Невеста оборотня, любовница вампира (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна - Страница 50

— Возложенное кем, прости? — осведомилась ещё оглушённая этой новостью Лора.

Коля усмехнулся:

— Дедом. Кофе хочешь?

— Хочу. Каким дедом?

— Моим, — удивлённо ответил он, вставая. — Вот немного оклемаешься, сил наберёшься, и поедем к нему, познакомишься. Он тебе понравится. Лора прикрыла глаза. Опять. Всё начинается сначала. Как они достали! Снова предназначение? Теперь уже от расы человеческой? Нет, хватит! Больше нет мочи…

— А если я не хочу ни к кому ехать?! — с вызовом спросила она у спины нового знакомого, наливавшего кофе в чашку. Коля обернулся:

— Не хочешь — как хочешь. Сколько сахара?

— Два, — машинально ответила Лора. Ей показалось, что она ослышалась. Или он и вправду сказал, что она может отказаться?

Коля подошёл, протягивая чашку, и нахмурился:

— Эй, ребёнок! Ты чего зависла? Держи кофе. Таблетку дать?

— Что ты сказал?

— Таблетку. Анальгин. Проснись!

— Нет, до того…

— Про деда, что ли? Зря ты не хочешь с ним знакомиться, он мировой мужик…

Ребёнок, ты чего?

Слёзы ручейками хлынули из её глаз, и Лора забыла, что можно их вытереть. Она забыла, что можно отказаться от чего-то, что можно не хотеть или настоять на своём… Все окружающие указывали ей, что делать, а некоторые просто брали и пользовались без спросу. И вдруг: не хочешь — как хочешь! Конечно, будешь сама себе злобной Буратиной, но по собственному желанию и выбору.

Она плакала и плакала, сидя голышом под покрывалом с дурацкой чашкой кофе в руке, а Коля смотрел на неё растерянно и не знал, что делать. Потом отобрал чашку и решительно обнял, прижимая к груди: — Нуты чего ревёшь-то? Ну честное слово, сейчас-то чего? Что я такого сказал?

— Айне из-за тебя совсем, — прорыдала Лора. — Вот ещё, пуп земли нашёлся!

— Ну а чего тогда? Из-за деда, что ли? На Катьку обиделась? Ну, я не знаю!

Он отстранил её, вгляделся в лицо и потребовал жалобно:

— Говори, чего ревёшь! Быстро!

Но Лора помотала головой, притянула его к себе и уткнулась носом в белую футболку, продолжая всхлипывать в удобное упругое плечо. Коля сдался, вздохнув, обхватил её руками, как маленькую, и закачал легонько, бурча куда-то в волосы:

— Что за манеры… Плачет… Нет бы объяснить человеку! Так нет. Плачет…

Откуда мне знать-то… Что я, мысли читаю, что ли…

— Не бухти, — улыбнулась Лора сквозь слёзы. — Тебе жалко побыть жилеткой?

— Да ну тебя!

Он шлёпнул её по плечу, отодвинулся и глянул исподлобья:

— Пей кофе, а я пока тебе из Катькиных вещей подберу что-нибудь. Не подойдёт — сгоняю на рынок, куплю пару шмоток.

Лора вздохнула, вытерла мокрые глаза, потянулась за чашкой. Два чемодана вещей, планшет, конспекты, паспорт со студенческим остались у Сосновского…

Сумка с её собственной одеждой — у Саввы на квартире. Опять у неё ничего нет, даже зубной щётки. Даже документов нет. Всё надо восстанавливать, а как?

Наверняка у существ везде свои люди сидят, доложат сразу же, как только она сунется в полицию с заявлением об утере паспорта. Нет, надо сидеть тихо, мышкой, если, конечно, эта злобная Катерина не выпрет её из квартиры… Кстати, а кем она приходится Коле? Кофе оказался недостаточно крепким и сладким. Сколько разных кофе она выпила в эти последние недели? Но вот этот, дешёвый, слабый и пахнущий горелым зерном, имел ярко выраженный вкус свободы. Белобрысый Коля с носом-картошкой и тёплыми глазами отчего-то казался рыцарем. А его дед — загадочный дед — крёстным отцом мафии.

Вот только стабильности во всём этом нет. Что ей теперь делать?

— Коля, а ты вообще зачем за мной следил? Ну, в смысле… То, что тебе дед велел, это я поняла, а зачем он тебе велел?

Лора внимательно смотрела на Колю и не пропустила момент неловкости, отразившийся у него на лице при этом вопросе. Он замялся, потом снова сел рядом со стопкой одежды в руках и ответил:

— Это… Он мне вроде не сказал соблюдать секретность. Ладно, скажу. Он знал, что ты — особенное существо. Ягрень.

— Интересно, откуда? — Лора поперхнулась кофе и с удивлением взглянула Коле в глаза. Он скорчил рожицу:

— Лучше тебе самой с ним поговорить. Он типа шеф у нас, а я всего лишь исполнитель!

— Всё пропало, шеф, всё пропало… — задумчиво сказала Лора.

— Пока ещё не всё, ребёнок! — Коля усмехнулся и плюхнул вещи ей на колени. — Одевайся давай, а я пока схожу на кухню. Есть хочешь? Борща подогреть?

— Хочу, — тихо сказала Лора. — И таблетку хочу. И потом поедем к твоему деду, чего тянуть…

— Отоспалась бы хоть пару дней, — с сомнением глянул на неё Коля уже от двери. — Нет уж. Помирать, так сразу и с музыкой.

От её мрачного тона он тут же вернулся, взял за плечи, заставил посмотреть в глаза:

— Перестань! Я знаю, что тебе пришлось не сладко, но теперь всё закончилось. Я тебе обещаю, что никто и никогда больше тебя ни к чему не принудит. Веришь?

Лора кивнула, с трудом сдерживая новую волну слёз. Почему она сразу поверила ему? Может потому, что он был человеком? Или потому, что пришёл за ней на самое дно, когда остальные забыли и бросили? Или потому, что ничего не попросил взамен?

Глава 24. Умиротворение

К деду они ехали долго. Оказалось, он жил в глухомани Ленинградской области, в четырёх часах езды по небольшим просёлочным дорогам. Выехали поздно, потому что Коля обзванивал каких-то знакомых, чтобы найти машину. Потом ждал, когда её пригонят к дому. Уже в машине ругался по телефону с Катериной, которая слышать не хотела ни о каких поездках к деду, но и Лору дома видеть не желала. В общем, типичная женщина, не знающая, что хочет.

В салоне старенькой «Тойоты» сильно воняло бензином, и Лору сразу замутило.

Коля, похоже, запаха не замечал, но заметил её бледное лицо и, протянув руку назад, покрутил ручку стекло-подъёмника:

— Ты, если чо, скажи, я остановлюсь! В машине не блюй!

— Не буду, — пообещала она, зажимая рот рукой. Они как раз проезжали по Рубинштейна, и Лора проводила взглядом столики перед кафе «Счастье». Совсем недавно Савва приводил её сюда пробовать вкусные домашние сырники… А казалось, в прошлом веке! Почему он не пришёл за ней? Неужели думал, что снова сбежала? А, всё равно уже… Пусть всё остаётся, как есть. Лишь бы хуже не было.

Когда машина вырулила из Питера, пыхтя и отдуваясь уставшим глушителем, минуя окраинные торговые центры и предусмотрительно не сворачивая по развязочным ответвлениям, Лора бросила, не глядя на Колю:

— Ты меня везёшь к деду, но так ничего и не рассказал.

— Ну а что тебе рассказать? — усмехнулся Коля. — Сама всё и увидишь. Там хорошо: свежий воздух, озеро… Митюня с утречка рано встанет, на лодке сходит верши проверит, рыбки принесёт. А Лерка на завтрак её поджарит. Вкусно — свежая рыба на завтрак, под чаёк… Пробовала когда? — Нет… А кто такие Митюня и Лерка?

— Так с дедом живут. Как и я… Митюне восемь в этом году исполнилось, Лерке четырнадцать скоро стукнет, вот через месяц. Ещё баба Ева у нас по соседству.

Она бывшая докторша, на пенсии теперь. Лечит нас, если что…

— Так это твои брат с сестрой?

— Какое там… Ну, теперь уже да. Атак мы все подобранцы.

Лора непонимающе смотрела на него, и Коля объяснил с улыбкой:

— Ну, подобрал нас дед. Меня вот из детдома взял, я как Митюня был, маленький совсем. Его из Каргополя привёз, не сказал, где взял, и нам запретил спрашивать.

А Лерка сама пришла. Проверяли: в розыске нет её, ну и ладно.

— Ничего себе… — протянула потрясённая Лора. Колины слова поразили её простотой и незамысловатостью, но вместе с тем какой-то безысходностью.

Другой мир, брошенные, никому не нужные дети… У неё не было матери, но был папа, который всё же заботился о неё. Родная кровь. А тут какой-то странный дед собирает детей и растит их…

— Не, дед хороший! — Коля совершенно неправильно истолковал её молчание. — Он нас выучил, дал спокойную жизнь, обезопасил… Понимаешь?