. – Но все же, неплохо для семьи из пяти человек.

Несмотря на мой срыв, который произошел несколько дней назад, родители продолжали рассматривать финансовый крах нашей семьи, как будто мы снимались в неком реалити-шоу. «Остаться в живых: Остров Бедности». Мама объявляла о каждом сэкономленном центе, как если бы это был золотой самородок, который она принесла. Найти курицу на скидке в супермаркете? Это было равносильно охоте на дикую индейку и вырывание ее перьев зубами.

Мама подождала немного, прежде чем объявить о своей следующей большой идее, как сэкономить деньги.

– Мы пойдем в «продуктовый банк» в субботу. Это очень поможет снизить наши затраты на еду.

Я уронила вилку, и та с грохотом отскочила от тарелки на стол.

– Извини, что?

– Продуктовый банк, – повторила мама.

– Но… это же для…

«Бедных людей».

– Это для людей, которым нужна небольшая помощь, чтобы обеспечить полноценное питание для их семей, – мама откусила небольшой кусочек с вилки. – Таких людей, как мы. Не обязательно быть полностью лишенными каких-либо средств к существованию, чтобы воспользоваться этими программами. Именно поэтому их создали. Чтобы люди не доходили до этого рубежа.

Я подняла вилку и съела еще один кусочек, но это мне далось нелегко. Я даже не могла поверить, что нам грозит нехватка еды.

Кая сделала озеро из своего картофельного пюре, наполнила его соусом и отправила несколько морковок плавать посередине. Сестра ткнула их несколько раз, толкая и наблюдая, как они подпрыгивает. Затем Кая размозжила бок так, что соус струился по всей тарелке.

– Мы бомжи из трущоб? – спросила она.

Мы все застыли и уставились на нее.

– Кто-то тебя так назвал? – спросил папа.

Девочка кивнула.

– Сиенна Гудвин. Я рассказала своему классу о том, как мы переехали, о том, что дома располагаются очень близко друг к другу, и мы можем играть прямо на улице и ходить в «Сохрани цент». Сиенна сказала, что это трущобы, и это делает нас бомжами из трущоб. Мисс Фишер поставила ее в угол.

Я уже сидела на полу, так что было не так далеко падать, когда я свалилась на бок и коснулась щекой ковра. Сиенна – младшая сестра Уиллоу.

– Сядь, – прошипела мама, а следом обратилась к Кайе. – Ты не бомж из трущоб, милая.

– Но что это?

Кая даже не выглядела расстроенной из-за всего этого. А лишь озадаченной.

– Это… ну, это… – Мама надавила на картошку, словно ища ответ в ее самых дальних глубинах. – Это не очень приятное название для людей, которые живут… эм, скромно.

– Что значит скромно? – переспросила Кая.

Я подняла голову с ковра.

– Она имеет в виду бедно. А ты знаешь, что такое бомж.

– Кто-то, кто пахнет мочей?

– Да, – сказала я, снова падая на пол. – Кто-то, кто пахнет мочей.

Мама нахмурилась.

– Бомж – не очень приятное имя для бездомного, – сказала она. – И мы не бездомные. У нас есть очень хорошая квартира, и это не трущобы. Это доступное жилье.

– Бомж из трущоб, – сказал Брейди. – Бомж из трущоб, бомж из трущоб, бомж из трущоб…

Папа встал прямо перед Брейди, чтобы удостовериться, что сын слушает.

– Нет, Брейди. Мы этого не говорим. Это плохое слово. Кая, у тебя есть хорошее слово для него на сегодня?

Мы все повернулись к моей сестре, хранительнице новых слов.

– Сегодня ему не хотелось учить новое слово. Он просто хотел сказать имя Ленни.

Глаза Брейди загорелись.

– Лен-ни-Лаз-ар-ски, – сказал он без ошибок. – Ленни – мой друг.

Я застонала в ковер, не обращая внимания на то, что мама слегка толкала меня ногой. Моя ошибка, как я поняла, заключалась в том, что я предположила, будто вещи не могут стать еще хуже. Потому что каждый раз, когда я так думала… именно это и происходило.