Ходящие между мирами (СИ) - Ляпина Юлия Николаевна - Страница 25

— Так вот что вы имели в виду, говоря о нестандартном оборудовании, поняла Аша. То есть любые способы хороши для безопасной доставки товара, а если они окажутся реально эффективными фирма возьмет их на вооружение. Благодарю сай, мне стало понятнее.

Принесли горячее — копченые куриные крылышки с гарниром из овощей, гречневую кашу с грибами в горшочке и по большой кружке светлого пива. Собственно заведение было баром, и его кухня была намеренно острой и соленой, рассчитанной на возбуждение жажды.

— Сая Ашьяриона, я внимательно прочел ваши рекомендации, скажите, почему девушка из столь уважаемой семьи не занялась семейным бизнесом.

— Юношеский максимализм, улыбнулась Аша. Семья моя поддержка и безусловно безопасная гавань, но обнаружив способности «ходящей между мирами» я решила попробовать себя в свободном плавании.

— Что ж такое устремление мне понятно, я опасался семейных нестроений, они иногда мешают хорошему выполнению работы.

— О сай, уверяю, на данный момент я особа одинокая и самостоятельная. Магистр Миора, давшая мне основные рекомендации моя наставница, и кроме того я живу в ее доме, но вот уже месяц, как она формально выполнила свои обязанности наставницы, и кроме желания стать лучшим специалистом по переходам никакие обязательства меня не держат.

И только высказавшись, девушка сообразила, к чему были эти расспросы. Бросив на начальника короткий взгляд изпод ресниц, она убедилась, что он не ест, а лишь чертит вилкой узоры на блюде, время от времени поднимая голову и всматриваясь в копну рыжих локонов. Решив за лучшее помолчать, Аша доела грибы, допила пиво и, отказавшись от десерта, позволила начальнику проводить ее к остановке пролеток.

— Доброй ночи сай Горомир.

— Доброй ночи сая Ашьяриона, завтра приходите вовремя — утром будет общее собрание по итогам месяца.

— Благодарю за предупреждение сай.

И Аша уехала в сиреневых сумерках расцвеченных малиновыми огоньками ночного света.

Лия была счастлива, и счастье переполняло ее и выплескивалось веселым смехом, заставляя оглядываться прохожих и улыбаться в ответ торговцев. Сразу после завтрака муж привел ее в комнату, бывшую, судя по всему его кабинетом — маленький столик и несколько коробов с бумагами, тут же стоял ящик обитый железом неподъемный даже на вид. Правда бумага была необычная — желтоватая и зеленоватая, порой почти кофейного цвета, но ее было много. Писали здесь графитными стержнями, убранными для сохранности в футляр — из дерева, кожи или тонкой серебряной проволоки. Еще были кусочки мела и угля, были птицы, у которых можно было нащипать перья, но не было чернил. Вождь вручил жене стопку разномастных листов бумаги и три-четыре грифельных палочки, а потом проводил в уютную комнату с хорошим светом заставленную пяльцами, коробками и шкатулками с нитками, лентами и прочими рукодельными мелочами

— Я все ждал, когда ты придешь сюда сама, проговорил мужчина, но вижу, боги решили изменить твою судьбу до конца, ты можешь делать тут что захочешь — это твое.

Лия кивнула и выбрав под внимательным взглядом вождя столик у окна сложила на него бумагу и принялась расчищать пространство — коробки и шкатулки небрежным штабелем сложила в дальний угол, туда же задвинула пяльцы и выбрала стаканчик для графитных палочек — что бы не ломались при падении.

— А к торговцам пойдем?? Мне еще кое-что посмотреть нужно, и хорошо бы маленький ножик — перья чинить.

Вождь тотчас вынул из поясного кошеля и протянул девушке небольшой и очень острый ножичек — как раз перья очинять или огрехи в бумагах подчищать. Нож явно не был новым — царапины на теле серебряного льва изображенного на рукоятке и потертость лезвия просто вопили об этом, но нож был острым и чистым, и Лия приняла его не задумываясь.

— Идем, возьми плащ, сегодня торговцы собрались на Речной площади, там ветер.

Девушка послушно накинула на плечи простой кусок голубой шерсти, сшитый углом с продернутой сквозь ткань тесьмой, и вышла следом за мужем. И вот теперь голубой плащ раздувал влажный свежий ветер пахнущий тиной и рыбой, а Лия веселилась как маленькая девочка на рождественской ярмарке. Сначала суровый вождь провел жену по рядам с одеждой и велел выбрать теплые сапожки и плащ подбитый мехом. До зимы было еще далеко, а потому выбор был скудным, но вещи были вполне крепкими и красивыми, потом они перешли в ряд всевозможных украшений, иголок, булавок и женской мелочевки. Наверное, Лия как любительница всего красивого застряла бы тут надолго, но куда больше ее манили ряды с бумагой, выделанной кожей и писчими принадлежностями. Поэтому покупки ограничились маленькими сережками с низками речного жемчуга почти до плеч и парой эмалевых браслетов расписанных птицами. Писчий ряд был коротким — всего три прилавка, на одном горой лежали свитки и стопки бумаги, тонкие дощечки и толстые кожаные книги в деревянных переплетах. На втором красовались графитные палочки во всевозможных оплетках, стилусы, перочинные ножички и костяные пластинки, а вот на третьем прилавке торговали красками. Красители, конечно, были разными, и цена различалась сильно. Местные красители из сушеных трав, ягод и коры были относительно не дороги, их можно было купить в порошке, в водном растворе либо в кашеобразном варианте для росписи предметов. Привозные и каменные красители стоили дороже, а уж редкие даже на прилавке не стояли — вместо них лежала пара тряпочек окрашенных ими и несколько книг с красивыми яркими картинками. Тут же можно было купить и квасцы, и лак и клей, видимо торговец понимал, что бегать по рынку в поисках протравы покупателю может быть и неохота. Лия перетрогала и перенюхала все баночки, коробочки и мешочки, и все же отыскала кувшинчик сажи разведенной в клею с водой. Торговаться девушка предоставила мужу, отложив в сторону еще несколько горшочков и мешочков. Вождь осмотрел все выбранное и молча положил на прилавок монету, торговец кивнул, и на этом разошлись. Потом отправив Миира с красками домой вождь повел жену в ряды где торговали сладостями и пряностями, тут же пекли пышные и легкие маковые кренделя, лили в формочки расплавленный сахарный сироп и воткнув лучинку продавали скачущих леденцовых коней, поющих петухов и танцующих дев.

Акбек был готов к путешествию в другие миры. По распоряжению наставницы он выспался и поел, натянул комбинезон и прихватил любимые ножи, столько, сколько уместилось в «сбруе». Потом выпив зелье, сваренное госпожой Миорой, растормаживающее сознание парень улегся на кушетку в кабинете наставницы и попытался нащупать путь, по которому ушла его любимая. То, что тело девушки лежало недалеко, всего в десятке метров прямо над головой Акбека, ни сколько не помогало. Покрутившись на узкой кушетке парень, наконец, сосредоточился и поплыл в мягком коричневом тоннеле, в котором вспыхивали золотистыми искрами следы ушедшей девушки. И выпал в окруженный частоколом двор деревенского дома. Резко пахло гарью, кровью и страхом. А перед ним блеснув странными тускло — серебристыми доспехами стояла Лия. Скрываясь за воротным столбом, девушка стремилась не пропустить во двор высоких худощавых мужчин в легких кожаных доспехах. Оценив обстановку Акбек метнул пару ножей, и навалившись на створку резким толчком свалил еще пару увлеченно рубящихся воинов. Посеченное и покрытое подпалинами дерево ворот прикрыло их от взоров, подбиравшихся к воротам воинов выглядевших иначе — низкорослые, косматые, вместо доспехов звериные шкуры мехом наружу, а в руках дубинки окованные железом. Вторую половинку ворот толкали две дебелые тетки, молодая девушка и светловолосый мальчишка.

— Акбек, отвлеклась на миг Лия, откуда ты тут??

— За тобой пришел, Миора волнуется.

— У меня все в порядке, рассеяно отмахнулась девушка и спешно пробежалась взглядом по соратникам:

— Калина, вождь увел воинов к реке, скажи бабам, пусть ворота и сараи обливают, эти… тут девушка выругалась на незнакомом Акбеку языке, скоро вернуться, а стрел у них много.