Замок Осенних Ветров (СИ) - Гладкая Юлия Борисовна - Страница 4

— А ты собирался меня убить, - парировал Дракон.

— Значит, не расскажешь? - Вася насупился.

— Да нет, почему же, я ведь вижу, что ты и впрямь рыцарь, так что если ты увидел во мне дракона, то отчего же не рассказать тебе и о Замке. Но начинать надо не оттуда, а от меня…

Дракон.

Это был самый обычный дракон, из множества других, живущих вокруг нас. Он так же, как все, гулял с друзьями, так же учился сначала в школе, а затем в институте. И ничем не выделялся среди своих сверстников. Даже крыльев у него не было, потому что в его компании считалось зазорным летать. Одно дело посидеть за компом, и другое дело летать! Это же только психи цепляют крылышки и шастают с ними по улицам, становясь посмешищем для других, нормальных драконов. И он соглашался, что да, крылья нынче не в моде, и выглядят несуразно, и вообще это детские забавы. Конечно, это было именно так, но иногда, когда ночь опускалась на землю, чтоб привести её в порядок, Дракон смотрел на звезды, переливающиеся в темноте, и думал о том, как хорошо бы было сейчас лететь среди облаков, пытаясь ухватить один из этих небесных огней. И ветер бил бы в лицо, выхватывая воздух из груди вместе с радостным криком полета. И это было бы по-настоящему прекрасно, быть там, в ледяной мгле, быть частицей этого огромного мира, просто быть… И тогда Дракон подходил к шкафу, где лежали любимые вещи и тихонько доставал коробку, пыльную, с самого дна, в которой лежали его крылья. Он никогда их не примерял, но бывало, что смотрел на них и мечтал о небе. Правда, это было детской забавой, и, конечно же, не подходило для взрослого дракона. Ведь все знают, что взрослый дракон должен копить богатства, а не летать в небе! Все знают. Но, отчего-то на душе становилось грустно, глядя на крылья, лежащие в пыльной коробке. Однажды в детстве он спросил у мамы, почему она не носит крылья? — Потому что я выросла, — ответила она. — И тебе бы уже пора.

Год шел за годом, не обращая внимание на живущих рядом, потому что времени было совершенно все равно. Оно было бесконечно и не замечало особых перемен.

В тот день, Дракон проснулся с тревожным чувством на душе, солнце ещё только поднималось над нитью горизонта, а воздух уже звенел птичьими голосами и жужжаньем насекомых. На дворе стояли последние летние дни, во всем своем величии и расцвете, жаркие, безумные и ароматные. Природа словно пыталась надышаться вволю пряными запахами августа, пытаясь ухватить чуть больше солнечного тепла и припрятать его про запас. Чтобы было чем согреться в грядущей осени, чьи знаки все четче проступали вокруг: то пожелтевшей лист соскользнет с ветки наземь, то потянет вдруг сырым холодным воздухом, заставляя неуютно ёжится и думать о теплых пальто и шарфах. Это был именно один из таких дней, когда за летней поволокой уже слышалась четкая осенняя поступь. В открытое окно влетела бабочка, желтая, словно осенний лист. Или золотая? Дракон нехотя повел взглядом вслед нежданной гостье, бабочка покружилась по комнате и устроилась на спинке стула. Золотая или желтая? Этот вопрос, почему-то, особенно мучил Дракона, еще немного понаблюдав за легкокрылой, он решил, что все-таки пора вставать. На дворе было тихое раннее утро, а на душе тревожное ожидание. Ожидание чего, спросите вы? Он не мог ответить. Так бывает перед грозой, когда смотришь на небо, и наползающие тучи сжимают сердце, заставляя биться его быстрее, и неожиданное щемящее чувство змейкой проскальзывает под ребро. Что-то должно было произойти, а что, не знал и он сам. Может, вы знаете? Постояв немного у распахнутого окна и не найдя причину беспокойству, Дракон решил пойти к реке, там, у каменистых берегов, всегда гулял непослушный ветер, иногда он ласково гладил по волосам, а иногда дерзко лохматил их, ветер был переменчив. Там всегда было много птиц, они искали корм, или, может, наслаждались полетом? Легким полетом на крыльях ветра, когда не надо делать взмаха, а достаточно предоставить воздушному потоку самого себя, и он с радостью подхватит ставшее невесомым тело и унесет его туда, за тонкую нить горизонта. Туда, где небо касается земли, где начинается край чудес, где полет - это всего лишь состояние души, а не дань моде… Эти мысли обрывками крутились в голове Дракона, пока он шел к журчащей воде. Река давно была освоена и преображена кое-где, над ней нависали мосты, стягивая её берега стальными цепями, наверное, реке это не нравилось, но ведь её никто не спрашивал? Но и здесь оставались места, куда еще не добрались строители, там, на берегах, росли деревья, там камни были настоящими, родными, а не привезенные или раздробленные стальными когтями орудий. Чувствовалась в этих местах, не подвергшихся натиску техники, какая-то своя, особая жизнь, более живая, что ли? Тревога никак не покидала Дракона, более того, к этому навязчивому состоянию примешивалось и ещё одно ощущение, что он что-то забыл, и это стало досаждать ему ещё больше. Свернув на незатейливую тропку, идущую вдали от основных дорог и прогулочных тротуаров, он ускорил шаг. Неожиданно воздух, до этого теплый, вдруг показался ему холодным и горьким, каким-то осенним, словно на дворе была уже середина октября, а не только намечающийся по календарным листам сентябрь.

Стало тоскливо. Дракон остановился, помотал головой, взъерошил волосы, и наваждение вроде бы отступило, но тоска осталась. Можно было уже понять – день не заладился. Бывает, что приходят дни, которые просто созданы для того, чтобы радоваться жизни, а бывают дни, которые как не перекраивай, с какой ноги не встань, все равно какие-то неуклюжие. Этот день был из числа последних. Да ещё и самый неуютный из них. Было что-то неверное во всем этом дне, что-то такое, что заставляло оглядываться по сторонам в поисках то ли потерянного, то ли забытого. Ёжится от малейшего ветерка, потому как он казался порывистым, промозглым ветром и с грустью глядеть вперед, пытаясь отыскать причину тревоги, укоренившийся в душе. Наверное, не стоило вообще сегодня вставать, надо было остаться дома, налить чаю, почитать любимую книгу и день, каким бы непригодным для жизни он не был, кончился бы. Но ноги сами несли его к зеленому склону реки, туда, где деревья склоняли в низком поклоне, почти касаясь воды кронами.

Вот знакомый камень у поворота, значит, скоро появится небольшой овражек, а за ним резкий подъем в гору и там, на этой горке, лежит плоский камень, и стеной стоят деревья, открывая вид на бегущую мимо реку и летающих птиц, и одновременно скрывающие тебя от взгляда постороннего, хотя мало кто приходил сюда. Всем больше нравились мостовые и набережные, освещенные разноцветными огнями города, или безликими фонарями.

Когда Дракон поднялся на гору, то первое, что поразило его, это гуляющий здесь ветер.

Ветер был порывистым и сильным, сумасшедшим, причем помешательство его явно было буйное. Он метался между стволов, словно зверь в клетке и гулом своим пугал деревья так, что они, качаясь, окунали в воду свои листья, и эти брызги тоже уносились по ветру.

Ветер выл, рвал и метал, ветер был взбешен и недоволен. Видно и у него сегодня был неудачный день. Дракон постоял, прислушиваясь к голосу воздушной стихии, а затем пошел навстречу ей, к самому берегу. Ветер недовольно пропускал его, нежданного, но при этом толкал в спину, как бы подгоняя. Вот и берег. Птицы кружились над водой, как всегда виртуозно и заманчиво. Их легкий полет чем-то напоминал порхание утренней бабочки, которая была желтая или все-таки золотая. Что же она хотела сказать, эта ранняя вестница? О чем кричат птица в высоте? Куда зовет ветер? Дракон вскинул голову, поднял руки, пытаясь поймать хотя бы часть того счастья полета, что было доступно птицам, птицам и золотой бабочке, но не ему… А почему не ему? Мысль так внезапно возникшая, вспыхнула с новой силой. Ведь он ДРАКОН! У него тоже есть крылья, как же он забыл! Он же МОЖЕТ летать, так же, как они. НЕТ! Лучше, чем они!

Тоска, мучавшая его с утра, наравне с тревогой прошла, перейдя в чувство растерянности. Он мог бы взлететь, но крылья лежат дома в коробке и пылятся, потому что это не модно – летать… Ветер порывисто дунул ему в лицо, и послышалось в этом порыве, — ЧУШЬ! Летать можно всем и всегда, было бы желание, и оно было! Оно пришло и не хотело уходить, сердце желало полета. Дракон не помнил, как бежал домой, и на него оглядывались ранние прохожие. Не помнил, как бежал по улице, с коробкой в руках, боясь, что ветер утихнет, а потом понял, надо взлететь, и тогда он не упустит своего потока. Под изумленными взглядами он торопливо надел свои крылья, взмахнул ими, сначала неуверенно, а затем все смелее, и взмыл в воздух. Он летел и наслаждался полетом. И, в момент когда он взлетел над облаками, Дракон увидел ЕГО! ЗАМОК! Он стоял посреди неба, омываемый всеми ветрами, и над его шпилями с криками и смехом летали такие же драконы как он. Только раньше надевшие свои крылья.