Долина каменных трав (СИ) - Прягин Владимир - Страница 10

— Ладно, пусть даже сам он не превращался, а только контролировал — всё равно хорошего мало. Получается, они за нами следят.

— Ты прав, новость неприятная. С другой стороны, она подтверждает, что мы на верном пути. Иначе зачем бы они тратили силы на эту слежку? Да, Митя, они боятся, что стынь-капля вот-вот сработает!

— Откуда они вообще про неё узнали, про эту каплю?

— Ты о ней дома упоминал?

— Сегодня сказал Вячеславу, брату, чтоб он остальным родичам передал.

— Ну вот, видишь. А наши противники, вероятно, подслушивают, о чём у вас говорится дома. Это несложно, раз уж они могут колдовать. «Уши» установили и пользуются…

Меня сомнения взяли:

— Думаешь? С каким-то уж слишком большим размахом они за нас принялись.

— Деньги-то на кону серьёзные. К тому же ты сам рассказывал, что этот Кречет сразу обратил на тебя внимание. Может, действительно почувствовал в тебе что-то, способности какие-нибудь…

— Способности? К волшбе, что ли?

Она как-то странно на меня посмотрела:

— Тут, Митя, не просто волшба…

— В смысле?

Лиза пальцем ткнула в сторону кречета:

— Ледяные чары. Их существование признаётся, но только теоретически. Считается, что людям они недоступны в принципе.

— Почему это?

— Я тебе объясню, но сначала давай отсюда уйдём. А то очень уж неуютно рядом с этим замороженным чудищем.

И опять мы с ней пошли по дороге, только уже не так беспечно, как раньше. То и дело оглядываемся — вдруг за нами конных пошлют, раз уж узнали, где мы? Да и вообще, становится ясно, что затея с нашим походом накрывается медным тазом. Останемся возле реки — поймают, уйдём подальше от берега — не сможем колдовать со стынь-каплей. И как тут быть?

Говорю Лизе:

— Может, домой пойдёшь? Тебя не тронут, ты ни при чём…

— Снова решил от меня отделаться?

— Ты же видишь — забавы кончились.

— Теперь я тем более не уйду — и на этом закроем тему. А вот кое-какие меры, чтобы нас не нашли, придётся принять, причём как можно скорее. Только давай сначала найдём укромное место.

Зашли с ней в ивняк и сели под старым толстенным деревом — кора на нём вся в морщинах. Лиза развязала свой наплечный мешочек и принялась в нём рыться, а попутно призналась:

— Мне стыдно, что этот кречет так меня напугал. Я много читала про зачарованных животных и птиц, которые выполняют волю хозяина, но это было как-то абстрактно. А когда такое вот чудо-юдо прямо к тебе бросается, впечатление совершенно другое — до сих пор мурашки по коже.

— Да, — отвечаю, — такая тварь кого угодно доведёт до икоты.

Лизавета достаёт складной ножик (маленький, девчачий какой-то — на заказ, наверно, для неё сделали), а потом ещё и спички. Я удивляюсь:

— Чего это ты надумала?

— Вот, смотри.

Показывает мне браслет на запястье — но не золотой или там серебряный, а матерчатый с вышивкой, красно-жёлтые узоры на синем фоне. Стянула его с руки, погладила бережно и вздохнула:

— Эту вещь мне подарили родители на прощание. В ней заключена сила, которую можно использовать для защиты, но только один-единственный раз. Меня специально предупредили, что делать это нужно лишь в крайнем случае, когда реально угрожает опасность. Сейчас, по-моему, пора.

Я, конечно, мог бы спросить — и не жалко тратить такую ценность? Но знаю уже — её не отговоришь. Поэтому наблюдаю.

Она поколебалась немного, потом набрала в грудь воздуха, как перед прыжком в холодную воду, и перерезала свой браслет. Ленту, которая получилась, взяла за кончик, а мне протянула спичечный коробок:

— Поджигай аккуратно.

Я спичкой чиркнул и поднёс огонёк. Лента загорелась не сразу, будто ждала, что мы передумаем, — секунд, пожалуй, десять прошло. Но всё-таки, вижу, пламя поползло потихоньку. Лиза, присев на корточки, ленту положила на землю и поднесла к ней сверху ладонь. Командует:

— Сделай так же.

Я послушался. Сидим с ней, как будто руки над костром греем. Странно, огонёк вроде крошечный, но жар от него такой, что по сравнению с ним даже зной вокруг кажется прохладой. Воздух под ладонями заструился, неприятно щекочет.

— Сейчас будет больно, — говорит Лизавета.

Обрадовала, ага.

А через секунду воздух взбесился.

Из догоревшей ленты родился вихрь, крутанулся вокруг нас и ошпарил — мне показалось, что всё тело проскребли тёркой, от пяток и до макушки. У меня от боли аж матюги позастревали в горле, только стон получился, а сердце пропустило удар.

Спасибо хоть, всё это продолжалось недолго, буквально пару мгновений. Вихрь, обжёгший нас, сгинул, а мы с Лизой остались сидеть, выпучив глаза и разинув рты. Я отдышался и интересуюсь вежливо:

— Что за хрень?

— Мы теперь, — отвечает, — в защитном коконе. Свет вокруг особым образом преломляется, и нас никто не может увидеть, пока мы сами не пожелаем.

— И надолго это?

— По идее — на сутки. Но чары рассчитаны на одного человека, а мы их применили вдвоём. Значит, и действовать будут меньше — примерно до завтрашнего рассвета, я думаю. Это если непрерывно использовать.

— Это где ж такие штуковины делают, интересно?

— На материке, — отвечает Лиза. — Это чары высшего класса — штучный товар, который стоит целое состояние. Но мои родители раньше могли себе такое позволить — и денег никогда не жалели, если вещь действительно ценная. Ну что, пошли дальше?

Сунула нож со спичками обратно и мешок, и мы вернулись с ней на дорогу, где пыль и солнце. Я говорю:

— А вот мой отец колдовству не доверяет вообще. Считает, что оно никогда не действует так, как нужно, а платить за него приходится не только деньгами. Поэтому, дескать, надо надеяться на себя, на свой ум.

— Он по-своему прав. Чары — очень коварная штука, Митя, особенно в неумелых руках. И чем они сложнее, тем опаснее с ними связываться.

— Вот, кстати, объясни мне наконец разницу. Невидимый кокон для тебя в порядке вещей, а ледяная птица огорошила — дальше некуда. У меня уже мозги закипают от этих тонкостей.

— Ладно, сейчас попробую.

Пока мы умствовали, навстречу катила телега с сеном, а теперь мы с ней поравнялись. Мужик-хозяин — на нас вообще ноль внимания: одной рукой вожжи держит, а другой, задрав рубаху, пузо почёсывает. Голову даже не повернул. Мы с Лизой переглянулись — ага, работает кокон! Сразу повеселее стало.

— Так вот, — говорит Лизавета, — насчёт того, какие бывают чары. Многое ты наверняка и сам знаешь — сталкивался или слышал чьи-то рассказы, просто не разложил по полочкам. Тут всё достаточно просто, на самом деле. Люди способны колдовать с воздухом, с живой материей и с огнём. Ну, воздушное колдовство — это как раз наш кокон…

— Да, — соглашаюсь, — а ещё вчера тот хмырь возле дуба меня ветром к себе пригнал, чтобы письмецо передать.

— Вот-вот. Живая материя — это тоже понятно: всё, что бегает, летает, растёт. Вспомни, к примеру, подчинённую птицу. Или подземный ход, который я тебе показала…

— Когда земля расступилась? Погоди, а разве она живая?

— Плодородная почва пронизана корнями растений, наполнена перегноем. Поэтому она, при определённом умении, тоже годится.

— Говорят, и людей можно подчинять?

— Можно, но тут мы уже вступаем в очень тёмную область. Чтобы обрести контроль над другим разумным созданием, надо и самому пожертвовать чем-то важным, да ещё и совершить при этом какой-то жуткий обряд. Подробностей я не знаю, мне учитель не рассказал, а книги на эту тему — все под запретом.

— Ясно. Про огонь не буду спрашивать — видел как-то на ярмарке, что с факелами творят. Впечатляет.

— Да, эффектное зрелище. Итак, ещё раз — воздух, огонь, живая материя. Всё это более или менее на слуху. А теперь вспомни — ты хоть раз слышал что-нибудь о колдовстве с водой?

Я репу почесал. А ведь правда — ничего такого не вспоминается, если не считать тех самых легенд про реку, которая исполняет желания. Даже на ярмарках, где народ развлекают, фокусов с водой не увидишь. Странно, если задуматься.