Ведьма и зеркало (СИ) - Пьянкова Карина Сергеевна - Страница 20

— Ты его на кухне прими, — сказал мне подруга. — Там все, что нужно, найдешь. Словом, не мне тебя учить. А я в спальне побуду, чтобы не смущать лишний раз.

Все-таки с подругой мне бесконечно повезло. Кто бы вот так запросто пустил к себе пожить, да еще и позволил клиентов водить. Да Яне памятник при жизни ставить нужно.

— Спасибо тебе, — тепло улыбнулась я подруге, но та только рукой махнула. Для нее никакой жертвы не было.

Когда я открыла дверь, первое, что мне бросилось в глаза — это то, что Вадим стоял, опустив голову, и даже не сразу посмотрел на меня. Как будто разглядывать пол для него было делом несравнимо более важным, чем разговор со мной.

— Здравствуйте, Вадим, — поприветствовала я клиента и посторонилась, пропуская его в квартиру.

— Добрый вечер, Софья, — отозвался "хороший мальчик", все еще не глядя на меня.

Я рассматривала его с искренним удивлением. На улице снежная каша, серая, мерзкая, а у Вадима и ботинки начищены до зеркального блеска, и на идеально отутюженных брюках ни единой капли. Да если он приехал на автомобиле, все равно как умудрился остаться настолько чистеньким?

— Так что вас ко мне привело? — спросила я, провожая мужчину на кухню.

На табуретку он тоже сел как отличник за парту: идеально прямо, руки на столе перед собой, только тетради не хватает и ручки для полного сходства.

— Понимаете… Мне очень симпатична одна женщина… Она долгое время не обращала на меня никакого внимания, а когда я попытался… ну, наладить отношения, все пошло наперекосяк. А вы ведь экстрасенс, не могли бы вы…

При первом знакомстве Вадим не показался мне косноязычным. То ли тема разговора его настолько сильно смущала, то ли же сам факт, что он признал у меня некие паранормальные способности, настолько выбил человека из колеи.

— Вы хотите, чтобы я эту женщину приворожила? — задала я вопрос напрямик.

Вадим низко опустил голову, и мне удалось в малейших подробностях разглядеть идеально подстриженные и уложенные светлые волосы. Честное слово, даже Яна, для которой разбивать сердца было в порядке вещей, не так старательно следила за своей прической.

Приворот. Я бы даже могла его провести после того, как клиент произнес бы ритуальную формулу, которая бы переложила всю вину на Вадима. Тогда бы Инспекция погрозила мне пальцем, но сделать бы ничего не смогла.

Вот только гадкое это дело — вызывать в людях страсть искусственно.

— Да. Хочу. Вы на это способны?

Я тяжело вздохнула и кивнула. Приворожить я могла. Могла и убить. Ведьмы знают много такого, чего делать не стоит.

— Да, но вам не стоит об этом просить, Вадим. Поверьте. Приворот подойдет только тем, кто желает отомстить. Если вы любите ту женщину, результат вас ужаснет.

Мама всегда твердила, что нельзя с порога заворачивать клиента, и пусть приворот — дурное дело, можно предложить что-то еще. Привлечь внимание женщины, в конце концов, можно разными способами. К несчастью, я была слишком прямой по натуре.

Вадим поднял голову, и удалось, наконец, разглядеть, какие несчастные у него глаза.

— Почему вы так говорите? — еле слышно спросил он.

Господи, как же он робок. Пожалуй, тут даже меня переплюнул. Возможно, именно это и оттолкнуло в итоге ту, которая так понравилась Вадиму. Ну, и еще его мать, разумеется. Уж сколько раз мне доводилось видеть подобное: властная мать при слабохарактерном сыне. Ни одна женщина не выдерживала этой комбинации, по крайней мере, долго.

— Потому что любовь — это дар чего-то, что нашему восприятию неподвластно. Люди верующие говорят подчас, что она от бога. А с ним равняться не выйдет и у экстрасенсов. Приворот… Это как подсадить человека на наркотик. Только наркотиком будете вы. Привороженный будет страдать с вами, страдать без вас, а уйти не сможет. В итоге, ненавидящая жертва останется с несчастным мучителем.

Вадим с каждым словом все больше походил на побитую собаку. И казалось, что в своем явно дорогом костюме он чувствует себя так же уютно, как мог почувствовать себя в гробу.

— Так вы мне отказываете?

Я кивнула.

— Не хочу разом ломать две жизни. Потом совесть мучить будет. Поверьте, Вадим, даже… экстрасенсы в любви не помогут. Попробуйте что-то сделать сами.

Когда за "хорошим мальчиком" захлопнулась дверь, Яна вышла ко мне и отчеканила:

— Ну и дура ты, Сонька.

ГЛАВА 6

— Ну хоть бы погадала ему. Или предложила на порчу проверить. Таких вот, убогих, проще всего раскрутить, — уже минут пять учила меня уму-разуму Яна.

Тут уже я не выдержала.

— Ни того, ни другого он не просил. Значит, гаданий ему не нужно, а приворота на Вадиме и так не было, — нахмурившись, ответила я.

Подруга распалилась еще больше.

— Да у тебя так все клиенты должны были разбежаться. С таким подходом к ремеслу можно и с голоду помереть.

Внезапно Яна замерла, уставившись на меня во все глаза.

— Что значит "приворота и так не было"? Откуда знаешь? Ты ведь даже яйцо не покатала.

Старый фокус с сырым яйцом, которым водят по голове предполагаемой жертвы черного колдовства. Старый и надежный. Но я им в жизни не пользовалась, не нужно было.

— Ну, вижу я, когда человек порченый, — со вздохом призналась я.

И снова Яна опешила от моего ответа.

— Ты же чужих чар не видишь, а теперь заявляешь, будто вот так, с ходу, способна увидеть есть порча или нет. Зачем завираешь? Даже Анна Георгиевна такой фокус не освоила.

Весь вид подруги выражал крайнюю степень недоверия.

— Я же сказала, что вижу, когда человек порченый, а не саму порчу, — еще раз повторила я. — Это другое совсем. Не причину вижу — последствия.

На несколько секунд повисло молчание, не напряженное, но какое-то странное.

— Сонька, ты что, сильна у нас, выходит? — совсем уж растерянно спросила Яна, вопрошающе вперившись в меня взглядом.

Этот вопрос я никогда себе не задавала и силами ни с кем не мерилась. Зачем? В Совет Ковена все равно не рвусь, а для жизни хватало и того, что есть. Вот и не интересовалась никогда, сколько этого "что есть".

— Понятия не имею, — тихо откликнулась я. — Какая разница-то? Все одно честолюбием не отличаюсь. Да и увечная я, сама знаешь.

Яна открыла рот… И смолчала. Потом пометалась по комнате и выдала:

— Никому больше не говори про то, что порченых видишь. Никому. Ни Левину, ни Стаховичу. Даже матери, возможно, не стоит, вдруг похвастается кому…

Я замерла, пытаясь осознать сказанное.

— Даже если мне и отмерено много, кому до этого дело? Кому может быть вообще до меня дело? Про меня вспоминают только из-за матери.

Личико подруги скривилось от досады.

— О, ты не поверишь, но многим есть дело до сильных ведьм. А уж до сильных и таких вот наивных, так и вовсе дело едва не каждому. Поэтому не рассказывай никому, Соня. Пусть и дальше думают, что ты сама по себе ничего и не стоишь.

В злокозненность окружающих меня людей я, конечно, не поверила, но все равно кивнула, соглашаясь. Может, Яна и права. В любом случае, будь я слабой или сильной, большой разницы нет.

Однако подруга еще полдня хмурилась, будто что-то прикидывала про себя, но это что-то в ее голове упорно не складывалось. Да и у меня тоже не складывалось. Сильная ведьма. Вот же захотелось Яне чушь смолоть.

В шесть вечера позвонила мама, решила убедиться, что драгоценная дочка жива, здорова и не пытается снова улететь подальше из страны.

— Нет, мама. Все хорошо. Да, я поела. Нет, Яна все еще на диете, и я не возражаю. Да, Левина предупредила. Нет, сам не звонил. Что? Костик может позвонить? Ну, может, так может. Ладно, пока. Да, я буду очень, очень осторожна.

Яна, слышавшая весь разговор от начала и до конца, подметила:

— Да Стаховича, как погляжу, тебе всерьез сватают.

Я кивнула.

— По всему выходит, что так.

Яна, казалось, понимала абсолютно все, и лишних вопросов задавать не стала.