На грани свободы (ЛП) - Саваж Шей - Страница 5

Его должна была забрать Лиа, как обещал один из арестовывавших меня офицеров. Она хорошо о нем будет заботиться – я в этом не сомневался. Лиа ему очень нравилась. Он привязался к ней практически с того момента, как она легла в мою кровать, как я увлекся ей.

— Арден, верно?

Я открыл глаза и посмотрел на очень мускулистого, тридцать с небольшим, парня мусолящего сигарету с заметным мексиканским акцентом, но не узнал его. Не было никаких оснований отвечать ему, поэтому я ничего и не ответил. Это его не остановило, и он сел рядом со мной.

— Я как-то раз видел тебя, — сказал он. — Мое имя Пабло. Я перевозил снег (кокаин) для твоего босса, пока меня не поймали за хранение с намерением сбыта. Приговорили к лишению свободы от шести до десяти лет, но они все еще не удосужились перевести меня в «Марион[1]».

Я все еще никак не мог его вспомнить, но его история показалась мне знакомой. Где-то около года назад арестовали троих парней, и я предполагал, что он, должно быть, один из них. Но я до сих пор не понимал, как его связь с бизнесом Моретти могла явиться причиной его признания. В любое время здесь можно было найти, наверное, парней двадцать, которые, так или иначе, имели отношения к организации.

Как бы то ни было, Пабло продолжил говорить.

— Я слышал, почему ты здесь оказался, — сказал он.

Наклонившись вперед и положив руки на колени, я медленно и глубоко вздохнул. Я заметил, что цемент под моими кроссовками растрескался, и слегка поддел его пальцем, чтобы отбросить отбившийся кусок прочь.

— Я здесь уже все знаю, — сказал Пабло, — так что, если у тебя есть какие-нибудь вопросы или еще что-нибудь нужно…

Его голос затих, стоило мне вздохнуть и мрачно на него посмотреть.

На его предплечье я заметил шрам, полученный, скорее всего, ножом в драке, а мозоли на ладонях указывали на того, кто любил проводить свободное время, тягая штангу и доказывая, что у него было больше тестостерона, чем у кого-либо еще в спортзале. Но выпирающий живот и сигареты давали понять, что он явно не придерживался здорового образа жизни. Он был, скорее всего, одним из тех, кто просто любил похвастаться сколько раз он мог выжать штангу лежа.

— Я что, похож на того, кому есть до этого дело? — спросил я его.

Он остановился и нервно облизал губы.

– Нет, — признался он, заглядывая в карман, чтобы вытащить другую сигарету. — И все-таки, если тебе что-нибудь понадобится, я тебе помогу. Во всяком случае, пока я здесь.

Мои глаза прошлись по нему. Его торс был достаточно мощный, но ноги были не такими сильными. Он или делал много упражнений на подъем и занимался физическим трудом, или он просто ненавидел делать приседания, поэтому не натренировал свои ноги так же хорошо, как руки. У него было множество скучных татуировок, которые, очевидно, делал начинающий художник, вероятно, в обмен на кокс, и коротко обрезанные черные, жирные волосы.

Я следил за сигаретой, у него во рту, и подумал, чем, интересно, сейчас занимается Джонатан. Тотчас всплыли четкие воспоминания, как я стоял, прислонившись спиной к стене гаража, чтобы украдкой покурить сигареты с молоденьким рядовым из моего отряда.

— Есть лишняя сигаретка? — спросил я.

— Конечно, — ответил Пабло.

Он протянул мне сигарету и коробку спичек. Было слишком ветрено, чтобы использовать спички, поэтому он передал мне свою сигарету, чтобы я смог прикурить. Дым опалил мои легкие, и было в этом что-то очень знакомое и в то же время давно забытое. Пришлось сделать несколько попыток, прежде чем я приноровился снова затягиваться сигаретой.

Пабло все время, пока я не скурил сигарету и не искрошил ее в трещину в цементе под моими кроссовками, молчал. Я в течение минуты пытался восстановить нормальное дыхание, в то время как мои легкие старались вспомнить, как бороться с дымом и всем остальным дерьмом, которое напихано в сигареты.

— Будешь еще?

— Не сейчас, — ответил я. — Спасибо.

— Дай мне знать, — сказал Пабло. — Если захочешь, я могу тебе достать еще.

Я кивнул. Хотя и не был уверен, действительно ли я захотел бы повторить. Легкие все еще горели, и я пару раз кашлянул, что заставило Пабло тихо засмеяться. Он пожал плечом, когда я, подняв бровь, посмотрел на него.

— Теперь ты меня убьешь за то, что я считаю это смешным? — спросил он.

Раньше – в другие времена – я бы так и сделал. Ну, во всяком случае, рассмотрел бы такую возможность. Но в данный момент я находился не совсем в здравом уме. Разумеется, у меня при себе не имелось пистолета, и, хотя я был совершенно уверен, что тем или иным способом мог бы без особых проблем достать заточку, это был достаточно грязный способ устранения. Если бы я хотел убить Пабло, это должно было быть сделано моими собственными руками, и даже тогда была бы слишком большая трата усилий с моей стороны из-за какого-то смешка.

— Нет, — в конце концов, сказал я, — я сейчас не в настроении.

Он в очередной раз засмеялся, но на этот раз это был нервный смех. Он, кажется, понял, что то, что я сказал, на самом деле не было шуткой, и ему было бы лучше вспомнить кто я такой. Возможно, я немного заблудился внутри себя, но больше никому это не нужно было знать.

— Значит, мне повезло, — наконец сказал Пабло, коротко выдохнув через нос. — И все же, пока я здесь, то могу помочь, если тебе что-нибудь понадобится. Хочешь травку?

— Я с этим дерьмом не связываюсь, — сообщил ему. Даже когда мое подразделение нуждалось в небольшом уходе от действительности, и можно было тайком покурить немного травки, я никогда этим не баловался. И никогда не останавливал других, но мне совсем не нравилась идея самому потерять контроль. Даже выпить больше пары бутылок пива или стакана хорошего скотча было для меня редкостью.

— Ну, если что-нибудь надумаешь, я рядом, мужик.

— Спасибо, — я этого не хотел, но ответ вылетел автоматически. Мне было наплевать на какого-то наркокурьера и на то, что он мог пронести в мою гребаную тюремную камеру. Возможно, он считал себя здесь полезным для всех и каждого, но не для меня.

Я ничего не хотел.

Спустя час мы все вернулись в общую зону, которая не была тем местом, где бы мне хотелось находиться. Поэтому, в связи с отсутствием каких-либо вариантов получше, я направился в свою камеру и встал, прислонившись головой к торцевой стене, откуда мог видеть из окна улицу.

В архитектурном плане здание тюрьмы было довольно странным. Оно было треугольной формы, а не обычной прямоугольной, и с улицы люди видели расположенные на всем двадцати семи этажном здании узкие двухметровые окна камер. Многие сравнивали стороны здания с устаревшими перфокартами из-за оконных прорезей на светло-желтых цементных стенах.

Я не знал точно, на каком этаже находился, но мог сказать, что довольно высоко – а именно в верхней половине почти тридцати этажного здания. Посередине узкого окна сверху вниз был установлен металлический прут на тот случай, если кто-нибудь был достаточно сумасшедшим, чтобы попытаться сбежать с такой высоты. Сумасшедшие или нет, но некоторые пытались, а парочка даже в этом преуспела. Вид из моего окна, обращенного на юг, был отстойный. Я мог видеть библиотеку Гарольда Вашингтона, но это не меняло дела. Все классные вещи были на севере и востоке.

Я повернулся к кровати с простой белой простыней и одной подушкой. Один только взгляд на нее вызвал в моем теле теплое, сонливое настроение. Я несколько раз медленно моргнул, еле передвигая ноги, и тяжело плюхнулся на край кровати.

— Не спи, — сказал я сам себе, когда матрас оказался под моей задницей.

Мне не нужно было проверять ярлыки, чтобы понять, что этот матрас не был известной торговой марки. Пружины сквозь него пока не утыкались мне в спину, но все было в одном шаге от этого. По крайней мере, пахло сильным моющим средством, а не чем-то более неприятным.

Я лег на спину и повернулся на бок. Усталость продолжала растекаться по моему телу, и, несмотря на мое желание оставаться в сознании, я знал, что проиграл эту битву.