Милашка для грубияна (СИ) - Шикова Илона - Страница 84

Вишневский замер, глядя по очереди на нас с женщиной, тяжело задышал, после чего начал выпытывать всю подноготную. Пришлось сдаваться, рассказав, что все это время мы практически каждый день созванивались с домработницей. Светлана Петровна оказалась очень деятельной особой, запомнив номер кабинета Дарины, и через неделю после моего побега пришла к девушке в гости. Поклялась, что Артему меня не сдаст, так как женская солидарность и всё прекрасно понимает. Вдобавок ко всему предложила помучить его еще немножко, чтобы до конца осознал, как я ему дорога. Только после этого Дарина продиктовала ей мой новый номер.

Вишневский сначала потерял дар речи от «подобной наглости», как он выразился, потом позеленел и вышел из себя. Орал так, что слышали две близ прилежащие улицы, а охранники забежали в дом, подумав, что случись что-то серьезное. Петровну уволил, а мне велел собирать вещи и «валить назад в свою Москву». Два раза обозвал нас предательницами, три — заговорщицами, и пять раз — бессовестными негодяйками, у которых нет ни капли жалости и сострадания к чужому горю.

Когда он выдохся, слово взяла Светлана Петровна. Обзывала Вишневского «мерзавцем, запудрившим бедной девочке мозги», предателем и олухом, два раза огрела его полотенцем по голове (благо Артем успел прикрыться руками) и разбила три тарелки.

Все это время я сидела и улыбалась, иногда заходясь в диком хохоте. Правда, от Петровны прилетело и мне. Сначала она мне подмигнула, сделав намек, что так надо, после чего уже спокойнее сообщила — если я еще раз на длительный срок покину дом без веской причины, то она бросит всё и уйдет в монастырь (какой именно не уточнила), и это останется на нашей с Артемом совести. Парень поклялся, что ни за что меня больше не отпустит, а мне пришлось дать честное слово, что буду терпеть все выходки Вишневского и никуда не сбегу.

Артем схватил меня за руку и потащил наверх, на ходу бросив Петровне «До утра не беспокоить», на что женщина только фыркнула от смеха, крикнув вслед, что идет смотреть свой любимый сериал. В наушниках.

А в спальне этот ненасытный грубиян набросился на меня с какой-то дикой страстью. Вот уж никогда бы не подумала, что он станет еще более несдержанным, чем был до этого. Прямо как с цепи сорвался, ей-богу.

— Евнуха из меня сделала на целый месяц, — шептал мне в губы, руками шаря по телу.

— Да ладно, — усмехалась в ответ, а Артем замер, отстранив голову назад, и пристально посмотрев мне в глаза. — Ты серьезно? Вообще-то, пояс верности я на тебя не одевала. Надеялась, конечно, но не была уверена, — негромко закончила, наблюдая, как ноздри парня начали раздуваться. Еще немного, и оттуда повалил бы пар.

— Миланская, — прошипел, убирая руки с моей талии. — Я тебя сейчас придушу.

— Ой, — только и успела сказать, видя, как в его глазах вспыхнул дикий огонь, и заплясали черти. Сделала шаг назад, после чего пулей вылетела из комнаты.

Добежать успела только до бильярдной, где наглым образом была захвачена в плен мужских рук. И не только. Вишневский шипел, рычал, легонько кусался и грозился всеми мыслимыми и немыслимыми карами, которые обрушатся на мою многострадальную голову. А я смеялась в ответ, ощущая себя в тот момент безумно счастливой. Готова терпеть и дальше его постоянные перепады настроения, крики и шипение, лишь бы всегда был рядом. И возвращался домой. Ко мне.

Конечно же, одной бильярдной мы не ограничились — следом в ход пошла спальня, душ, балкон, и даже гардеробная. На дорогущем костюме за две штуки баксов — это было круто! Только Вишневский мог до такого додуматься!

На следующий день мой любимый мужчина с ехидной улыбкой отправился на работу и, как он выразился, «организовывать мне сюрприз». Какой именно, правда, не сообщил, но так нагло и зазывно улыбался, что хотелось дать ему затрещину, после чего утащить наверх и выпытать все тайны. Приказал Иванычу «не спускать с меня глаз», потом жадно впился в мои губы, и отбыл совершать трудовой подвиг…