Долг (ЛП) - Хейл Карина - Страница 26

Я даже не осознаю этого. Секунду назад она была такой знакомой, а теперь как чужая. В то время как рубцы в виде сахарной ваты располагаются на боку моей икры, они собираются вместе сзади, как нечто нечеловеческое, гнездо гадюк и насекомых. Моя икроножная мышца исчезла, а на ее месте - путаница из порезанной ткани и рубцов, накладывающихся друг на друга. Подобному ущербу, я знаю, не поможет ни мазь, не говоря уже о пластической хирургии. Это свидетельство того, что моя нога должна была исчезнуть, но по какой-то причине была спасена.

Доктор молчит, внимательно наблюдая за мной. Наконец он говорит мягким голосом:

— Это небольшая цена за то, чтобы сохранить ногу. Со временем ты будешь чувствовать себя, как новенькая. Возможно, ты будешь хромать, вероятно, твои кости могут болеть, когда становится холодно, но ты будешь жить вполне нормальной жизнью. Сейчас тебе кажется, что это слишком, но тебе повезло, Джессика. Подобный вид ущерба ... Я поражен, что врачи в Лондоне вообще смогли сохранить тебе ногу. И они это сделали. Это исцеление, и оно работает. Тебе придется жить с этими шрамами, возможно, придется немного пожертвовать мобильностью, но, в конце концов, это твоя нога. Как я уже сказал, это небольшая цена за все, что могло случиться.

Все, что, бл*дь, могло случиться. В это время я могла быть где-то еще. Проклятье. Я могла быть с Полой, Шоном и Джо, пить пиво. Могла бы сказать «да» и пойти с ними, но вместо этого я получила эту ногу и потеряла так много.

Доктор делает шаг ко мне, кладет руку на мою.

— Джессика. Ты - счастливчик. Знаю, ты не хочешь в это верить, но так и есть. Со временем ты поймешь это. Пройдет время, ты оглянешься назад в этот момент и подумаешь, а почему все это так беспокоило тебя. В конце концов, это всего лишь кожа. Просто кожа.

Это не просто кожа. Но он не имеет гребаного понятия.

Доктор быстро хлопает меня по плечу и поворачивается ко мне спиной, выпаливая список указаний о том, как ухаживать за ногой. Я должна вымыть ее антибактериальным мылом, использовать лосьон без ароматизаторов, увеличить количество сеансов физиотерапии, использовать шину, начать ходить с тростью вместо костылей. Он продолжает и продолжает, пока не осознает, что я не слушаю.

Затем уныло вздыхает и идёт к двери, зовя мою сестру. Кейр следует за ней.

Они стоят поблизости от меня, пока доктор повторяет указания уже для них. Кристина выглядит так, словно она вне себя от радости, как будто боялась, что у меня вообще нет ноги, а Кейр смотрит лишь на меня. Даже когда врач указывает на повреждение в задней части икры, область, которая напоминает сырую говядину и розовые полоски, Кейр не сводит с меня глаз, словно хочет, чтобы я сосредоточила все внимание лишь на нем. Рада ему угодить.

Позже, когда мою ногу зафиксировали повязкой и шиной, и я все еще на костылях, мы направляемся к дороге, пока Кристина подгоняет машину. Мне пришлось притворяться, что все в порядке, улыбаться, кивать и пытаться, чтоб мои слова звучали так же оптимистично, как и ее. Это изнурительно. Все, чего я хочу, это лечь и плакать.

Кейр берет меня за руку, его хватка твёрдая и горячая на моем бицепсе. Он наклоняется ко мне.

— Ужин. Сегодня вечером. Со мной.

— Я не могу сегодня вечером ужинать с тобой, — ошеломлённо отвечаю я.

— Почему нет?

— Не видел, что только что случилось?

— Видел. И что с того?

Усмехаюсь, пытаясь найти слова.

— Я только что сняла гипс.

— Ещё одна причина отпраздновать.

— Что тут праздновать? Ты видел, на что похожа моя нога?

— Я видел твою татуировку Русалочки. На твоей ноге она выглядит так же сексуально, как и на экране.

Хмурюсь, не понимая этого.

— Да что с тобой такое? Тебе нравится преследовать беспомощных, искалеченных девушек? Это твоя фишка?

Он тут же убирает руку, и через несколько секунд я сожалею обо всем, что сказала. Его лицо становится твердым, как камень - мрачная, неприступная стена.

— Моя фишка? — медленно повторяет он, подчеркивая каждое слово.

Я с трудом сглатываю, сердце дергается в груди. Дерьмо. Я его разозлила. И у него есть на это все основания. На самом деле, даже я не считаю себя беспомощной. По крайней мере, не хочу.

— Прости, — извиняюсь я. — Мне, правда, жаль. Плохой выбор слов, я...

— Ты думаешь, что я рядом и ты нравишься мне, потому что мне жаль тебя? Или, что еще хуже, у меня есть какой-то больной фетиш про девиц в беде? Ну так вот, экстренное сообщение, Русалочка. В тот момент, когда я увидел тебя, я не только понял, что ты одна из самых сильных людей, которых я знаю, но и что твоя сила заставила бы мою покраснеть от стыда. Девица в беде? Возможно, это то, чего ты боишься, но говорю тебе, ты не такая. Меня не привлекают слабые девушки с равнодушными сердцами и скрытыми мыслями. Я хочу, чтобы женщина удивляла меня, ошеломляла, заставляла меня кончать снова и снова лишь спустя секунду после нее. — Он отходит от меня, обида и отвращение искажают его лицо. — Думаю, ты спутала меня с кем-то другим. Полагаю, ты и себя спутала с кем-то другим.

Он быстро начинает уходить, направляясь к стоянке такси. Все внутри меня падает. Если бы не костыли, я бы тоже упала.

Как по команде, начинается дождь.

— Подожди, — слабо произношу я, и когда он не останавливается, я говорю громче: — Подожди! Кейр, пожалуйста!

Он останавливается. Но не поворачивается.

— Прости! — кричу ему вслед. — Я совсем не то имела в виду. Просто я... я не знала, что ты видишь во мне.

За секунды, которые пролетают между нами, дождь усиливается. Звук падающих на тротуар капель наполняет воздух.

Кейр немного оборачивается.

— Я вижу женщину, которую не видишь ты.

Бл*дь. Черт возьми, черт, черт. У моего сердца, словно тоже есть рубцы, слишком чувствительные и болезненные. Я хочу немедленно исправить это, больше всего на свете.

— Тогда помогите мне тоже увидеть ее, — говорю ему, как раз тогда, когда Кристина подъезжает ко мне. Жестом указываю на него. — Пожалуйста.

Он качает головой. Такое чувство, что часть меня умирает.

— Я поеду домой на такси, — говорит он. — Так проще. Но вечером заберу тебя в шесть.

Я почти смеюсь.

— Что?

— На ужин, — грубо говорит он. Затем поворачивается и снова начинает шагать.

Когда время приближается к шести, я все еще немного не в себе. Я пропустила ужин с Кристиной и Ли и потратила время на то, чтобы сделать все возможное, чтобы заставить чувствовать себя красивой.

Я не многое могу сделать. Но я долго принимаю ванну, радуясь тому факту, что мне не надо надевать мешок для мусора на ногу. Затем использую скраб для тела, чтобы убрать всю отмершую кожу, плюс бритье. Я заканчиваю кучей увлажняющего крема и небольшим количеством масла с витамином Е в тщетной попытке остановить рубцевание.

Я много думаю о том, что сказал Кейр. Правда в том, что я не хочу быть девицей в беде. И я думала, что хорошо справляюсь с этим, но до сих пор это было только поверхностно. По большей части я делала это для своей сестры, чтобы она не беспокоилась обо мне, ее защитнице, единственной семье, которая у нее осталась. В ее присутствии я должна быть сильной.

Но в глубине души, это все заставляет меня нервничать. Может быть, это даже не из-за моей ноги. Может быть, моя нога - всего лишь козел отпущения, то, на чем можно сосредоточиться вместо Льюиса Смита.

Льюис Смит. Даже мысль о его имени заставляет мою кровь заледенеть. Кажется, очень глупо сосредоточиться на том, как выглядит моя нога, когда реальный ущерб не на поверхности, он скрыт внутри меня. Существует рубцовая ткань кожи, но как насчет рубцовой ткани души? Когда я действительно позволяю себе думать об этом, я едва вижу поверхность.

Но Кейр наоборот. По крайней мере, он этого хочет. Ему не наплевать на мою ногу, он хочет узнать, как справляюсь настоящая я. Он хочет видеть, как от всего этого моя сила возрастает.