Долг (ЛП) - Хейл Карина - Страница 28

— Не знаю. Куда угодно. Это не имеет значения. — Тогда реальность обрушивается на меня, нависая надо мной, как темное облако. — Я хочу начать заново, понимаешь? Я и раньше много раз пыталась сделать то же самое, и такое чувство, что никогда не делала правильно. Когда я оставила родителей и сестру, я пыталась сделать то же самое. Сбежать. Держаться на расстоянии от дома, в котором выросла, от человека, которым стала. Но жизнь, которую я создала для себя, не похожа на жизнь. Я ходила в школу, работала официанткой, у меня были друзья, но они исчезли. Ничего из этого не было... настоящим. Реальным.

Я делаю глубокий вдох и смотрю на Кейра. Он пристально наблюдает за мной.

— Знаю, что ты имеешь в виду, — говорит он. — Так как ты оказалась здесь?

— Мама умерла, и я не могла оставить сестру одну, — рассказываю ему. — В смысле, у нее был Ли, но они еще не были женаты. Они были вместе с девятнадцати лет. Она влюбилась в практически первого шотландца, которого увидела, но я не встречалась с ним. Я не доверяла ей без мамы рядом. Переехала ради моральной поддержки, но осталась, потому что чувствовала себя обязанной ей.

— Почему?

Справедливый вопрос.

— Не очень хочу говорить об этом. Давай просто скажем, я старшая сестра и это моя работа.

Он медленно кивает.

— Как умерла твоя мать? — тихо спрашивает он.

Еще один глубокий вдох.

— Суицид.

Его лицо медленно мрачнеет.

— Мне очень жаль.

Снова смотрю на море.

— Да. — Сжимаю губы вместе, пытаясь говорить дальше. — Если честно, я не удивилась. Думаю, именно это и причиняет боль. Зная, что была такая возможность. Тем временем я осталась в Канаде, пытаясь дистанцироваться от всего этого, и не была рядом с ней, когда она умерла. Кристине пришлось нести это бремя.

Слезы начинают колоть уголки моих глаз, в горле появляется ком. Не плакать, не плакать, не плакать.

— Господи, — говорит он, наклоняясь ко мне и беря за руку, пока пристально смотрит на меня. — Джессика, ты знаешь, что это не твоя вина. Ничего из этого. Ни твоя мать, ни твоя нога... ни то, что случилось с твоей сестрой.

Резко смотрю на него.

— Кто сказал, что что-то случилось с моей сестрой?

Он хмурит брови.

— Ты не обязана ничего говориться мне, чтобы я понял, есть причина, по которой ты так сильно защищаешь ее. — Он продолжает удерживать мой взгляд, и я не могу смотреть никуда, кроме как на него. — Можешь со временем рассказать мне или нет, это не имеет значения. Мне не нужно знать. Но мне нужно, чтобы ты знала, вина, которую ты несешь, в конце концов, утопит тебя.

Тяжело сглатываю.

— И что ты знаешь о вине?

На минуту он выглядит измученным, и я знаю, что задела его за живое. То, что я видела в ту ночь, его кошмар, то, как он бегал по комнате, словно был пойманным в ловушку животным, это всего лишь верхушка айсберга.

— Я знаю больше, чем большинство людей, — говорит он. — Это то, что я ношу с собой каждую минуту каждого дня.

— Значит, ты можешь давать советы, но сам не пользуешься ими. — Отрываю взгляд от его глаз, путешествуя вниз по его носу, к губам, где и задерживаюсь.

— Я прилагаю усилия, — осторожно говорит Кейр, голос тихий. — Я пытаюсь. Тебе тоже нужно попробовать.

Он наклоняется на дюйм, теперь его взгляд сосредоточен на моих губах. У меня перехватывает дыхание.

— Ты заслуживаешь счастья, Рыжик, — бормочет он, его глаза ненадолго смотрят на мое ухо, когда он тянется и убирает еще одну прядь. — Ты заслуживаешь чувствовать себя красивой. — Его пальцы остаются на моем подбородке, удерживая меня. — Я хочу заставить тебя почувствовать себя красивой. Ты позволишь мне?

И у меня есть выбор.

Прежде чем мне удается промямлить какие-то слова согласия, он сокращает пространство между нами, немного улыбаясь, прежде чем прижимается губами к моим губам. Поцелуй как мягкий, так и жесткий, слой осторожности намекает на похоть, прячущуюся под ним. Его рот теплый, и я могу попробовать виски, сладкий ожог, когда его язык нежно касается моего.

Боже правый.

Я не думаю, что меня когда-то так целовали. Эта нежность, близость, которая ощущается более личной, чем секс. Я таю рядом с ним, когда его рука двигается к моей шее, ладонь теплая, когда он обхватывает ее.

— Работает? — шепчет он, упираясь лбом в мой лоб.

— Что? — говорю я, запыхавшись, губы гудят в том месте, где он поцеловал меня. Мое тело одновременно и свободно и напряжено, желает большего, гораздо больше.

— Теперь ты чувствуешь, насколько прекрасна? — Он снова наклоняется, на этот раз поцелуй жестче, более голодный. Я открываю рот, чтобы впустить его, и стон, который он издает, освобождает что-то внутри меня.

Я не чувствую себя красивой, я чувствую голод. То, как он целует меня, зажигает мое тело, опаляет солнцем душу. Я не помню последний раз, когда чувствовала себя вот так, и в эти пьяные моменты, только его рот, его вкус, руки на моем подбородке, в моих волосах, я совсем другая.

Я хотела убежать. Вот мой побег.

Кейр может заставить меня начать заново.

Глава 9 

Кейр

Не думаю, что когда-то хотел поцеловать кого-то так же сильно, как желал поцеловать Джессику. Не только ради своих собственных сокровенных желаний, чтобы найти какое-то облегчение в этой постоянной тоске, но и для того, чтобы отключить ее мозг и поставить на передний план ее сердце.

Так я и сделал. Потому что не мог ждать больше ни секунды.

Она сладкая на вкус, как виски и сахар, а губы и язык на моих ощущаются словно шёлк.

Горячий поток страсти струится сквозь меня по всему телу, член в джинсах напрягается. Внезапная потребность пожирать, попробовать каждую ее часть и изучить все секреты ее тела поднимается, как огненная буря, и на мгновение я забываю, что мы сидим в общественном месте, солнце садится за нашими спинами и зажигает море оттенками лаванды и золота.

Я знаю, что мне нужно снова проявить сдержанность, быть джентльменом, отступить и позволить ей дышать. Но моя рука скользит по ее платью и сжимает грудь. Джессика стонет мне в рот, лишь еще больше распаляя меня.

Я так давно не был с женщиной. Было несколько между кампаниями, но я едва помню их имена, не говоря уже о внешности. С Джессикой я чувствую, что никогда не забуду ее, она пробралась мне под кожу.

Тяжело дыша, она отстраняется, руками упираясь мне в грудь, словно удерживая от того, чтобы снова поцеловать ее.

Я сразу ощущаю робость, словно слишком сильно надавил на неё, и тут уже убираю руку, давая ей пространство.

— Прости, — бормочу я, собираясь встать, но она обнимает меня за шею и притягивает к себе.

— Не извиняйся, — говорит она с улыбкой, ее помада смазана, губы выглядят покрасневшими и припухшими, что сразу заставляет меня думать о том, как краснеют другие части ее тела.

Я невероятно возбуждён.

Несколько раз прочищаю горло.

— Я увлёкся.

— Тогда мне нравится, когда ты увлекаешься, — тихо говорит она, глядя на меня. Она выглядит скорее виноватой, чем испуганной. — Я давно ждала, когда же ты меня поцелуешь.

Практически закатываю глаза.

— Это ты сейчас так говоришь.

Ее хватка на моей шее усиливается.

— Просто хочу, чтобы все происходило медленно. И сегодня вечером...

Я не планировал сегодня вечером спать с ней или делать хоть какие-то попытки. Сейчас, после всего, что произошло сегодня, она находится в уязвимом положении, и я слишком беспокоюсь о ней, чтобы быть тем парнем, который этим воспользуется.

— Не надо объяснять, — быстро вставляю я. — Мы можем продвигаться медленно или вообще остановиться.

— Нет, — говорит она, — нет, я хочу тебя, правда.

— Тогда мне лучше отвезти тебя домой.

Она закрывает глаза и кивает.

— Хорошо.

Я встаю, а затем хватаю ее за руки, поднимая на ноги, прежде чем наклониться и поднять ее костыли. Пока делаю это, смотрю на ее ногу в шине. Ногти на ее ногах не накрашенные. Они заслуживают цвета, чего-то яркого и сексуального, такого же, как она.