Дети Спящего Ворона. Книга первая (СИ) - Аэзида Марина - Страница 18

– Любимый мой...

Ее тело горячее, ее груди вжимаются в его грудь, ее губы раскрываются, она покусывает их, а потом и нижнюю губу Виэльди. Не удержаться, не вздохнуть, не оттолкнуть! Невозможно! Данеска! Безумие! Проклятие!

Разум оставил. Овладеть ею прямо сейчас! А потом снова и снова – и всегда! Каждый день! Потому что она принадлежит ему! Никакому не наследнику – ему!

– Данеска... – прохрипел Виэльди. – Моя Данеска...

И снова губы к губам, и снова сплетаются руки и тела, и вот уже он почти снял с нее одежду, и...

– Сучата! Да чтоб вас шакалы во все дыры! Да я вас своими руками прибью!

Виэльди едва успел обернуться, а ноги уже обожгло хлыстом.

Отец!

Как они не услышали, что засов открылся? Не услышали скрипа двери и звука шагов? Неужели настолько помутились рассудком? Как жаль, что конюшню нельзя запереть изнутри... Если бы не это...

Виэльди перевернулся и сел, мельком глянув на Данеску: она спряталась за его спиной, прикрывая обнаженную грудь соломой и одновременно пытаясь натянуть платье.

Андио Каммейра стоял, открывая и закрывая рот, его ноздри раздувались, как у разъяренного быка, в одной руке он сжимал кинжал, в другой – плеть, а в глазах полыхало такое неистовство, что Виэльди подумал, будто сейчас каудихо перережет глотки собственным детям.

– Иди сюда! – рявкнул отец и оглянулся на молодого конюха из рабов. Тот приблизился. Надо же, Виэльди только сейчас его заметил. – Ты все видел, так?

– Нет... Нет, господин... – залепетал раб. – Ничего не видел. Даже не понял, из-за чего ты гневаешься... Я же позже вошел.

– Может быть... – Андио Каммейра покивал. – Но осторожность не помешает.

Взмах кинжала – и раб распростерся на полу конюшни. Кровь с бульканьем выплескивалась из рассеченного горла, окрашивала дощатый настил и стекала вниз, впитываясь в землю.

Данеска взвизгнула, Виэльди зажал ей рот: лучше не злить отца лишний раз.

Каудихо закрыл двери и, взмахнув плетью, двинулся к детям.

– Сучата... – прорычал он. – Живого места не оставлю!

Виэльди вскочил на ноги. Первый удар пришелся по груди, второй тоже, третий по голени – тут не удалось удержаться, и он упал на колени. Очередной замах, очередной удар, полоснувший по шее и спине. Потом еще и еще. Виэльди покорно это сносил – все же горный лагерь не прошел даром, там приучали терпеть и боль, и холод, и прочие невзгоды.

Да, он не сопротивлялся, пока били его, но потом отец схватил за волосы Данеску, швырнул ее наземь возле мертвого раба и снова замахнулся плетью – уже над дочерью. Этого Виэльди не мог допустить! Он перехватил запястье отца и процедил:

– Не смей. Хочешь кого-то избить – избей меня. Ее не трогай. Я не позволю.

Андио Каммейра повернулся к нему и бросил:

– И как же ты сумеешь не позволить, а?

– Так... Я ведь уже не отрок... Думаю, сейчас наши силы равны. А может, я даже сильнее, но зачем проверять?.. Просто не трогай ее. Это я во всем виноват. Избей меня, я не стану противиться. Но ее не нужно.

Отец ухмыльнулся.

– Ладно, ты прав: не стоит портить ее тело. Оно еще понадобится. Наследнику. А ты давай, стягивай рубаху... Посмотрим, сколько ударов выдержишь! Пока не начнешь вопить и хныкать, я не успокоюсь!

Виэльди снял рубаху и повернулся спиной. Минуло несколько мгновений, но удара так и не последовало.

Он оглянулся в недоумении: перед отцом стояла Данеска, закрывая Виэльди своим телом. Ну прямо как в красивых преданиях, столь любимых девами: если любовь, то настоящая, если подвиг, то великий, если жертва, то самопожертвование.

– Отойди, дура, – прошипел Виэльди. – А лучше вообще уйди.

Отец расхохотался и с издевкой сказал:

– Это было бы ну очень трогательно, не будь вы братом и сестрой, – тут он посерьезнел и нахмурился. – Да к тому же моими детьми! Чтоб вам Ворон глаза выклевал! – каудихо отбросил плеть, ее кончик шлепнулся на лицо раба. – Ты иди в свои покои, потаскуха! Не выйдешь, пока не позволю. И не улизнешь! Охрану поставлю. А ты, – он упер палец в грудь Виэльди, – пойдешь со мной. Мы с твоим дедом хотели с тобой поговорить. Но теперь даже не знаю... стоит ли?

Ни Данеска, ни Виэльди не тронулись с места, только переглядывались, пока отец не рявкнул «быстро!» – тут они все же поплелись к выходу.

– А конюх?.. – пробормотала Данеска. – Он же... мертвый?

– Да, никчемная дочь, он мертвый, представь себе. Какая жалость! – съязвил каухихо. – И вы с братом виновны в его смерти. Если бы не вы, безмозглые, он бы, может, дожил до седин, обзавелся женщиной и детьми. Радуйтесь, что это всего лишь раб. Талмерида я не убил бы вот так запросто, и он бы мог развязать язык, пошли бы слухи...

* * *

В глубине отцовских покоев, развалившись на диване, сидел дед. При виде сына и внука он выпрямился и сказал:

– Вот и вы. Ну, где ты его нашел, Анди? На конюшне, правда?

– Да, – буркнул отец, проходя внутрь.

Виэльди остался на пороге, не зная, что делать.

– Я же говорил! – воскликнул Нердри Каммейра. – Наверняка в бурю попал и решил переждать ее там. И правильно сделал: сначала кони, потом люди.

– Отец! – рыкнул каудихо. – Ты не знаешь, о чем говоришь! Что, по-твоему, он там делал?! В этой конюшне?!

– Не знаю, – дед пожал плечами и махнул Виэльди рукой. – Иди сюда, внук. Мой Анди такой лютый, буйный – я с ним еще когда сам был каудихо намучился. Не знаю, что уж ты там натворил, но наверняка Анди преувеличивает. Ну же, не стой на пороге, иди сюда!

Виэльди послушался и, коснувшись лбом руки деда, присел возле него. Каудихо встал напротив и уставился на отца бешеным взглядом.

– Ты не знаешь, кого берешь под защиту, – процедил он. – Я нашел его на конюшне, да. Угадай, что он делал, этот засранец?! Имел собственную сестру! Точнее, собирался... я успел вовремя.

Дед округлил глаза, охнул, затем посмотрел на Виэльди.

– Это правда, внук?

Что ответить? Только сознаться.

– Да.

Дед встал с дивана, покачал головой и сказал – не ему, а каудихо:

– Тогда его испытание будет куда сложнее, чем мы думали.

– Он не достоин этого испытания, – фыркнул отец. – Более того: оно повлияет не так, как должно.

– Этого мы не знаем. Если повлияет не так, то это станет и твоим испытанием тоже. Прогнать его ты всегда успеешь, но... сможешь ли? Захочешь? Или... – дед запнулся, поморщился и явно сказал не то, что собирался сказать изначально: – Как старейшина говорю: ты знаешь закон. Либо он станет твоим сыном по крови – либо нет. Сейчас. До того, как уйдет воевать за тебя, за наш клан, за талмеридов. Если уйдет.

Виэльди ничего не понимал. Какой закон? Какое испытание? Он смотрел то на отца, то на деда, но оба или отворачивались, или опускали глаза.

– Да в чем дело?! – воскликнул Виэльди и вскочил с дивана. – Говорите уже, или я просто уйду!

Каудихо наконец приблизился, пронзил его взглядом и выпалил:

– Ты мне не сын!

Виэльди опешил. Отец готов отречься от него из-за того, что увидел?

– Ты... ты отрекаешься от меня?

Андио Каммейра мотнул головой.

– Нет! Не отрекаюсь! Просто ты мне сын не по крови. Я принес тебя младенцем, я не знаю, кто твои родители, но я воспитал тебя как сына... Сегодня, перед грядущей битвой, ты должен был сказать, готов ли быть моим наследником... готов ли скрепить это кровью. Казалось, это легкое испытание... Да вообще не испытание! Но теперь... Твой дед правильно сказал: теперь твое испытание куда сложнее. Потому что... ты знаешь, почему. Из-за Данески!

У Виэльди голова поплыла, он даже покачнулся. Все понял и – отказывался понимать. Как это – не сын? То есть Андио Каммейра не его отец, а нежная мать, которая так часто гладила по голове, целовала то в лоб, то в щеки, расчесывала и заплетала его волосы – не мать? Как?!

– Значит, и матушка... знала, что я не ее сын...

– Нет.

– Как это возможно?!