Дракон и Пепел (СИ) - Лебедева Жанна - Страница 11

– Тут живет грифон, тут химера, тут гигантский медведь, там пещерная гиена, здесь гуль, – она кивнула на завешенную тяжелым пологом решетку, – правда, его не кормили уже много лет, поэтому он все время спит. Тут сфинкс непомнящий своего прошлого, мы нашли его на морском берегу у Темноморского моста. Моего единорога ты уже видел, а в этой клетке раньше жил огромный барс, но он умер от старости. Его шкурой я укрываю в холода свою кибитку.

– А это кто? – ноздри дракона напряженно затрепетали.

Последней в ряду стояла большая повозка. В ней находился ящик из толстой зачарованной стали. Внутри него находилась земля, в которой застыло нечто… Тоги не мог учуять зверя, но запах от него шел особый – дух забытой древней мощи, скованной усиленным неведомыми чарами металлом.

– Это фея, – понизив голос, ответила Джилл. – Не советую приближаться, у нее дурной характер.

– Удивительное место, – пораженно огляделся Томми. – Надо быть сильным чародеем, чтобы приручить всех этих монстров.

– Матушка Миртэй – великая колдунья. Ее дар – повелевать волшебными тварями, светлыми и темными. Даже Бессмертное Дитя – единорог однажды покорился ей…

Матушка Миртэй ожидала их в самой последней повозке. Это была небольшая крытая тканевым пологом кибитка, возле которой паслась пара черных мулов. На серой ткани, укрывающей жилище хозяйки цирка, охрой были нарисованы охранные знаки.

Тоги вспомнил, что некоторые из них ему когда-то чертила на песке Нарбелия. Среди красно-оранжевых кругов, палочек и загогулей, дракон различил «защитную звезду», «верхнее солнце» и «нижний полумесяц». Насколько он мог вспомнить, «защитная звезда» охраняла от бесконтрольного, природного колдовства, «верхнее солнце» притягивало удачу, а «нижний полумесяц» лишал силы темных тварей подлунной стороны.

«Ладно, посмотрим, что за колдунья здешняя хозяйка, надеюсь, ей не хватит ума и дерзости попытаться закрыть меня в клетке, как остальных здешних бедолаг» – подумал Тоги.

Мысль получилась слишком «громкой», и ее услышала Джилл.

– Матушка Миртэй держит силой только гуля, оборотня и фею, но они сами виноваты – бросались на людей и резали тягловый скот, – пояснила дракону циркачка, и голос ее прозвучал немного обиженно.

«Может, стоило отпустить их? » – продолжил Тоги.

– Они должники матушки Миртэй, и должны отработать в цирке указанный в договоре срок.

«Значит, существует договор? »

– Конечно. Или ты думал, что все существа, сидящие в клетках – пленники? – голос Джилл стал еще более обиженным

«Просто я подумал, что меня тоже запрут в клетку, а мне этого бы очень не хотелось» – попытался отшутиться Тоги, но шутка вышла неважной и лишь подбросила дров в огонь.

– Если хочешь остаться – придется, – по-кошачьи фыркнула Джилл, и на ее напудренных для представления щеках выступил румянец. – Это будет твоей работой – изображать злого монстра, запертого в клетке на потеху людям.

«Вот как, – Тоги сделал жуткую морду: раздул ноздри и растянул губы в страшном оскале, – я согласен».

Он легонько толкнул Джилл головой в плечо, отчего она пошатнулась, но тут же рассмеялась и в шутку стукнула дракона кулаком по носу.

– Заходите, – обратилась она ко всей компании просителей, – и помните, матушка Миртэй не любит долгой и пустой болтовни…

В кибитку прошли только Джилл, госпожа Линда и Томми. Дракон, дабы не создавать тесноты, остался снаружи, а в дверь просунул голову.

Цирковая хозяйка оказалась тучной дамой с алыми волосами и сильным южным акцентом. Томми простодушно принял ее за темноморку, а чуткий Тоги тут же сообразил, что матушка Миртэй вовсе не женщина, а кошка, вернее, существо, которое в этих местах принято называть холь.

Выслушав цель позднего визита, холь оглядела визитеров и, подумав, кивнула:

– Хорошо, я возьму вас. Должно быть, вы умеете делать что-то особенное, раз пришли наниматься в мой цирк?

– Конечно, умеем, – заверил ее Томми. – У меня есть шарманка, и я неплохо играю на ней.

– Где же твоя шарманка? – матушка Миртэй требовательно посмотрела на паренька.

– Я спрятал ее в камнях, когда отправился на чудесное представление, дайте мне десять минут, я ее принесу, и ваши прекрасные уши насладятся чарующими мелодиями…

– Ясно, маленький льстец, – толстуха, не дослушав, отмахнулась круглой, как кошачья лапа, ладонью. – Будешь играть на площадях и зазывать народ. А ты что умеешь, старая? – обратилась она к госпоже Линде.

Та не заставила себя ждать. Картинно заулыбавшись во весь рот, подпрыгнула и прошлась колесом от порога до стола, где восседала на бархатном пуфе толстуха-холь. Подхватив со стола гусиное перо, обезьяна взмахнула им, и на пол прямо из воздуха высыпалось несколько камней и каштанов.

– Ну, хватит, хватит, – хозяйка с довольным видом похлопала в ладоши. – Вижу, что ты одна умеешь больше, чем добрая половина моей труппы. А ты зачем пришел? – она проницательно взглянула на Тоги.

«Готов сидеть в клетке и пугать незадачливых посетителей» – ухмыляясь во всю физиономию, ответил тот.

– Хорошо, так тому и быть, – кивнула холь.

Она порылась в столе, достала оттуда три листа серой, пожелтевшей на краях бумаги. Потом протянула руку госпоже Линде, которая все еще сжимала позаимствованное со стола перо.

– Каждый из вас должен подписать со мной договор…

Когда договора были подписаны, матушка Миртэй хлопнула в ладоши, вызвав к себе двоих карликов, которым велела распределить новых артистов в повозки:

– Паренька с обезьяной поселите пока в грузовом фургоне, где возим реквизит и костюмы. Пусть заодно старое тряпье по сундукам разберут – все польза. А ты, дракон, займешь клетку старого барса. Уж не обессудь – это теперь твое основное рабочее место. Запирать тебя там силой никто не будет, так что считай – это твои новые апартаменты…

Томми и госпожа Линда ушли за карликами к своему новому жилью. Тоги остался с Джилл.

– Ну что? Я пойду спать. Вон твоя клетка – она не заперта.

«Я не хочу спать – не устал» – отказался от приглашения Тоги.

– Тогда проводи меня, – улыбнувшись, попросила девушка.

«Хорошо».

Вместе они дошли до кибитки, где коротала дни юная циркачка. Это была совсем маленькая повозка, которую, как выяснилось, возил знакомый лжеединорог. Он стоял тут же, привязанный за недоуздок к раскидистому резнолистому клену.

«Во время представления твой конь и вправду сильно походил на единорога» – удивился Тоги, разглядывая белого жеребца.

– Это моя личная хитрость – радостно похвасталась Джилл. – Я ему хвост жгутом свиваю, внизу оставляю кисточку, а копыта черной краской расчерчиваю пополам, чтобы казалось, будто они как у козла раздвоенные. Я сама весь этот грим придумала, так что матушке Миртэй даже сильный морок не приходится накидывать!

«Здорово» – честно восхитился Тоги, глядя, как Джилл стирает с копыт жеребца краску, а потом принимается расплетать хвост.

Закончив с питомцем, девушка нырнула в кибитку и спустя минуту вернулась оттуда с ведром воды и большим тазом. Присев на корточки, стала смывать грим, отчего по ее лицу, шее и груди потекли белые ручейки размытой пудры.

– Ох, чуть костюм не запачкала!

Джилл рассеянно всплеснула руками и скинула с себя цветастую блузку с пышной, украшенной кистями юбкой. Она осталась в куцых полотняных штанишках и коротенькой, обрезанной выше пупа, нижней рубашке. Тело ее было гладким, золотисто-смуглым и слишком мускулистым для девичьего.

От представшего взору зрелища Тоги смущенно отвернулся. Не будь его голова сплошь покрыта чешуей, он бы заметно покраснел, быть может…

Джилл не заметила эффекта, который ее неожиданное разоблачение произвело на стоящего рядом дракона. Она невозмутимо поплескалась в тазу, а потом, подхватив на согнутую руку свой сценический наряд, кивнула Тоги.

– Ладно, уже поздно совсем, я спать пойду. И ты иди. Помнишь, где твое новое жилье находится?

«Помню», – не поднимая глаз, ответил Тоги и потрусил вдоль рядов к звериным повозкам.