Свет в глазах - Рудазов Александр - Страница 27

К счастью, там тоже пока удавалось держаться. С проникновением через туннели цверги бороться умели. Они законопатили свой город, как слепыш – нору, поставили заслоны во всех уязвимых местах.

И получили бесценную передышку.

После того, как Хасма отбила первую атаку, в ней осталось два с половиной десятка военнопленных. Большую часть хобиев цверги убивали сразу же, и восточные улицы теперь смердели кротовьими трупами. Но некоторых все же взяли живыми – и воевода Брастомгруд отправился их допрашивать.

Пленных собрали на Пыточном Дворе. Давно уже он не видал такого столпотворения. Два заросших бородами палача трудились не покладая рук – и Брастомгруда они встретили добрыми вестями. Разговорились все до единого.

– Мы ж их даже, того, и не рвали, – хихикал старый палач. – Оно, значит, зачем? Кровь, она, и без того, вон, льется хорошо. Мы к ним, того, самое надежное, значит, средство применили. Ко всем, значит.

– Что за средство? – хмуро спросил Брастомгруд.

– Да простое. Бутылку вина. Гарийского, с пузырьками. Почти всегда срабатывает, значит. Мы ее применили, того, ко всем двадцати пяти – и двадцать четыре запели, что шахтеры после смены.

– А двадцать пятый?

– А этот сказал, что тоже, значит, запоет, если мы, гадкие шалуны, сделаем это еще разок.

– Не обманул, – добавил второй палач.

– Ладно, – кивнул Брастомгруд. – И чего они наговорили?

– О, да много чего! – потер руки палач. – Извольте видеть, ваше превосходительство, мы вот тут на бумажечке, значит, того, записали. Изложили все, значит, как есть, в подробностях. Так вот.

Бумажечка оказалась пергаментным свитком десяти локтей в длину, и исписали ее палачи таким бисерным почерком, что слезились глаза. Брастомгруд, близоруко щурясь, раздраженно повертел пальцами и велел:

– Изложите суть.

Суть заключалась в том, что хобии заключили союз с йоркзериями и соглашение с Кободардом. Видя, что произошло с Кобольдаландом, варды предпочли сдаться без боя, выговорив себе за это послабления. Они подчинились Подгорному Ханству, но сохранили самоуправление.

И это стало крахом Яминии. Хобии бесшумно пересекли Кободард и обрушились на цвергов, как туннельный свод. Благодаря йоркзериям, они прошли самыми глубинными тропами, поднялись выше в сотне мест одновременно и напали сразу отовсюду. Застигнутые врасплох подземные города брались с позорной легкостью – и только город-крепость Хасма оказалась жилой посложнее.

Однако хобии даже не сомневаются, что ее взятие – вопрос считаных дней.

– Ладно, а этот где? – спросил Брастомгруд. – Как его… Гуган-Гунках.

– А, мессир Ворошила-то? – хмыкнул старый палач. – Есть он, значит. Отдельно, того, держим. Привести?

– Давайте его сюда.

Заместитель посла выглядел куда увереннее, чем несколько часов назад. Он тоже слышал боевые рога и прекрасно понимал, что это означает. Брастомгруд смерил его тяжелым взглядом, опустил на плечо мозолистую ручищу и процедил:

– Радуешься, крот? Думаешь, спасся?

– Ну что вы, воевода, – узнал его по голосу слепец. – Рано мне радоваться. Вот когда наши город займут, да вас всех в стены замуруют – вот тогда и порадуюсь.

Брастомгруд стиснул морщинистое розовое рыльце. Хобий противно завизжал. Воевода крутанул еще, сильнее, и зло сказал:

– Ты меня в стену-то замуровывать не спеши. Может, нас и перебьют, конечно, но ты этого точно не увидишь. До завтра мы уж продержимся, а завтра тебя казнят.

– За фто?! – прогундосил Гуган-Гунках. – Я зе фоеннопленный!.. Пуфтите!..

Брастомгруд отпустил его, скривился и сказал:

– Какой ты, на кир, военнопленный? Шпион ты. Диверсант. Лазутчик. И взяли мы тебя еще до начала войны… которую вы, гниды, даже объявить не удосужились. Так что отправишься… а что там у нас со шпионами-то делать положено?.. Эх, запамятовал. Ну значит, сюрприз тебе завтра будет.

Хобий заметно спал с лица. Брастомгруд довольно хмыкнул и добавил:

– И нас ты тоже хоронить-то не спеши, не спеши. Чуешь, чем вот рядом со мной пахнет? Кто стоит тут?

– Кобольд… – повел носом Гуган-Гунках. – И что?

– Не простой это кобольд, дуралей. Это, скотина, сам ихный наследный принц, его высочество Мальвород!.. теперь-то уж величество, папеньку-то вы его евонного грохнули!

– Да не может быть! – изумился хобий. – Как, откуда?! Мы же его тоже…

– Спасся. Спасся он, дурачина. И к нам. И пока вы против нас козни строили, мы тоже, прикинь, сиднем не сидели. Пока вы тут нас штурмуете, там, за спиной вашей, Кобольдаланд поднимается! Кобольды, они, брат, хоть и мелкие, хлипкие, да трусоватые, но если до ручки довести – мало не покажется! А, ваше величество?

– Верно говорите, воевода, – ответил Фырдуз насколько мог важным голосом. – Мой народ поддержит ваc в этот тяжелый час. Как только хобии стянут войска в Яминию, мы возьмем их голыми руками. Нам обещали поддержку еще и Верхние.

– Этого… не может быть! – в ужасе возопил Гуган-Гунках. – Ты… ты лжешь!

– Лгать?.. Тебе?.. – рассмеялся Брастомгруд. – Да за каким храком? Ты ж все равно завтра в Шиасс улетишь. Там рассказывай кому захочешь. Просто хотел, чтоб ты знал – напрасно старался, дурак. Ничего у тебя не вышло – и у всех вас ничего не выйдет. Все, уберите его от меня!

Гвардейцы взяли хобия под руки. Тот завизжал, задергался. Видимо, решив, что его прирежут прямо сейчас, он издал душераздирающий вопль. Повалился на пол и, рыдая, обхватил воеводу за ноги. Причитал что-то о своих детях и жене, пытался целовать грязные сапоги.

В конце концов гвардейцы потеряли терпение. Схватили обмякшего от ужаса шпиона за ноги и выволокли из допросной. Брастомгруд поманил к себе пальцем палача и шепнул ему:

– Сегодня, смотри, не забудь ему побег подстроить. Да только убедительно чтоб. Лично проследи, чтоб к своим вернулся.

– Исполним, ваше превосходительство.

С остальными пленными воевода таких штук проворачивать не стал. Те просто рядовые бойцы, кроты с пиками, ни к чему важному не допущены. Знают только про то, про что все знают.

А вот Гуган-Гунках Ворошила – минерал другого залегания. Заместитель посла, алхимик, приближенная особа и личный друг самой ханши. Этому могут и поверить.

Ночью, когда погасили часть солнцешаров, заместитель посла удрал. Брастомгруду доложили, что он обнаружил в стене своей камеры мягкое место, прорыл выход, а там ушел через канализацию, которую как раз очень удачно никто не охранял.

Добрался ли он до своих – пока оставалось только гадать. Хобии продолжали подрываться со всех сторон, а из пропасти снова показались языки магматиков. Йоркзериев пока видно не было, но их слуги-элементали обстреливали город, как из тяжелых жахателей.

Два дня спустя король… королева созвала военный совет. Этот дряхлый старец… старица уже плохо соображала, что происходит, но даже ей было понятно – положение хуже некуда. Хасма еле-еле успевала отбивать атаки, еле-еле успевала латать дыры в стенах.

Держать город в осаде хобии и йоркзерии не собирались. Измором Хасму не взять – цверги запасливы, погреба ломятся от продовольствия. Так что они усердно штурмовали, вообще не считаясь с потерями.

– Да что им от нас надо-то?! – плаксиво воскликнул принц Перетрекумб.

– Яминию им надо, братец! – язвительно ответила Остозилар. – Хасму им надо! Орин им надо, Ядвек, Торугу, Халлар и все остальные города! Рудники им наши надо, кузни, мастерские! Золото им наше надо, серебро, мифрил! Портал им наш надо, доступ ко всему миру!

– Да понял я тебя, понял! – разозлился Перетрекумб. – Вот ты зануда, братец!

Королева обводила собравшихся потерянным взглядом. Полвека назад она бы знала, что делать. Полвека назад она правила Яминией железной рукой и рассудок ее был тверд. Даже двадцать лет назад она еще была на что-то способна.

Но сейчас… не королева сидела в кресле, развалина.

– Что вы мне предложите, почтенные господа? – слабым голосом спросила она.

– Держаться будем, – брюзгливо сказала Остозилар. – Они пришли за нашим оружием – они его и получат. Прямо в темечко.