Рейс - Лойко Сергей Леонидович - Страница 49

– Что, затекают коленки-то? – по-отечески спросил генерал.

– Да, и поясница что-то дурака начала валять, – осознав, что проиграл, успокоился подполковник. – Старость не радость.

– Не переживай. Выполнишь задание, слетаешь ко мне на недельку в Москву. Я тебя за ручку свожу к полковнику Сергею Федоровичу Глушакову, начальнику лаборатории рефлексотерапии в Мандрыко. Он тебя за один сеанс на ноги поставит. Ноги будут, как у жеребца. Про спину забудешь. И х…й будет стоять, как у Гагарина.

– А я все думал, почему он разбился. Рычаги перепутал.

Оба засмеялись.

– Товарищ генерал-лейтенант, у меня есть одна просьба.

– А-а, так ты с требований на просьбы перешел, полковник? – Троекуров снова хитро посмотрел на Горового. – Это уже неплохо.

– Подполковник, товарищ генерал, – поправил его Горовой.

– Ну, знаешь, военный, это мне решать, сколько тебе звездочек носить. Сказал – полковник, значит, полковник. Жди приказ первого августа. Со всеми вытекающими. У тебя, кстати, выпить чего-нибудь найдется? А то в горле пересохло. Давно столько ни с кем не гутарил.

– «Боржоми»?

– Ты, полковник, действительно сегодня что-то тормозишь. Я же ясно сказал – выпить, а не сиську пососать. Я доходчиво излагаю?

– Так точно, товарищ генерал! – звякнул воображаемыми шпорами повеселевший Горовой.

Пока он открывал сейф и тянулся за дежурным коньяком, генерал напомнил ему о его просьбе:

– Так что ты хотел, Горовой? Какая просьба? Давай, валяй, я сегодня добрый.

– Вы не могли бы лично отдать приказ моему расчету? А то, знаете…

– Знаю, – оборвал его довольный генерал. – Знаю, что ты меня опередил. Именно это и собирался сделать. Зови сюда своих ворошиловских стрелков. Кстати, знаешь про них анекдот?

– Про моих ребят?

– Нет, про стрелков.

– Не знаю. А может, знаю… Нет, не знаю, – Горовой произносил слова, не вдумываясь в их смысл. Мгновенная реакция Троекурова на его просьбу показалась ему странной, но в чем здесь подвох, он еще не понял, и ему снова стало тревожно на душе.

– Короче, – генерал взял его за локоть. – Кстати, знаешь, что надо говорить, когда кто-то в разговоре с тобой говорит «короче»?

– Нет. А что?

– «Короче у соседа» – надо говорить, – лицо Троекурова вдруг стало пунцовым от резкого приступа смеха. – Короче, б...дь, у соседа! А-ха-ха-ха-ха! Ты понял? Что у соседа – короче?

– Понял, товарищ генерал, – выдавил из себя смешок Горовой.

– Так вот. Короче, идут два ворошиловских стрелка по площади Пушкина в Москве, – грузное тело и лиловые щеки генерала все еще сотрясались от смеха. – Ты в Москве был? Площадь видел?

– Так точно. Был, видел.

– Молодец, – генерал успокоился и не дрожащей более рукой начал разливать коньяк по рюмкам, которые Горовой достал вместе с бутылкой из сейфа. – Ну, давай! За звезды в небе. Чтоб на погоны сыпались! И за силу русского оружия. Вздрогнем, брат!

Троекуров одним глотком выпил рюмку и, не поморщившись, налил себе еще. Горовой последовал его примеру.

– Лимона у тебя нет случайно? – улыбка на лице генерала стала тепло растекаться по всему его телу. – Люблю, знаешь, по-человечески, чтобы и вкус был, и букет.

– Так точно, – Горовой полез в маленький холодильник под портретом Верховного главнокомандующего в форме офицера-подводника. – Как я мог забыть?!

Он достал уже порезанный на дольки лимон на блюдечке с золотой каймой и поставил на стол.

Выпили еще по одной.

– Ну вот, значит, идут стрелки эти… ворошиловские… по площади Пушкина, – язык у генерала начал слегка запинаться. – Ты, кстати, заешь, поч…чиму площадь так называ-ется?

– Ну, имени Пушкина, поэта.

– Пра-а-а-льно. А если ни-и знашь названи-и-и-я, как узнать назва-а-а-а-а-ние?

– Не знаю.

– Во-о-о-т им-м-м-но. Там Пушкин стоит. Сан Сегей-е-е-е-йч. Памятни…ик! – Троекуров икнул и потянулся за лимоном.

– Да, знаю. Стоит.

– Так во-о-о-т. Один стрело-о-к другому говори-и-т: «Не пйму. Па-а-а-мятник Пушкину. А попа-а-а-а-л-то Дантес!» Данетес, б...дь, попал. Понима-а-ашь?

– Так точно. Ха-ха-ха! – в этот раз Горовой засмеялся ненатужно. Он никогда не слышал раньше этого анекдота. – Дантес попал, товарищ генерал. В Пушкина.

– Во-о-т им-мно, – удовлетворенно хмыкнул Троекуров. – Как ты в того «Стрижа». – Генерал-лейтенант смачно высморкался в огромный, как шаль, носовой платок, спрятал его в карман кителя и продолжил совершенно трезвым голосом: – Ну, полковник, давай своих ворошиловских орлов. У меня всего час остался.

Через двадцать минут все четверо были в штабе. Разговор прошел спокойно и взвешенно. Протрезвевший генерал пообещал расчету новые звездочки и должности. Всем, кроме механика-водителя. Тому денежную премию. По-отечески обнял каждого, рассказал дежурный анекдот про смекалистого солдата и под дружный хохот своего воинства отправился на аэродром, где его уже ждал самолет с включенными двигателями.

* * *

– Я не слышал этого анекдота раньше, – капитан ФСБ Чернецов снял наушники и спросил старшего лейтенанта Павленко. – Правда, смешной?

– Вы про какой, Николай Борисович? – Павленко тоже снял наушники. – Если про смекалистого, которому писец, то, да, слышал. А про Пушкина нет.

– Ну правда ведь смешной?

– Очень, Николай Борисович, – Павленко с сосредоточенным видом вновь надел наушники и отмотал запись назад.

Они сидели в мини-вэне «Фольксваген» у дома через дорогу от входа в часть, метрах в пятидесяти от штаба.

– Гораздо смешнее, товарищ капитан, что разговор, кроме нас, еще кто-то писал.

– С чего ты взял?

– А наденьте наушники, плиз.

– Ну, надел. И где?

– Вот. Послушайте здесь, в самой концовке.

Чернецов напрягся и расслышал отчетливый сухой щелчок в конце записанного ими разговора.

– И что? – спросил он. – С чего ты взял, что это запись?

– У нас жучок вставлен в его семейную фотографию. Ту, что на столе, в толстой позолоченной раме с подставкой. Щелчок отчетливо слышен, так? Щелкнуло то, что лежало на столе рядом с фотографией. Вот, к примеру…

Павленко достал свой смартфон «Самсунг» и поставил его на запись. Через несколько секунд выключил. Отчетливый щелчок в конце был идентичен записанному только что в кабинете Горового.

– Кроме того, по ходу записи были многочисленные наведенные помехи, – добавил Павленко. – Помните этот писк время от времени, как будто волна в радиоприемнике слетает?

– Да, точно. Я думал, это у нас какие-то помехи.

– Нет, не у нас. Разговор писал кто-то еще. Кроме нас.

– Ух ты. Интересно девки пляшут. И кто же?

– Я думаю, командир бригады. Генералу зачем это писать?

– По логике вещей – да. Ему незачем. Х…ёво это, Павленко.

– Вот и я о том же. Вносим в отчет?

– Придется. Куда денешься…

* * *

Эфэсбэшники были правы. Горовой записал весь разговор на свой второй смартфон, в котором, кроме Лидиного номера, больше никаких других контактов не было. Сейчас подполковник вновь в который раз прослушал всю запись в телефоне от начала до конца и процедил сквозь зубы:

– Да уж, смешной анекдот… Попал, говоришь, как в «Стрижа». Видел бы ты, сука, того «Стрижа», б...дь…

Потом он лег на кровать и включил телевизор. Начал было засыпать под музыку рекламы и вдруг очнулся от суровых ноток в голосе диктора: «Мы прерываем программу для срочного выпуска новостей. Сегодня в одиннадцать часов утра в Ростовской области во время учений разбился вертолет Министерства обороны. Об этом сообщает Интерфакс со ссылкой на пресс-службу военного ведомства. В результате аварии все восемь человек на борту, включая членов экипажа, погибли. В числе погибших – начальник войск ПВО Вооруженных сил Российской Федерации генерал-лейтенант Герман Троекуров, его заместитель генерал-майор Анатолий Малышев и два полковника из оперативного управления штаба ПВО. По предварительной информации, вертолет задел провода высоковольтной линии в условиях непогоды и плохой видимости и после падения на землю взорвался. В районе падения проводятся работы по обнаружению останков погибших».