Милашка для грубияна (СИ) - Шикова Илона - Страница 19

— На стройку, — отвечает, не отвлекаясь от дороги. — Эти олухи с утра уже достали. Ничего не могут сами сделать!

— Какую стройку? — удивляюсь, потому что впервые слышу, чтобы холдинг Вишневского что-то строил.

— Торгового центра на Тарасовской.

— Серьезно? — моему удивлению нет предела.

— Ага, — спокойно отвечает парень. — Знаешь, есть такая пословица — «Мужчина в своей жизни должен сделать три вещи: посадить дерево, построить дом и вырастить сына». Так вот, деревья я сажал еще в школе, сына растить пока рано, а дом у меня есть. Но надо же что-то строить? — поворачивается ко мне, и на его лице появляется подобие улыбки.

Слава Богу, хоть так, а то я думала, будет игнорировать все две недели.

— Похвально, — киваю головой, после чего парень отворачивается.

— Можешь в интервью вставить, если хочешь, — и снова безразличный тон.

— Обязательно.

Паркуемся прямо перед входом в здание, которое уже практически закончено. Вишневский заставляет надеть каску, из-за чего приходится развязать хвост. Он поправляет мои волосы, а я молча наблюдаю за происходящим. У него точно нет брата-близнеца?

Надевает каску сам и следует за прорабом (если я правильно поняла, кто такой Викторович) внутрь здания. А я плетусь следом, стараясь не отставать.

— Какого рожна ты отрываешь меня от дел? — орет на того самого Викторовича. — Сами не можете справиться?

— Артем Валерьевич, — говорит, чуть ли не плача, в ответ. — Я не виноват.

Ступеньки неровные, но я пытаюсь идти аккуратно. На предпоследней перед вторым этажом наступаю на камень, который не замечаю, и нога подворачивается, а я лечу в пропасть — сбоку пустота. Ахаю и пытаюсь поймать руками воздух.

Сильные руки ловят меня за талию и прижимают к мускулистому телу. Закрываю глаза, пытаясь унять сердцебиение. Стою, не двигаясь и еле сдерживая подступившие к горлу слезы.

— Катя, — слышу взволнованный голос Артема. — С тобой все в порядке? — молчу, прижавшись к его груди. Даже чувствую, как бьется сердце. — Катя, — опять зовет меня по имени. — Открой глаза, я тебя держу, все позади.

Не хочу открывать глаза, и отпускать сейчас его тоже не хочу. Но он немного отодвигается от меня сам, одной рукой заставляя поднять голову выше. Вторая продолжает крепко держать меня за талию.

— В порядке, — тихо шепчу, борясь со слезами.

— Тогда глаза открой. Ты слишком бледная.

— Не открою, — голос предательски дрожит, и я чувствую, как неожиданная слезинка скатывается по щеке.

— Как я испугался, — снова прижимает мое лицо к груди. — Какого хрена, Викторович, вы до сих пор перила не поставили? — орет куда-то в сторону. — Уволю всех нахрен!

— Артем Валерьевич, — слышу испуганный голос прораба. — Миленький, мы ж не специально.

— Если бы с ней что-то случилось, даже боюсь представить, что бы я с тобой сделал, — шипит, после чего снова отодвигается от меня, немного нагибаясь, чтобы наши лица были на одном уровне.

— Не плачь, — аккуратно стирает пальцами слезы. — Идти можешь? — киваю утвердительно головой в ответ, тяжело вздыхаю, открываю глаза и отвожу взгляд в сторону, направляясь вниз.

Правда, после первого же шага кривлюсь, потому что нога дает о себе знать несильной и тупой болью.

— Ай, — опираюсь на руку Артема.

— Надо к врачу, — он крепко держит меня, опускаясь на ступеньку ниже.

— Пройдет, я не сильно подвернула, — смотрим друг другу в глаза. — Больше испугалась.

— С тобой я после разберусь, — тычет пальцем крутящемуся рядом с нами Викторовичу, после чего подхватывает меня на руки и несет по ступенькам вниз.

— Сказала же, сама дойду, — шиплю, правда, обхватывая его одной рукой за шею. — Поставь, где взял.

— Не бойся, — подмигивает с улыбкой на лице, — не упущу. Ты легкая.

— Спасибо за комплимент, — бурчу в ответ. — Но все равно поставь на место.

Усмехается, но продолжает идти со мной на руках вниз.

Ставит аккуратно возле автомобиля, открывает переднюю пассажирскую дверь и помогает мне сесть, свесив ноги наружу.

Наконец-то снимаю эту дурацкую каску, в которой очень неудобно. Артем срывает с головы свою и обе передает подошедшему прорабу. Шипит на мужчину, после чего тот быстренько ретируется, оставляя нас вдвоем.

— Катя, надо в больницу, — парень присаживается на корточки, аккуратно снимая босоножку и ощупывая мою ногу.

— Артем, да угомонись ты, в конце-то концов, — прикрикиваю, а он замирает, глядя мне в глаза, но продолжая держать ногу в своих теплых руках. — Что? — поднимаю обе брови вверх, не понимая, чем вызван его ступор.

— Ты впервые назвала меня по имени, — усмехается, но взгляд заинтересованный. А главное, никак не хочет отпустить мою ногу.

— Кажется, уже называла, — пытаюсь пошутить, чтобы разрядить накаленную атмосферу.

— Нет, — и как-то уж очень печально у него это выходит. — Вишневский, урод, ублюдок, упырь, даже курицей назвала два раза в статье.

— Упырем точно не называла, — пытаюсь зачем-то вспомнить, точно имени его ни разу не произносила вслух? — Только думала.

— Это так ярко светилось у тебя на лбу, что будем считать называла.

— Ногу отпусти, — делаю небольшой рывок, но парень еще крепче сжимает мою ступню. Интересно, что он в ней нашел?

Смотрит на меня пристально, после чего поворачивает обе мои ноги вовнутрь салона, как будто я инвалид, и сама не в состоянии это сделать, после чего захлопывает дверь. Обходит спереди машину и залазит на водительское кресло.

Как только автомобиль трогается, у Артема начинает играть мелодия на мобильнике.

Он всю дорогу с кем-то разговаривает по телефону в довольно грубой форме, продолжая рулить одной рукой, периодически поглядывая в зеркала. Я не приветствую разговоры по телефону за рулем, но кто же меня спрашивать-то будет.

Перед воротами своего дома нажимает сброс и сигналит. Нам открывают очень быстро, и парень загоняет автомобиль во двор.

Я пытаюсь выйти сама, но нога еще побаливает, и наступать на нее не очень приятно. Я бы сказала, довольно болезненно. Артем снова подхватывает меня на руки, занося в дом, открывая ногой входную дверь.

— Что случилось? — нас встречает в коридоре испуганная домработница.

— Светлана Петровна, Андрюхе позвоните, пусть срочно приедет, — командует на ходу, направляясь к лестнице.

— Артем, не надо, — как же убедить этого барана упрямого, что со мной такое не впервые, и скоро все пройдет. Да и ушиб несильный.

— Второй раз, — подходит к моей комнате, снова открывая дверь ногой. Видимо, это уже выработанная привычка — открывать ногами дверь.

— Что второй раз? — спрашиваю, глядя ему в глаза, когда парень укладывает меня на кровать.

— По имени назвала второй раз, — произносит с довольным видом и улыбается.

— Как маленький ребенок, честное слово, — тяжело вздыхаю. — Ты и дальше собрался считать, сколько раз я тебя назову Артемом?

— Ага, — продолжает усмехаться. — Мне нравится.

А я в ответ качаю головой из стороны в сторону. Господи, за что мне это наказание?

Минут через двадцать дверь моей комнаты открывается и заходит парень, примерно одного возраста с Вишневским. Тот все это время крутится вокруг меня, предлагая то сок, то чай, то еще какую-то ерунду, чем действует мне на нервы.

— Привет, дружище, — парень пожимает руку Артему, после чего они обнимаются, хлопая другу друга по спине. — Что у тебя случилось? — поворачивается ко мне. — Здрасьте.

— И вам не хворать, — улыбаюсь в ответ.

— Довел девушку? — спрашивает парнишка у Артема, ставя чемоданчик, который я раньше не заметила, на кровать, а сам садится рядом со мной. — Андрей, — протягивает мне правую руку.

— Екатерина, — пожимаю в ответ.

— Врач. А также друг этого негодяя, — кивает в сторону Вишневского, а я стону. Ведь просила же, не надо докторов. — Что случилось?

— Катя ногу подвернула, — суетится Артем вокруг нас. — Посмотри, а?

Парень встает и поворачивается лицом к моим ногам. Я поднимаю нужную немного вверх, а он начинает ее щупать. Ничего не чувствую. Точнее, чувствую боль, но нет той теплоты, которая была, когда дотрагивался Артем.