В год огненной векши (СИ) - Нежина Лия - Страница 15

Догадавшись о ее страхах, Всеволод не смог сдержать тихой улыбки.

- Ничего не бойся, здесь ты под защитой, - успокаивал он ее. - Всего несколько дней, и я вернусь.

Он постоял еще, ожидая ответа, но поняв, что княжна так ничего и не скажет, вышел из горницы. Только тогда Забава спохватилась, не дав себе времени подумать, выбежала следом и окликнула Всеволода:

- Князь! Доброй дороги тебе.

Он обернулся, лишь коротко кивнув в ответ, и вскоре Забава услышала, как выехали со двора всадники.

Когда наконец пришла Луша, веселая и взволнованная, княжна уже потеряла терпение. Но служанка так заглядывала в глаза, так щебетала, что невозможно было хмуриться. Северомирская служанка их проводила в небольшую рубленую баню с каменной печкой и широким полком.

Потом в комнате, расчесывая длинные каштановые волосы княжны, Луша восхищалась:

- А мыло-то какое душистое, будто леденец! А горница-то в коврах, а постеля!..

Действительно, все было другим. В родном доме на лавках спали, шкурами медвежьими укрывались, а серое мыло пахло козьим салом. Но роскошь Северомирска не сильно радовала Забаву в отличие от Луши, тоска по родному дому, братьям и отцу навалилась на нее с новой силой.

Переодевшись и причесавшись, Забава вышла из горницы и направилась в трапезную. Здесь стоял прямоугольный дубовый стол с резными ножками и 2 стула по разные стороны. На столе был накрыт ужин. Забава села и принялась разглядывать угощенье. Луша, помогавшая на кухне, принесла еще блюда со всякой снедью. Увидев, что княжна не ест, удивилась. Следом вышла и давяшняя служанка.

- Батюшки! – всплеснула она руками. – Аль не угодили, княгинюшка! – воскликнула она.

- Не княгиня я еще, - остановила ее Забава. – И не нужно столько блюд на столе.

- Так ведь ждали князя с невестой. Почитай весь день угощение готовили. А ты кушай! – затараторила служанка, пододвигая угощение. - Вот гребешки, угорь, белорыбица да уха из стерляди. И взвар яблочный, и сбитень хорош с пирогами.

Видя, как хотят ей угодить, Забава осторожно попробовала незнакомые блюда. Напитки, пироги и уха ей понравились, то, что служанка назвала гребешками, было сладковатым на вкус и напоминало курицу. К другим незнакомым блюдам княжна не притронулась. Встав из-за стола, она опять выслушала причитания о том, что де ждали князя с невестой, к пиру готовились.

Поблагодарив за ужин и позвав Лушу, Забава отправилась в свои покои. Только здесь, сидя на широкой кровати, она почувствовала, как устала. Несмотря на то, что холодные льняные простыни были новыми, жесткими, почти сразу провалилась она в тяжелый тревожный сон.

Несколько раз она просыпалась, разбуженная грохотом бури за окном и страшным сновидением. То ей виделся умирающий, истекающий кровью Изяслав, то черный волк, оскаливший пасть и готовый вцепиться в горло. То видела она Всеволода, который протягивает к ней руки в черных перчатках, и руки эти вдруг превращаются в страшные паучьи лапы.

Проснувшись в очередной раз в холодном поту, девушка не сразу поняла, где находится. Душная комната была наполнена густым мраком. Прислушавшись, княжна различила мерное посапыванье Луши на лавке в дальнем углу. За окном была тишина. Не зажигая свечки, встала и подошла к закрытому ставнями окну, откинула крючок и открыла его.

Дождь кончился, на чистом небе светили звезды. В конюшне тихо всхрапывали лошади. С крыши в деревянную кадку капала вода.

Вдруг за конюшней Забава различила, как метнулась в сторону знакомая тень. «Неужели здесь? В городе?» – поразилась княжна.

Наклонив голову и принюхиваясь, из-за сарая вышел крупный черный волк. Сжавшись у окна, Забава видела, как, держа нос по ветру, он проходит мимо конюшни и идет к стене княжеского дома.

«Как же лошади, собаки не чуют!» - не понимала Забава, боясь оторвать взгляд от животного. Когда волк поднял морду и посмотрел ей в глаза, в голове мелькнуло: «Он меня ищет! Зачем?». Стоя на том же месте, волк вдруг прикрыл глаза, поднял голову и громко и пронзительно завыл.

Забава зажмурилась, а когда вновь посмотрела во двор, зверя уже не было. Зато пришел в движение весь разбуженный дом. Спрятавшись под одеяло, княжна слышала, как забегали за дверью, зашумели, как залаяли во дворах собаки, зазвучали мужские голоса.

Утром Забаву разбудило конское ржание и шум за окном.

«Должно быть, раненых привезли», - подумала она.

Луши в комнате не было, и княжна начала сама расплетать косу, расчесывать волосы. Не успела она выбрать гребень, как вбежала запыхавшаяся веселая Луша, подскочила к ней.

- Проснулась, Забавушка! – смеясь, воскликнула служанка, и княжна с удивлением заметила, что алые губы ее припухли, глаза светятся, а руки чуть подрагивают.

– А здесь такое! – продолжала Луша. - Утром раненых привезли. Князь Изяслав уже сам в седле держится. Похудел немного, а все такой же… А приданое твое все в целости.

- Уже сам в седле?.. – переспросила княжна про Изяслава.

Луша рассмеялась:

- Уж совсем здоров, говорит. Меня, говорит, ручки волшебные исцелили! – сказала и опять засмеялась заливисто, весело, будто знала что-то, что другим неведомо.

- А еще что, Забавушка, расскажу, - заговорила вдруг вполголоса. – Ночью черного волка видели, сказывают, будто во дворе, прямо под окнами.

- Кто же видел? - насторожилась Забава.

- Да кто их знает. Дружинники, вроде. И рады как все северомирские-то! Говорят, это князь будто к тебе приходил.

- Что ты глупости повторяешь, Луша! – рассердилась Забава.

- А что? Или я вру? – насупилась служанка, перекидывая через плечо княжны аккуратно заплетенную косу.

В трапезной стол был уже накрыт. Все та же аккуратная женщина ждала здесь Забаву и, когда она вошла, низко поклонилась.

- Здравствуй, княгиня.

- Не княгиня я, княжна, - раздраженно бросила ей Забава.

- Как же не княгиня, - разулыбалась служанка, - если тебя сам черный волк признал.

Забава смутилась.

- Как тебя зовут? – спросила женщину.

- Меня-то? Раска, - удивилась та.

- Раска, правда ли видели ночью черного волка?

- Будто сама не знаешь, - лукаво улыбнулась служанка, - почти сто лет не было его в Северомирске, а теперь вот вернулся.

- Что же это значит?

- У нас говорят: если дух черного волка к князю вернется, никто его победить не сможет, и болезни отступят.

- Разве князь болен?

- Так ведь говорят просто, - замялась служанка.

Стукнула входная дверь, и, быстро ступая по коврам, в трапезную вошел Изяслав. Раска поклонилась и вернулась к очагу. Забава замерла, глядя на князя. Он, действительно, похудел, выглядел изможденным и казался еще выше обычного, черные одежды висели на нем. Лицо было хмуро, а глаза, всегда озорные и искристые, будто потухли и выцвели.

Изяслав низко поклонился, Забава тоже хотела ответить поклоном, но он подошел, взял за руку.

- Не тебе мне кланяться, а мне сапоги твои целовать, - сказал, пытливо заглядывая в глаза.

Видя, как смутилась Забава, попросил глухим, едва слышным голосом:

- Ничего не говори, знаю, кто спас меня.

Вошла раскрасневшаяся Луша с пирогами да кринкой молока, и Забава обрадовалась ей, как избавителю. С Изяславом она теперь не знала, как вести себя: постоянно вспоминались его слова, сказанные во время последнего их разговора. А хуже всего было то, что князь нисколько не скрывал особого к ней отношения. Сели завтракать в молчании - оба не знали, что сказать.

Потом княжна попросила Изяслава проводить ее к раненым дружинникам.

Едва вышли во двор, как девушку окликнул знакомый веселый голос:

- Здравствуй, княжна! –и она узнала дружинника, который у костра рассказывал о черном волке. – Вот и приехали…

- И ты будь здоров! – улыбнулась она ему. – Все ли поправились?

– Как не поправиться, коли сама княжна лечила, - отвечал дружинник. – Один ваш, светоградский, вроде плох еще.

Под навесом у конюшни, где собрались раненые, Забава отыскала светоградского дружинника. Воин действительно был плох, болезнь попала в кровь, и никакие взвары и зелья помочь уже не могли. Но открыто пользоваться своим даром княжна тоже не решилась. Потому она пошла сама готовить для дружинника отвар. Авось поверят северомирцы в чудодейственную силу светоградских трав.