Солнца трех миров (СИ) - Соколов Юрий Юрьевич - Страница 47

- Поздно теперь локти кусать, - сказала Машка, прекращая споры относительно того, кто виноват. - Может, и правильно сделали, что не сунулись в эту блуждающую дырку. Ведь тот хоул, к которому ехали, уже недалеко? Вот и давайте по плану - к нему.

Вечером, когда мы с Дашей болтали напоследок, прежде чем уснуть, она сказала то же самое - верно поступили.

- Входить в односторонние хоулы слишком опасно. Даже приблизительно не знаешь, куда через них попадешь.

- Может, Инга вблизи поняла бы, что с той стороны.

- Так она мне рассказывала, что поняла, когда их компания стояла в Патагонии перед хоулом на Гилею. Что там похожая на Землю планета, - но это и так было ясно, исходя из Бориной теории. Конечно, ее мнение расчеты Бори подтверждало, - но и только.

- С тех пор много времени прошло. Способности либеров поддаются тренировке, и Инга свои развивает.

- Все равно. Односторонний хоул - это большой риск.

- Мы каждый день рискуем, если разобраться.

- Я не об этом. Ты что, не понимаешь? Чем дольше мы странствуем, тем больше у нас опыта и меньше шансов погибнуть. И с каждым пройденным нами хоулом выше вероятность, что следующий будет на Землю. Через двусторонние идти безопаснее - это и надо делать.

- Пока мы всего два прошли. Но в целом ты права, спорить не буду. А что, ты так сильно хочешь вернуться?

- А ты разве нет?

- Я стараюсь об этом не думать. Даже если в итоге повезет, кто знает, сколько еще придется скитаться, сколько еще планет впереди?

- Вот тут уже ты прав, но я ничего поделать с собой не могу. Хочу на Землю - и все! Хочу и боюсь.

- Чего?

- Понимаешь, с Земли на Гилею попала девочка-студентка, все достоинства которой состояли в немереном упрямстве и таком же самомнении...

Даша замолчала, но я понял и так. Да, на Гилею попала студентка, - а на Землю вернется совершенно взрослая женщина, все или почти все о себе понимающая, и повидавшая такое, чего там, дома, никто не видел.

- Та девочка умерла в поселке у болота, - сказала Даша. - А потом ее еще раз убили крысолюди в бою на реке.

- Нас всех тогда убили, - сказал я. - Давай спать. А то сейчас ударимся в воспоминания и вообще не заснем.

- Опять ты прав. Два - один в твою пользу.

На следующий день ближе к обеду впереди показался лес. Он вызывающе зеленел посреди пустыни, и деревья в нем были совсем не маленького роста. Подъехав ближе, мы рассмотрели, что у них вроде бы нет коры, - точнее, она свисала со стволов растрепанными лохмотьями, обнажая светло-коричневую древесину.

- В планшетах Мартинеса нет упоминаний о лесах на этих широтах, - сказал Эпштейн.

- Он никак не мог успеть узнать о планете все, - возразила Даша. - Да и сами рептилоиды интересовались в основном войной друг с другом, а не природой. Если в их компьютерах ничего не было про этот лес, откуда бы Мартинес взял информацию о нем?

- Наверно, здесь вода недалеко, - предположил Лысый.

- Не обязательно, - сказала Инга. - Неизвестно, на какую глубину уходят корни этих... как бы их назвать?..

- Сомневаешься, что они деревья? - спросил я.

- Вообще говоря - да.

Загадочный лес выглядел необычно, однако не угрожающе. Идея устроить привал в его тени казалась заманчивой.

- Если там окажется ничего, можно и на несколько дней остаться, - сказал Лысый.

- Неплохо бы, - согласилась Даша. - Сколько уже едем без перерыва.

Мартышка идти с нами не захотела, и мы оставили ее у машин. Облезлые заросли встретили нас кладбищенским молчанием и запахом гнилой соломы. Чем дальше мы шли, тем сильнее становился этот запах, и тем плотнее окутывала нас густая тишина. Стволы сплетались и срастались друг с другом ветвями, с которых спускались вниз воздушные корни. Случайно задев один из них плечом, я обнаружил, что он твердый и неподатливый как сталактит. Большие круглые листья на ветках оказались такими прочными, что никто из нас не смог их порвать.

- Вот ничего же себе, - удивился Лысый.

- Это не лес, - сказала Инга. - Одно растение. И больше всего оно похоже не на дерево, а на траву.

- Серьезная трава, - заметил я. - Посреди нее Великий баньян потерялся бы.

- Может, какая-то мутация? - предположил Эпштейн.

- После ядерной войны? - уточнила Инга. - Не думаю... Скорее, когда-то неподалеку был хоул с другой планеты. Потом он закрылся - а это осталось.

- На дрова хоть оно годится? - поинтересовалась Машка, доставая мачете.

- Не трогала бы ты его, - сказал я, но Машка меня не послушалась и рубанула по ближайшему стволу.

Лезвие от него отскочило, крохотная оставшаяся от удара зарубка тут же затянулась. По всему «лесу» пронесся глухой протяжный стон. Где-то у нас над головами зашуршала листва, невнятно загомонили ветви, словно переговариваясь между собой, а далеко впереди ухнуло, фыркнуло, чавкнуло - и все смолкло. Лишь воздушные корни, только что бывшие неподвижными и жесткими, вибрировали и колыхались. И вдруг один резко удлинился, будто щупальце вытянулось, скользнул к Машке и обвился вокруг ее ноги.

- А-а-а, твою мать! - заорала Машка, но сделать ничего не успела. Через секунду она уже висела в воздухе вниз головой, а к ней со всех сторон тянулись другие корни.

- Не дергайся только! - крикнул Лысый, снимая винтовку с предохранителя. - Сейчас я его отстрелю!

Однако поймавший Машку корень отпустил ее сам, и она шлепнулась на землю, изощренно матерясь. «Лес» вокруг нас заколыхался и зачавкал. Стволы корежило, с них сыпались на землю лохмотья коры, запах гнилой соломы стал удушающим. Мы стояли, боясь шевельнуться, но помаленьку все успокоилось. Только Машка продолжала ругаться, пространно и недобро поминая родословную атаковавшего ее растения вплоть до общего предка всех живых существ. Хорошо еще, что винтовку при падении она потеряла, а про свой пистолет забыла.

- Спокойно, ты для него несъедобная, - сказал я, прерывая поток яркого Машкиного красноречия. - Подняться сможешь?

- А вот взял бы и помог! - ответила Машка, вставая сначала на четвереньки, а потом и на ноги.

- Ты ствол на прочность испытала? Испытала. Корни такие же, и если они схватят сразу нас всех, мы ничего не сможем сделать. Так что лучше суетиться как можно меньше. Давайте, отходим, только осторожно и по одному.

- В планшетах Мартинеса нет упоминаний о лесах на этих широтах, - пробубнил рядом со мной Эпштейн ни к селу ни к городу.

- Да пошел ты со своим Мартинесом! - в сердцах сказала Даша.

- Но я ничего не говорил! - возразил Эпштейн. - Про леса сейчас не я сказал.

- А кто?..

- Ну, этот... Это... Растение.

- Наверно, здесь вода недалеко, - сообщило растение голосом Лысого, и я понял, что на самом деле голос звучит у меня в голове. - Не дергайся только! Вот ничего же себе.

- Валим отсюда! - раздельно и внятно предложил я остальным. - Все помнят, кто и что говорил? Старайтесь строить фразы не повторяясь. Надо выбираться к машинам как можно быстрей!

- Давайте, отходим, - поддержало меня растение моими же собственными словами. - Только осторожно и по одному.

- Если оно еще и визуально нам фантомов-двойников наделает - пропали, - прошипел Лысый, осторожно двигаясь вперед. - Не поймем, кто где.

Словно в подтверждение сказанного, Эпштейн заморгал, закрутился на месте и замахал руками. Машка ухватила его за шиворот и подтолкнула в нужном направлении.

- Ничего не вижу, - пожаловался он.

- Не боись, Боря, - подбодрила его Машка. - Ты, главное, иди, а я тебя сопровожду.

По лицу Инги градом катился пот, глаза закатились под лоб. То ли она изо всех сил пыталась прощупать растение, и ничего не выходило, то ли наоборот, растение так вцепилось в ее психику, что Инга не могла освободиться. Мы с Дашей подхватили ее с двух сторон под руки и повели - через десяток шагов уже тащили.

- Не получится тут по одному, - сердито процедила Даша.

- Исходный план необходим, - ответил я. - Иначе и начать не с чего будет. Зато закончится все быстро - оглянуться не успеешь.