Свет в глазах - Рудазов Александр - Страница 48

Плацента, уже собиравшийся именно это и сделать, уставился на жреца недобрым взглядом.

– Убери, – присоединил свой голос Мектиг.

Полугоблин изрыгнул поток злобной брани, но нож все-таки убрал. Вместо этого он принялся хлестать девочку по щекам, дергать за плечи, щипать за задницу…

…И получил страшный удар.

Глаза девочки все еще оставались закрытыми, но правая рука резко отпустила книгу, сжалась в кулак и шарахнула Плаценту так, что тот отлетел. У него перехватило дыхание, и он несколько секунд только беззвучно хватал воздух.

– Тебя избила девчонка, – хмыкнула Джиданна. – Ну ты и слабак.

– Тля, нормальные девки визжат, если их щиплешь… – чуть слышно простонал Плацента.

Дрекозиус и Джиданна захлопотали вокруг девочки. Видя, что та сделала с полугоблином, Криабал они пока что забирать не пытались. Волшебница вглядывалась в ауру, пытаясь понять, что перед ней за существо. Если не считать необычно высокого роста, девочка не отличалась от человека, но человеком явно не была.

Во всяком случае, простым человеком.

Дело даже не в том, как она ударила Плаценту. Она побывала в Абсолютной Заморозке и осталась жива. Хотя это заклятие мгновенно пронизывает все тело, промораживает каждую клеточку. Не так, как то происходит с лягушками, которые могут вмерзнуть в лед осенью и снова оттаять весной, а подлинно смертельным, не знающим жалости хладом. Мозг сразу гибнет, а сердце останавливается.

Но эта девчонка выжила. И теперь даже потихоньку приходила в чувство. Веки чуть подрагивали, кожа розовела. Дрекозиус предложил растереть ее снегом, но сам благоразумно делать этого не стал.

Полугоблин-то все еще корчился, как раздавленный жук.

Но замерзшая девочка очухалась и так. Поморгала, приподнялась на локте и часто задышала. В ее глазах отразилось изумление, она недоверчиво уставилась на искателей Криабала.

– Вы кто? – подозрительно спросила она.

– С удовольствием представимся тебе, дочь моя, каждый из нас и все мы вместе, но нас пятеро, а ты всего одна, – дружелюбно произнес Дрекозиус. – Не кажется ли тебе, что будет быстрее тебе вначале назвать свое имя и хотя бы вкратце рассказать о том, что ты собой представляешь? Мы были несказанно удивлены, встретив живую душу здесь, в этом краю вечной стужи. Тем более, что ты так легко одета, что невозможно не поражаться тому, что ты сидишь здесь и как будто вовсе не испытываешь холода. Если не покажется моя просьба чрезмерной, ответь нам: что ты собой представляешь?

– У меня голова от тебя разболелась, пустозвон, – с отвращением произнесла девочка. – Но я отвечу, ибо мне нечего скрывать. Знай, смертный, что пред тобой Имрата, дочь титанов!

– А, точно, – облегченно вздохнула Джиданна. – Титанида. Это все объясняет.

Мектиг подошел ближе и пристально уставился на Имрату. Та почти не уступала ему в росте, но выглядела девочкой-подростком. Дармагу показалось это ужасно странным.

Титаны. Мектиг… никогда не встречался с титанами.

– Когда я жил в славном городе Ридолено, то однажды имел счастье зреть титана, – задумчиво молвил Дрекозиус. – Его имя было Амартид, он был очень молод, однако в толпе его было видно издали – он на две головы возвышался над самым высоким человеком. Ты же, дочь моя, хоть и отличаешься завидной рослостью, все же далеко не так величава…

– Я еще не взрослая, глупец, – раздраженно ответила Имрата.

– О, я так и подумал, что ты отроковица, – сказал Дрекозиус. – Просто хотел убедиться.

– Я не взрослая, но и не так юна, как вы, смертные. Знайте, что в третьем месяце сей зимы мне исполнилось шестьдесят семь лет!

– Титаны достигают совершеннолетия только к ста двадцати годам, – пояснила Джиданна, заметив изумление в глазах Мектига. – По их меркам она еще ребенок.

– Я не ребенок, ничтожная! – гневно воскликнула титанида. – Я Имрата Аэтернида! Я молода, но сполна одарена титановой силой! Воистину я горда тем, что многие даже взрослые обитатели Алмазного Рая были сражены мною на честных поединках!

– Алмазного Рая?.. – чуть нахмурился Дрекозиус. – Прости, если проявляю сейчас непростительную глупость и ограниченность интеллекта, но что такое Алмазный Рай, дочь моя?

– Страна титанов, – презрительно ответила Имрата.

– Снова прости, если я где-то ошибаюсь, но уверена ли ты, что верно поименовала это место? Я не претендую на титул всезнающего и многое в этом мире неведомо мне, скромному служителю богов, но без ложного хвастовства могу сказать, что неплохо разбираюсь в естественных науках, в том числе и той благородной, что зовется географией, мироописанием. С раннего детства, со школьной скамьи я помню, что страна титанов в мире только одна, и зовется она Алмазным Бастионом.

– Алмазным Бастионом?.. – теперь нахмурилась уже Имрата. – Ты уверен?.. Где это находится?

– Большой уединенный остров посреди океана, вдалеке от континентов и прочих островов.

Титанида побледнела. Осмотревшись вокруг, она чуть заметно задрожала, на какой-то миг став самой собой – девочкой-подростком, пусть и прожившей дольше любого из присутствующих здесь людей.

– Сколько лет я была заморожена?! – в ужасе воскликнула она.

– Полагаю, немало, дочь моя, – с сочувствием произнес Дрекозиус. – Как ты оказалась в таком положении и откуда у тебя эта книга? Не мешает ли она тебе, кстати? Если хочешь, я могу ее подержать.

Имрата посмотрела на Криабал, словно только теперь вспомнив, что все еще держит его в руках. Подозрительно покосившись на жреца, она спросила:

– Вы сами-то кто такие? Вы служите Колдующему Императору?

– Колдующих Императоров нет уже три тыщи лет, тля! – сплюнул наконец оправившийся от удара Плацента. – Это даже глумежные чечпоки знают!

– Три тысячи… – сглотнула титанида.

– На самом деле четыре с половиной, – поправил Дрекозиус. – Именно столько лет назад закончилась эпоха Волшебства.

– Эпоха Волшебства?.. – растерянно повторила Имрата. – Что еще за… поняла. Вы так называете Нынешнее время… о вечность… тысячи лет… тысячи…

– Сочувствую твоему несчастью, – коснулся ее руки жрец.

Титанида отшатнулась. Она не ударила Дрекозиуса, но ее лицо исказилось в таком гневе, что тот вздрогнул. Плотно сжав челюсти, девочка процедила:

– Никогда не смей меня трогать, смертный. Иначе тебе несдобровать.

– Прошу простить, если проявил бестактность, дочь моя, – поспешил сказать жрец. – Мне очень жаль, что ты столь недоброжелательно настроена и так резко реагируешь на всего лишь участливый жест. Видимо, тебе пришлось перенести немало невзгод.

– Ты даже не представляешь.

– Тля, вот какого кира у нас все вечно такое проблемное? – сплюнул Плацента. – Ни кира путно выйти не может! Почему эта блеваная книжка не могла просто лежать тут?! Почему к ней обязательно должна была прилагаться злющая блеваная девка?!

– По крайней мере, она говорит на парифатском, – пожала плечами Джиданна. – Хоть что-то.

– Это не парифатский! – возмущенно выкрикнула Имрата. – Это титанова речь! Наш благородный язык, что переняли и присвоили вы, смертные!

– Правда?.. – удивился Дрекозиус. – Прости, я не знал этого. Вероятно, это было очень давно.

– Всего несколько веков назад!.. хотя для вас-то дольше… Расскажите, что изменилось, пока я лежала во льдах!

Искатели переглянулись. Дрекозиус сложил руки на объемистом чреве и стал с расстановкой рассказывать. Он поведал титаниде о Волшебных войнах и распаде Парифатской империи, о долгой и печальной Смутной эпохе, о постепенном возрождении волшебства под эгидой Мистерии и о Жреческих Конгрессах, осветивших мир светом севигистской церкви.

Больше всего, конечно, Имрату интересовали ее сородичи – титаны. Но как раз о них искатели знали очень немного. Мектиг и Плацента не слышали о них почти ничего, Джиданна и Дрекозиус – только то, что усвоили в волшебной школе и духовной семинарии.

Вехот предпочитал помалкивать.

Лицо юной титаниды вытягивалось все сильнее. Поняв, что минули тысячи лет, что мир изменился до неузнаваемости, а все или почти все ее знакомые давно мертвы, она пришла в полное смятение. Растерянно глядя на толстого жреца, девочка пролепетала: