Неоновое солнце - Кротков Антон Павлович - Страница 45

- Неплохо, - восхитился Ляпин, который на гражданке пробовал заниматься мелким бизнесом.

- Кстати, примите господа небольшие сувениры от нашей компании. – В руках менеджера появились два фирменных пакета с какими-то подарками.

- Спасибо, но мы взяток не берём, - предупредил Вас Вас. У ушлого экспедитора это вызвало нервный смешок, глазки его забегали.

- А зачем концентрат пепси понадобилось вывозить из Москвы? – подозрительно сузил глаза капитан.

- Понимаете, это собственность компании. Мы вывозим концентрат в Польшу, так как наша московская фабрика пока временно приостановила свою работу.

Всё выглядело правдоподобно, и всё же для порядка Вас Вас попросил открыть одну из канистр. Экспедитор неожиданно заупрямился.

- Зачем нам открывать? Вы ведь, как я понимаю, не профессиональные военные, так что какой с вас спрос? – фирмач подмигнул, и недвусмысленно намекнул: – Бывает что и опытные таможенники ошибаются, а уж по неопытности тем паче можно что-то не заметить и пропустить!

Вас Вас нахмурился и резко оглянулся, Ляпин за его спиной грозил кулаком фирмачу. Теперь капитан Сенин уже решительно потребовал показать груз.

В первой же извлечённой из кузова канистре плескалось нечто мало напоминающее концентрат всемирно-известного напитка.

- Что это такое? – потребовал объяснений Вас Вас, рассматривая светящуюся голубоватым жидкость.

Пришлось экспедитору сознаться, что в канистрах нечто иное:

- Это концентрат знаменитого блюсана с фабрики супруги московского мэра госпожи Вершининой. Дорогостоящий экспортный товар. Содержимое канистры буквально идёт на вес золота.

Вас Вас повернулся к заместителю:

- Ну здесь всё ясно. Вот что, лейтенант, составляйте акт, и дальше действуйте по нструкции.

- Одну минуточку, господа офицеры, - взволнованно засуетился экспедитор, - предлагаю всё-таки решить вопрос полюбовно. Дело в том, что наш груз очень ждёт заказчик. Это ведь не какая-нибудь дрянь, а последнее слово в здоровом питании. А чтобы скрасить вам суровые будни вашей благородной и тяжёлой службы, предлагаю назвать любую сумму.

Вас Васу было очень неловко, что пришлось сурово обойтись с контрабандистами, но по-другому поступить он не мог. Если тебе доверено представлять интересы государства, то волей-неволей приходиться переступать через себя и проявлять жёсткость. Ещё хорошо, что от него не требуется расстреливать людей, такой приказ он не сможет отдать ни при каких условиях. За такими мыслями Вас Вас поднялся на стену. Отсюда, с оборудованного наблюдательного пункта, вся подведомственная ему позиция была как на ладони. По обеим сторонам от подведённой к воротам контрольно-пропускного пункта шоссейной дороги, - от горизонта до горизонта, - тянулся широкий ров, которому предшевствовал семиметровый насыпной вал, утыканный сенсорами и датчиками. Величественное зрелище, ничего не скажешь! Будто из времён античности - Древнего Рима и Карфагена, на ум приходили картины орд гуннов и свирепых германцев... Где ещё такое увидишь!

И всё же, принимая во внимание степень исходящей из города угрозы, неприступной всю эту фортификационную инженерию специалисты не считали. Предполье предполагалось в ближайшее время усеять тысячами противопехотных мин. Но пока с этим что-то медлили, вероятно у политиков возникли какие-то разногласия. Хотя на всех уровнях постоянно велись разговоры о необходимости форсироовать все работы. Ради этого всё, что мешало строительству Вала было быстро и безжалостно снесено или взорвано. Земляные работы по сооружению «оборонительной линии» велись в такой спешке, что вышедший из строя по причине поломки двигателя дороготоящий японский экскаватор строители не стали эвакуировать, а просто столкнули в ров и сейчас оттуда выглядывала его «рука» с ковшом.

Капитан прильнул к окулярам стереоскопа. Насколько хватало видимости на дороге вытянулась огромная очередь из тысяч автомобилей. Усиленный мощной оптикой взгляд перебегал со стареньких «москвичей» и «шестерок» на бюджетные миневэны, дорогие лимузины представительского класса, автобусы и кареты «Скорой помощи». В этой гигантской пробке все были равны, и никто не собирался уступать своё место никому. Занимаемое в обществе положение, мигалки, спецпропуска не играли здесь никакой роли. Даже на полицию уже мало кто обращал внимание.

Многие бросали свои машины и шли пешком. Не смотря на то, что установленный за пятьдесят метров до КПП гигантский информационный щит извещал беженцев о необходимости соблюдать спокойствие и следовать указаниям военных властей, тем не менее постоянно возникали эксцессы. У людей просто сдавали нервы.

Возле КПП образовалась огромная толпа, которую всё труднее становилось контролировать. Сенину и в страшном сне не могло привидеться, что ему придётся иметь дело с тысячами людей, слишком напуганных, чтобы хоть как-то владеть собой; одержимых одной целью – любой ценой прорваться за стену, которая обеспечит их безопасность. Судя по пронзительному детскому плачу и крикам, там уже началась давка с потасовками. И при этом постоянно прибывали новые машины и люди.

Пока Вас Вас оценивал обстановку, чуткое ухо его ловило разговоры подчинённых за спиной. Там о столпившихся у КПП тысячах людей говорили с пренебрежением, словно о стадах коров или баранов. Из москвичей в роте у него по-мойму никого не было, поэтому некоторые позволяли себе злорадствования и чёрный юмор в адрес заносчивых столичных жителей.

- Тысяч сто наверное собралось...бе-еже-енцы! – присвистнул один.

- А ты за них не переживай, Афанасий, знаешь, какие они у нас в посёлке дворцы себе отгрохали! На крутых джипах приезжают, корчат из себя белую кость, на нас местных, как на быдло поглядывают - сверху вниз. Считают себя особенными...

- Вот теперь они точно станут особенными – синемордыми! - усмехнулся третий. – Не то, что мы, рыла чухонные. Так воздадим им почести напалмом и свинцом!

- Стыдно! – обернулся Вас Вас. - Вам должно быть очень стыдно. Люди – везде люди, и гнусно радоваться чужой беде.

- Так разве мы радуемся, товарищ капитан, - нагловато улыбнулся, щуря озорные глаза старший сержант Иванов-Доброхотов с рыжими усами и боксёрскими полечами. – Просто и в Библии сказано: «По делам твоим тебе и воздастся».

- Всё равно приказываю отставить подобные разговоры, или мне придётся вас наказывать! - пригрозил Вас Вас и сам смутился себя, ибо прозвучало это уж слишком по-учительски, словно обещание поставить хулигана в угол.

- Есть, оставить, товарищ капитан! - в один голос бодро ответили провинившиеся, пряча ухмылки за показной серьёзностью. С этими резирвистами приходилось непросто: взрослые мужики, будучи призванными на короткие сборы, воспринимали происходящее скорее как приключение, возможность оторваться от привычного семейного быта и вспомнить славную молодость. Вас Вас это прекрасно понимал и без крайней необходимости старался не злоупотреблять своей властью. И теперь ему было очень неприятно.

Ситуацию мстерски разрядил Юрка Окуньков, он тоже был из Лоховиц, как и Сенин, и хотя занимался ремонтом холодильников, они сдружились сразу, ещё на первых сборах.

- Да хватит вам в самом деле языками чесать! – на правах своего, по-товарищецки, прикрикнул он на сослуживцев. – Ты, Михалыч, - обратился он к рыжеусому сержанту, - со своими поселковыми должны молиться на приезжих.

- Это ещё почему? – удивился рыжий.

Юрка пояснил ему с полным знанием ситуации:

- Когда в ваших богом забытых Ловцах колхоз в Перестройку аукнулся, так у народа одна радость осталась – водка, да самогон. Мужики ваши совсем спились бы, если бы не москвичи. После того как они на ваше счастье облюбовали ближний берег Оки и стали дома строить, хоть какая-то жизнь снова затеплилась. Сам ведь говорил, что за последний год у вас «Пятёрочку» и «Магнит» открыли, а раньше только одно сельпо загибающееся было...

Мужикам крыть было нечем. Да и любили Юрку в роте за добродушный незлобливый нрав, неиссякаемый юмор, готовность любому подставить плечо. Таких в любом коллективе любят...Вас Вас благодарно взглянул на земляка, хотя всё ещё чувствовал себя не в своей тарелке.