Зверь лютый. Книга 24. Гоньба (СИ) - Бирюк В. - Страница 12

Идею он понял, но сам так делать… «Невместно мне».

Кажется, неспособность, нежелание вести активную пропаганду есть у русских государей унаследованное «общее место». Следствие ощущения «богоизбранности». «Они все и так должны меня любить». Пожалуй, лишь Мономах, с его «Повестью Временных Лет» и «Поучением» — активно работал в этом поле.

Полученный опыт позволил уточнить методы, включить в работу немало талантов из местного населения. Что оказалось полезным чуть позже — когда эта деятельность вышла за пределы Залесья.

Три группы «агитаторов» не могли вложить мои истины в уши полу-миллиона жителей Суздальского княжества. Но задача так и не ставилась. Мне не нужно большое число «подписчиков» — нужен «вброс». Дальше аборигены сами, в силу наличия у хомнутых сапиенсов второй сигнальной системы, необходимости её «возбуждать», проще — потребности в болтовне, распространяли наши сюжеты и оценки по электорату.

Я не стремился к «вбиванию истины» — убеждению слушателей в моей правоте. Как это было необходимо во Всеволжске. Достаточно просто «альтернативной точки зрения» — дать возможность сделать выбор. Который люди уже сделали — епископа Феодора в Залесье не любили. Им было интересно узнать подробности его гибели. В связке с этой позитивной вестью, шло упоминание «Зверя Лютого». Тоже, соответственно, позитивное.

Мы вели, где это было возможно, «разведку назад» — по следу «сказочников» шли люди, которые оценивали эффективность пропаганды, широту «следа», его устойчивость во времени, степень изменения.

В ту зиму во многих местах Залесья празднование Рождества, Масленицы, Пасхи сопровождались пересказами находок Хотена. Не в церкви с амвона, конечно, но на каждой паперти, торгу, в застолье.

Несколько неожиданным для меня было «расслоение во времени».

Сказочные элементы составляли 9/10 наших текстов. И чуть-чуть — о реале Всеволжска.

«Белые избы», стеклянные окна, прялки-самопрялки — почти не воспринимались. Производство поташа, выплавка железа — ноль. Освобождение от налогов, всеобщее образование, запрет рабства…

Вообще, вся информация о реальности — уже через пару месяцев просматривалась только слабыми следами. Казалось — русские люди не живут на этой земле, не пашут, не строят, не ростят детей… Воодушевлённо аплодируют, наблюдая с трибун захватывающую картину «битвы сил добра и зла», ангелов и демонов.

«Жила бы страна родная. И нету других забот».

Вспомните сказки, былины. Много ли там о режимах налогообложения или севооборотах?

Однако уже через полгода картинка начала меняться. При общем затухании вброса, реальная часть, в отличие от сказочной, медленно росла. Приближаясь к 2–3%. К той доле мужчин-домохозяев в общем населении, которые принимают решения и могли хотя бы захотеть попробовать нового. Моего, Всеволжского.

Вот эта пара голов на сотню душ и была самой главной, самой «лакомой» целью. При том, что я чётко понимаю — через несколько лет, не говоря уже о столетиях, через которые мы воспринимаем фольк в 21 веке, почти ничего, кроме «сказочного», в «молве народной» не останется.

Созданная структура, подготовленные люди, наработанные методы позволяли позднее решать куда более глобальную задачу, нежели снижение враждебности жителей Залесья.

Я уже говорил, что численность населения «Святой Руси» оцениваю в 8 миллионов душ. 95 % — сельские жители. 95 % из них — крестьяне, землепашцы. Основная часть — нормальные общинники. Оценка — 700 тысяч семейств. Ещё есть пригородные, монастырские, вотчинные, княжеские, торговые, пристанские, волоковые (на волоках), промышленные (на промыслах)… селения.

Нормальные — кочующие. Выпахав землю, община перебирается на новое место. Археология не показывает (за единичными исключениями) сельских общин, существующих на одном месте длительное время.

Примерно десятая-двадцатая часть — переселяется. 40–70 тыс. семейств. Ежегодно.

Одни перебираются за версту. Как застраиваются речные террасы вблизи Городца. Другие идут за сотни вёрст. Как заселяют славяне Волгу, как уходят крестьяне с Юга на Оку.

Моя цель — направить это довольно хаотическое движение крестьянских общин — в мою сторону.

У меня теперь есть земля, где их можно испоместить, есть ресурсы, которые можно им дать для успешного старта, есть люди, структуры, которые помогут им укорениться, обжиться, измениться, быстрее стать «стрелочниками».

Для начала их нужно информировать. Что есть такое место. С вот такими условиями, порядками, властями. Чтобы не было «обманутых ожиданий». Чтобы просто знали — есть возможность выбора. Между соседним болотом и арзамасскими чернозёмами. Между местным князем, который берёт то «с дыма», то «с рала», и Воеводой Всеволжским, который вообще не «берёт», а только «даёт».

Не дай бог если они все сразу двинут в мою сторону! Я ж просто захлебнусь! Но «Святая Русь» — «большая песочница». Пока от одного края до другого новость дойдёт, да там сообразят, да поднимутся, да дойдут…

Люди — разные. И сдвигаются с места — по разному. Те десятки-сотни семейств, которые нынче приходят «сами собой» — мне уже мало. Приток новосёлов надо увеличивать.

И первое — просто сказать:

— У вас есть возможность. Выбирайте.

Вот для этого и нужны «мобильные сказочники».

Я, как часто у меня бывает, смешивал. Техническую новизну — большие зеркала. Которые давали возможность «лицедеям» контролировать мимику, моторику. Бумагу, чернила. Которые позволяли «сочинителям» значительно быстрее и легче записывать «умные мысли», «острые фразы». Если вдруг появлялись. Бюрократию. В форме школы «актёрского искусства», обеспечивающей организационной структуры. Социологию. Формулируя и донося информацию не в моей, а в той форме, которая привычна и понятна «широким народным массам». Кусочки прежнего опыта, будь то построение монолога или отработка этюдов. Вплоть до движения, остановки, взгляда, вздоха.

Сходно с подготовкой воинов. Начинать надо не с боя, а с простейшего — как стоять, смотреть, дышать.

Но главное — люди. Таланты-то у них есть, богом данные. Моё дело — разглядеть. Для того — смотреть на людей. И дать возможность талант проявить и развить. Наплевав на все сословные, конфессиональные, национальные… признаки.

Хочешь? Можешь? — Делай.

Дерьмократия? Либерастия? Общечеловекнутость? — Ну, извините.

Подготовив первый выпуск, Хотен загрустил. Ему нравилось быть «примой», учителем, придумывать и изображать. И мы пошли дальше. Выращивая не только «сказочников», но и «наблюдателей под прикрытием». Расширяя и географию, с имитацией локальных говоров, и страты с достоверным изображением сословных сленгов и манер. Со временем научились готовить людей, способных эффективно продвигать наши интересы на самых высоких уровнях здешних иерархий. И не только «святорусских».

Так (обучая лицедейству, перевоплощению) готовил своих ассасинов ас-Саббах. Увы, мои коллеги-попандопулы — этого не понимают и не умеют. В триаде: «люди-хлеб-железо» — смотрят более на последнее звено. А надо — на все. Хоть одно упустишь — всё посыпется.

Картинка «лезвия на ниточке», проникающего «в сердцевину кокона», возникшая когда-то у меня при размышлениях о Божедаре и его любовнике, наполнялась новыми красками и ресурсами.

Глава 510

— Убили! Убили!

— Во… мать… И вправду…

— Не! Живой! Дышит!

— Так какого ж хрена…! Я ж говорил! Отойди-тя, отойди-тя… Бестолочь безмозговая! То-то голова и выдержала — чурка дубовая.

Мда… Парням Кортеса досталось сильнее.

Последнее известное использование требушета в боевых действиях на Западе — 1521 г.

Кортес из-за дефицита пороха приказал построить требушет для метания камней весом примерно в 11 кг. Попытка оказалась неудачной: один из выпущенных камней полетел вертикально вверх. А потом — вернулся. И уничтожил саму машину. После чего Кортес приказал её разобрать.