Король Терний (СИ) - Атлед Элис "Atled Herself" - Страница 8

— Нет, то, за что могут казнить.

— Убийство?..

— У нас тоже есть такие поступки. Их много. Все они одинаково караются смертью. И один из таких поступков — полная противоположность убийству.

— Воскрешение мертвых, — догадалась я. — Так вот, почему талантливый…

— Заклятие воскрешения могут использовать далеко не все маги. В теории. На практике не может никто. Ты ведь понимаешь, что он был опасен?

— Понимаю. И все же, он был твоим учеником. А ты… Жалеешь о том, что сделал с ним?

Он молчал, регулируя огонь на плите.

— Иногда, — наконец сказал он и сел за стол. Из коридора пришел пушистый черный кот и лег у ног мастера. — Ешь. Суп остынет.

— Так зачем он оставил то сообщение? — я под его внимательным взглядом принялась за суп.

— Не знаю. Я даже не знаю, что там написано.

— А те символы?

— Их знаю.

— Можешь перевести?

— Если увижу, то смогу.

Я по-быстрому доела суп, помыла за собой тарелку с ложкой и вернулась на место.

— Что ж… Как сходил на собрание?

— Как обычно, — вздохнул он с видом интеллигента, страдающего от уровня необразованности всех вокруг него.

— Мастер с улицы Хмеля? — я улыбнулась, предвкушая очередную занятную историю.

— Да никакой он не мастер! Он — посмешище, и только. И почему он еще носит свой титул… Непонятно.

— И что на этот раз?

— Предлагал скинуться и заказать столик на Поднесение в какой-то забегаловке, — он брезгливо поморщился.

— Большинство поддержало его?

— Да, — он выглядел крайне оскорбленным. — На Поднесение! Все забыли о традициях!

— И не говори, — я подперла голову рукой и наблюдала за тем, как ярость на его лице сменяется отвращением, отвращение брезгливостью, а та снова яростью.

— Странные здесь обитатели, да?

— И не говори. Кстати о них, — отрицательных эмоций как не бывало, он снова принял спокойный, слегка надменный вид, — кошки на тебя обижаются, потому что ты не пускаешь их к себе в комнату.

— Они жрут мои цветы!

— А твоя кошка сидит на обеденном столе, но я же пускаю ее на кухню.

— Но она же не жрет его, и тебе не приходится каждый раз покупать новый!

— Резонно, — заметил он после короткой паузы. — И, знаешь, я тут вспомнил кое-что…

— Что же?

— Напомни-ка мне, Бриджет, как начался сегодняшний день?

Ну вот. Сейчас начнется. Я и опаздываю, и указания не слушаю, и на «ты» к нему обращаюсь, нарушаю все, что только можно и нельзя… Что же еще?.. Ах да, конечно! Еще я забыла о традициях.

Глава 2. Происшествие

В середине июля погода изобилует солнцем и высокими температурами. Везде, кроме северных регионов и Старого Города. Если Вы захотите прогуляться по нему и начнете думать, а не прихватить ли с собой зонтик, потому что может начаться дождь, то смело берите. Если в Старом Городе может начаться дождь, он начнется.

Поезд прибыл на аккуратную станцию Города, которая называлась Ветхой. Ее будто не тронула ни рука прогресса, и время, и она навсегда осталась такой, какой ее построили больше века назад. Мы с Робин, выйдя из вагона, сразу же попали под дождь. Бредя под одним зонтом вдоль улочек, мы заметили верхушку громадного белого шатра буквально через пару домов от нас.

— Думаешь, это оно?..

— Так, судя по карте, там должен находиться парк… Они могли поставить шатер из-за дождя, так?

— Почему бы и нет? Там же будут не только маги, но и жители Города.

Мы тут же направились в сторону парка с шатром, который нашли не сразу, ибо к нему был ход только через арку между домами, что нас слегка смутило поначалу. Однако тот обнаружился сам, как только арка осталась за нашими спинами. Войдя внутрь, мы были поражены. Он был огромным снаружи, этажа три высотой, но внутри он был еще больше и вмещал в себя огромную кучу людей. Над их головами летали призванные кем-то полупрозрачные белые птицы, повсюду то и дело вспыхивали снопы искр разных цветов, под потолком летало нечто похожее на фейерверк, но оно никак не взрывалось и постоянно меняло направление, словно было живым существом. Посередине возвышалась сцена, где будущие ученики волшебников будут демонстрировать мастерам свои умения.

Робин готовилась к этому с тех самых пор, как у нее прорезался дар. Она упорно трудилась, не жалея сил и себя, проводя бессонные ночи за чтением книг по магии. Это были не Книги Цикла, но уже что-то. Другого среди людей и не достать. Уж не знаю, как она унаследовала дар, и почему тот не проявлялся у ее ближайших предков. У меня была совершенно другая ситуация, так как к людям я попала ребенком, и о родине своей имела смутные воспоминания и образы. Так или иначе, мы обе оказались среди людей, обладая способностями к магии. И если она стала развивать свой дар и совершенствовать его, то я просто пользовалась им иногда. Другими словами, я абсолютно забила на свою природу, надеясь, что никто об этом не узнает. Робин была выше этого. Она была достойна обучаться. Я была в этом более чем уверена. И в Город я приехала с ней исключительно в качестве поддержки.

Найдя группу таких же, как и Робин, будущих учеников, мы присоединились к их обсуждению. Большинство из них было страшно перепугано и сильно переживало. Я постаралась разрядить атмосферу.

— Ну, чего, к кому надеемся попасть?

— Да хоть к кому-нибудь бы уже…

— К мастеру с улицы Пик, — сказал мальчик младше нас с Робин года на четыре. — О нем двоякое мнение, но, по-моему, он там самый адекватный.

— Поддерживаю.

— А как же мадам с улицы Сердец? Вот у нее классно: сидишь, ничего не делаешь, кексы кушаешь…

— А магии тебя кто обучать будет? Кексы?..

— У кого еще какие предложения?

— Только не учитель с улицы Хмеля.

— О, да, — хохотнул кто-то. — Не он и не с улицы Роз тоже.

— Так с улицы Роз и не учит уже давно никого.

— Так, народ, притормозите… Если со Хмелем все понятно, то с Розами что не так?

— Он жесткий. Очень. Злой, как сам Дьявол.

— Говорят, что его последнего ученика до сих пор никто не нашел. А это было лет пятьдесят назад.

— Да ведь явно больше пятидесяти…

— Неважно, суть в том, что его не нашли. А искали маги! Должно быть, он испепелил его за непослушание… Или еще чего похуже…

— М-да-а, — протянула я. — Утешающе.

— Да ничего, говорю же, он не берет к себе на обучение уже довольно давно.

— Внимание! — раздался громкий голос по всему шатру. — Всем участникам пройти за ограждение у сцены! Всем участникам пройти за ограждение у сцены! Спасибо!

— Ну что ж, — я положила руку Робин на плечо, — удачи, подруга. Порви там всех.

— Я постараюсь, — она улыбнулась. Явно переживала. Как и я за нее.

Прорезая толпу, я шла к сцене с другой, лицевой стороны. Там уже выступала полноватая девушка. Она демонстрировала способность становиться невидимой в разных ее проявлениях. Заставляла исчезать маленькие вещи, большие, себя целиком и частично. На моменте с частичным исчезновением кого-то прямо перед сценой стошнило, ведь выглядело это, будто выступающую разрезали вдоль туловища, а вторую половину просто выкинули. Вдруг я почувствовала на себе чей-то взгляд. Я начала крутить головой в поисках источника взгляда, и увидела высокого мужчину в черных одеждах. Он тенью стоял в отдалении, у стенки шатра, но на меня не смотрел. В данный момент. Но стоило мне отвернуться, чувство чужого взгляда ко мне возвращалось. Пока на сцене выступали молодые волшебницы и волшебники, мужчина продолжал терроризировать меня, иногда меняя место дислокации. Он подбирался все ближе.

Наконец, на сцену вышла Робин. Я перехватила ее испуганный взгляд и улыбнулась ей. Страх в ее глазах медленно начинал отступать. Она подняла руку. Из воздуха посыпались металлические предметы без определенной формы, похожие на сосульки. В метре над сценой и головами зрителей они застыли в воздухе. Взмах руки — и объекты превратились в изящных стальных птиц. Еще взмах — они стали кружить под самым потолком шатра. Со следующим взмахом они слились воедино, и масса их была похожа на каплю ртути в невесомости. Вдруг из нее с рычанием вырвались волки и пробежали по невидимой дороге к сцене. Вновь став единым потоком и выскочив из него грациозными оленями, они навернули пару кругов в воздухе вокруг сцены, напоминая мне упряжку Санты Клауса. Толпа завороженно ахнула. Олени, ринувшись прямо в нее, распались на бабочек. Человек со светлыми волосами и льдистыми глазами заинтересованно смотрел на металлическое насекомое, сидевшее у него на пальце. Крылья были настолько тонкими, что я бы никогда не подумала, что это существо — ненастоящее. Вдруг бабочка вспорхнула, ее собратья подоспели к ней, и они вместе, мельтешащим потоком, устремились к потолку и обернулись невообразимой кучей искр. Те медленно падали и исчезали, не достигнув людей. Я слишком поздно поняла, что потеряла бдительность, увлеченная представлением юной колдуньи.