Товарищ гвардии король (СИ) - Николаев Владимир Сергеевич - Страница 4

        Семён Михайлович не то чтобы не доверял подполковнику Филиппову, но вошёл внутрь первым, держа в руке всё тот же наградной маузер. И сразу взгляд зацепился за яркое пятно на стене.        - Это ещё что за антисоветчина?        Большой плакат гласил:

        "Блестят        очков фининспектора        стёкла,        Исполнены        правдивой смелости.        И барана едят        в полушубке тёплом        рабоче-крестьянские        челюсти!"

        Испанец вздрогнул и побледнел:        - Это Маяковский, сеньор...        - Вздор, - возразил Будённый, - Владимир Владимирович не будет кушать баранину вместе со шкурой.        - Но он это написал...        Из-за спины Семёна Михайловича выдвинулся начальник охраны, также настроенный на литературную критику.        - Сеньор Теодоро, вы настаиваете на своей версии?        Представитель творческого общепита кивнул:        - Да. Плакаты присланы из Союза Писателей СССР.        - Вот как? - удивился подошедший следом Сталин. - А зачем им это надо? Что, больше заняться нечем, как нести культуру в массы?        Теодоро де ла Борзо обомлел. Прав был покойный Густав Короб-Бейро, предупреждая о страшном ОГПУ. А тут ещё страшнее... Ноги привычно подкосились, но усилием воли испанец заставил себя устоять. Лишь бы не заглянули в подвал....

        - Неужели нельзя сесть под навесом, чтобы ветерком обдувало? - Будённый вытер вспотевшее лицо платком. - Тут же натуральная баня, только веников не хватает.        - Нет, вы уже достаточно принесли хлопот нашей охране, - ответил Сталин. - Ещё хотите?        - Старым большевикам не стоит прятаться от своего народа, - не сдавался Семён Михайлович..        - Глупости говорите. Кто прячется? А вам не кажется, что они - это и есть мы?        - А-а-а...?        - Не поняли. Что же, объясню проще. Посмотрите вокруг - все народ и большевики одновременно. Спросите хоть у товарища фон Такса... Ваше величество, Вы большевик?        Баварский король отвлёкся от изучения меню:        - Ещё нет, товарищ Сталин, но когда у меня будут две сотни танков....        - Зачем вам они?        - Разве вам не докладывали о планирующейся агрессии против моего королевства?        Иосиф Виссарионович вопросительно посмотрел на Будённого. Тот виновато развёл руками:        - Извините, но план интервенции ещё полностью не разработан, и Генштаб ещё не назначил день её начала. Но Борис Михайлович обещал закончить работу недели через две. Успеем, товарищ Сталин.        - Вы меня с ума сведёте своей секретностью.        - Но ведь вот, - Семён Михайлович ткнул пальцем в сторону висящего плаката. - Откуда-то произошла утечка информации про подготовку зимнего обмундирования? Поверьте, я знаю Владимира Владимировича достаточно долго... Он такого написать не мог. Очередную глупость о пробках в Моссельпроме - да. Но только не проговориться...        Сталин задумался. Подготовку к поддержке свободных выборов в Финляндии, на которых должен был победить кандидат от "Всемирного конгресса народов Лапландии", велась в строжайшей тайне. Видимо иностранные разведки получили доступ к статистическим данным. А в них чётко было видно увеличение поголовья овец в Советском Союзе, утроившийся выпуск валенок, полушубков, шерстяного обмундирования. Кто это? Американцы, англичане, или сами финны? И почему вдруг решили объявить о своём знании таким необычным способом?        В злой умысел или предательство Маяковского Иосиф Виссарионович тоже не верил. Тем более, что человеку скомпрометировавшему себя поэзией в прошлом, ничего секретного не доверяли. Да ему и не нужно было - Владимир Владимирович так увлёкся своей работой, что в Москве практически не бывал. А в последнее время вообще пропадал на Крайнем Севере, лично вручаю паспорта каждому отловленному в тундре оленеводу.        Так что же, кому выгодна его дискредитация? Сталин мысленно перебрал несколько кандидатур, но не нашёл подходящей. Даже намёка не было на то, что устранение Маяковского послужит чьим-то интересам.        - Мы кушать сегодня будем? - проворчал недовольный задержкой Будённый.        - Так точно, товарищ генерал-лейтенант, - откликнулся фон Такс поводя носом. - Чувствуете дымок?        Семён Михайлович тоже принюхался.        - Это не мясо. Это что-то другое горит.        Подполковник Филиппов, до того спокойно сидевший в сторонке, вдруг резко встал, опрокинув столик, и бросился к выходу. Не совсем сразу бросился - сначала красиво перекатился по полу, выхватывая пистолет, и в изящном пируэте ударил в дверь двумя ногами. По всей видимости, Виктор Эдуардович решил, что она злонамеренно будет заперта неизвестными террористами, устроившими поджог. Но злоумышленников не было. Вместо них в проёме мелькнули чьи-то ноги, и через пару долгих секунд послышался удар тяжёлого тела об землю.        Начальник охраны выглянул на улицу - возле лежащего без движения сеньора Теодоро уже хлопотали бойцы. Один из них довольно профессионально пытался привести в чувство испанского шашлычника, но лёгкие удары кулаком по лицу своего лечебного действия почему-то не оказывали.        - У него общий ушиб организма, товарищ подполковник, - доложил добровольный медик. - А в сознание приходить отказывается.        - Давай аптечку из машины, - приказал Филиппов, уже неторопливо спускаясь по ступенькам.        Сержант кинулся к автомобилям, но остановился на полпути.        - Товарищ подполковник, у нас йода не хватит, чтобы его целиком намазать. Может и зелёнку прихватить?        - Погоди, - Виктор Эдуардович задумался. - Йодом не надо. Холодное к нему бы приложить, а то синяк будет. Вот только где летом взять?        - Может тут холодильник есть? Я поищу?        Стукнуло открываемое окошко, и послышался насмешливый голос Будённого:        - Вы его ещё в морозилку засуньте, варвары. Вот до чего людей доводит городское воспитание - ни хрена не знают. Ледник поищите.        - Чего? - переспросил подполковник, твёрдо знавший, что ледниковый период давно уже закончился.        Семён Михайлович прокашлялся и с видом университетского преподавателя, да и с теми же интонациями, пояснил:        - Погреб это такой, забитый снегом с зимы. Где-то обязательно должен быть.        - Рыбаков, - Виктор Эдуардович посмотрел всё на того же сержанта, - бери ещё двоих, и осмотрите территорию. И это... давай без своих игрушек.        - Я что, совсем уж без понятия, товарищ подполковник, - обиделся боец. Но потом расплылся в довольной улыбке. - Сразу на поражение стрелять буду. Разрешите идти?        - Давай, - Филиппов проводил подчинённых взглядом и тоже улыбнулся, вспомнив недавние события.        Пару месяцев назад сержант Рыбаков, более известный под позывным "Клятый", каким-то образом (по его словам вполне законным) проник на склад Московского военного округа и среди прочей добычи приволок оттуда занятные игрушки. Как он умудрился отыскать валявшиеся ещё с дореволюционных времён французские духовые ружья, так и не сознался. Изначально они стреляли каучуковыми шариками, но после некоторой модернизации боеприпасов превратились в страшное оружие. Нет, убить так никого и не убили, но начинённые масляной краской пополам с какой-то едкой дрянью снаряды доставили немало хлопот.        Первой жертвой пал Михаил Иванович Калинин, при проверке документов у Боровицких ворот попавший под обстрел неизвестных снайперов. Шарик влетел в открытое окно автомобиля и окрасил бороду всероссийского старосты в радикальный красный цвет. Видимо в силу крестьянского происхождения пролетарский колер товарищу Калинину не понравился, и на террористов была объявлена охота.        Их так и не поймали, хотя комендантская рота восемь часов в полном составе гоняла шестерых шутников по Кремлю. Конец веселью положил сам товарищ Сталин, когда в окно его кабинета влетела шальная пуля. Недоразумение объявили учениями, комендант получил выговор за недостаточную подготовку личного состава и новую должность в охране Хабаровского авиационного завода, а сержант Рыбаков - официальное разрешение проводить тренировки смежников в любое удобное для него время.