Шоколадное пугало - Донцова Дарья - Страница 13

– Не обсуждайте решение о лечении, – строго сказал Александр Филиппович, – ничего хорошего из этого не выйдет. Раз договорились, то договорились.

– Нам сказали, что сегодня мы займемся гимнастикой, – пролепетала я. – Би… ги… ко… название точно не помню.

– Нет, – отрезал эскулап, – по результатам обследования вам нужно другое. Хорошего вам дня.

Мы с мужем вышли в коридор, включили телефоны, и они у нас одновременно затрезвонили.

– Куда ты подевалась? – негодовал Коробков. – Обыскался тебя.

– Да я тут к врачу забежала, – объяснила я.

– Ты заболела? – встревожился Димон.

– К стоматологу, – соврала я, – пломба выпала. Что-то случилось?

– Я кое-что интересное про Владимира узнал, – ответил Коробков.

Я посмотрела на Ивана, который тоже завершил беседу по телефону.

– Дима добыл о Сиракузове какие-то сведения.

– Кристина Михайловна, управляющая Гореловых, только что скончалась, – сообщил Иван Никифорович.

– Из-за чего? – изумилась я.

– Пока предполагается тромб, – сказал Иван. – Инсульт не подтвердился. У нее было очень высокое давление. Плохо, но не фатально, ее увезли в больницу, ей сделали уколы, поставили капельницу, потом спустили в палату. В комнате была одна соседка, она рассказала, что Кристина попросила у нее почитать журнал. Отдала ей глянец, пошла на первый этаж в кафе, купила там булочек, вернулась в палату. Кристина лежала лицом к стене. Соседка спросила:

– Хотите плюшку с маком? Свежая.

Ответа не последовало. Тетушка решила, что новенькая спит, и стала рыться в айпаде, наушники надела. Через час медсестра пришла делать Кристине укол и обнаружила, что она мертва. Похоже, тромб оторвался. Точнее узнаем после вскрытия.

Глава 12

На следующий день все собрались в моем кабинете.

– Я наконец порылся в биографии Натальи Сиракузовой, – начал Коробков. – Она лечилась в психиатрическом диспансере. Это странно.

– Почему? – спросила я.

– В советское время диагноз «шизофрения» закрывал перед человеком все двери, – ответил вместо Коробкова Аверьянов. – На приличную работу его точно не брали. Отсутствие компьютера не мешало кадровикам проверять кандидатов, они просто звонили медикам. А те прекрасно знали об уголовной ответственности за предоставление ложных данных. Люди из отдела персонала не любили тех, у кого отец-мать больны. Родственникам полагались льготы и, главное, квартира! Если шизофреник жил в коммуналке, ему должны были выделить отдельную квартиру. Теперь внимание! Петр Яковлевич Сиракузов умирает, когда Володя еще ходит в школу. Семья имеет прекрасную квартиру. И вдруг! Наталья Ивановна совершает немыслимую глупость! Она… Ну прямо не верится! Обменивает одну комнату на десятиметровку в коммуналке.

– Сумасшедшая, – пожала плечами Вера, – определенно больная на всю голову женщина.

– Дослушай сначала, – попросил Коробков. – Во время сделки с жильем Наталья была здоровой, дееспособной гражданкой. Официальное место ее работы – почта, она разносила по домам газеты, письма. Наверное, зарплата была невелика, но и занятость не через край. Остается время на работу гадалкой-психологом с клиентами. Но скорей всего с сумкой, полной прессы, по району бегал кто-то другой. Наталья просто была оформлена, она в отделении не появлялась, отдавала зарплату тому, кто вместо Сиракузовой пахал. У нее просто на почте трудовая книжка лежала. И все были довольны. Напомню, в то время еще работал закон о тунеядстве. Если ты нигде не трудишься, то пожалуйте на зону. Поэтому многие поэты, писатели, музыканты, фарцовщики числились кочегарами, дворниками, сторожами, но вместо них работали другие люди, они же и зарплату получали. Вернемся к квартире. Сиракузова живет в коммуналке. Анна Сергеевна Савина, восьмидесяти пяти лет, перебирается к Владимиру.

– Безумие прямо, – поморщилась Вера.

– Спустя некоторое время Наталья Ивановна заболевает шизофренией, – усмехнулся Димон. – Володе уже исполнилось восемнадцать. Мать прописана в коммуналке, сын тоже обитает в общей квартире. Квадратных метров много, но комнат только две. И плевать, что у Вовы она тридцать метров, взять к себе мать он не может, в одной комнате с психиатрической больной жить по закону нельзя. В коммуналке ей находиться тоже запрещено. И что дальше? Наталья Ивановна получает от государства однокомнатную квартиру у Бабы-яги на выселках, в спальном районе в блочном доме на первом этаже. А в стране уже бушует перестройка. И почти сразу после того, как шизофреничка прописывается на новом месте, лафу с бесплатными квартирами для психов прикрывают. Нет, человек со съехавшей крышей до сих пор имеет право на жилье от государства. Но чтобы его получить, поседеешь, кучу нервов сожжешь, не один год на это потратишь. А у Натальи как по маслу это проехало. Кто-то ей, определенно, помог. После того как Сиракузова стала счастливой новоселкой, Анна Сергеевна скончалась. Савина была совсем старой, ее смерть никого не удивила. Что интересно! На момент смерти бабули Владимир был уже женат.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.