Шепчущие никелевые идолы - Кук Глен Чарльз - Страница 12

– Пять или шесть, – ответила Синдж. – Трудно сказать, они почти одинаковой окраски.

Ну да бог с ними. Во всяком случае, когда я вошел, большая часть была со мной.

Подходя к охранникам, проверявшим приглашения, я пытался понять, с чего я вдруг решил, что должен пойти, вооружившись корзинкой котят. Возможно, потому, что надеялся, что никто не сможет сохранять воинственное настроение, если эта банда будет путаться у них под ногами.

Один из охранников спросил:

– Слышь, чувак, какого черта ты приволок с собой целую бадью кошек?

– Я подумал, вдруг кто-нибудь захочет взять себе одного. У меня их слишком много.

И, приветственно приподняв свою «бадью кошек», я вступил в двери Уайтфилд-холла.

Глава 12

Внутри, возле главного входа, за двумя столами, составленными буквой «Г», располагалась еще одна команда Белиндиных охранников. Умная девочка – она подобрала таких людей, которые не были ей ничем обязаны. Все это были наемники, и среди них был Плоскомордый Тарп. Я опознал также двух из троих его товарищей, Ориона Комстока и Джуна Николиста. У обоих была в целом такая же репутация, как у Тарпа: абсолютно нейтральная.

– Гаррет.

– Мистер Тарп.

Я знал его многие годы, но никогда не мог вспомнить его настоящего имени. А, неважно, он все равно предпочитает прозвище «Плоскомордый».

– Хочешь что-нибудь заявить?

– А?

– Оружие. Любое оружие. Если оно у тебя есть, ты должен о нем заявить. Тебе не надо его сдавать – хотя мы бы предпочли, чтобы ты это сделал. Если ты это сделаешь, Джун выдаст тебе один из этих замечательных платочков. Когда будешь уходить, заберешь свои причиндалы обратно.

Джун показал мне ярко-зеленый головной платок. У него под рукой была их целая груда; на лице зияла ухмылка, открывавшая зубы того же оттенка. Плоскомордый пояснил:

– Тогда все будут видеть, что ты чист.

– Можешь выдать мне платок. Вот все, что у меня есть: одна корзина котят.

Весьма примечательных котят. Какие-то они были не такие. Любой другой выводок к этому времени уже организовал бы несколько попыток побега.

Плоскомордый глянул на котят, затем поднял глаза на меня.

– Ты это серьезно?

– Серьезнее брюшного тифа!

Пора было двигаться – мне еще предстояло найти способ впустить Мелонди Кадар внутрь здания.

– Ты что, не прихватил даже свою трость с набалдашником? – не верил Тарп.

– Не-а. Ничего, кроме собственной пары голых рук.

Плоскомордый вздохнул.

– Ты можешь об этом пожалеть.

– Я служил в Королевской морской пехоте.

– Ну, это было давно… На, бери. – Он вручил мне желтый платок, хотя я ожидал, что Джун даст мне зеленый.

– Желтый, а?

– Это ничего не значит. Зеленые и желтые были самыми дешевыми.

– Что мешает кому-нибудь просто засунуть платок к себе в карман?

– Ничто не мешает. Только его полагается надевать.

Он махнул рукой, пропуская меня. Я пошел искать подходящее окно, которое можно было бы открыть. Приятели Плоскомордого за моей спиной принялись выражать сомнения в том, что я и есть тот самый знаменитый Гаррет.

Я все еще не закончил свои поиски, когда вдруг заметил жирную бурую крысу. Животное не поленилось приостановиться, чтобы подмигнуть мне.

Наконец я взломал одно из окон, и Мелонди со своим роем ввалились внутрь, разлетевшись повсюду в поисках места, где бы укрыться. Никто не заметил их. Все были сосредоточены на скрежещущей тяни-толкательной деятельности по расстановке столов.

Я закрыл окно, прихватил корзинку и пошел высматривать хозяйку и виновника торжества. До меня доносился легкий топоток в простенках и под полами и гудение маленьких крыльев над головой.

Я посмотрел назад: кто-то незнакомый продирался через заставу Плоскомордого. Похоже, Плоскомордый действительно отнесся ко мне по-дружески: меня он так не обхлопывал. Впрочем, если бы я хотел тайком протащить что-нибудь, достаточно было спрятать это под грудой покорных котят.

Уайтфилд-холл явно сколотили с чисто прагматическими целями. Основную его часть составляло открытое пространство, на котором можно было танцевать, устраивать банкеты или торжественные приемы, ставить пьесы, делать все что угодно, не обращая внимания на погоду. Особенно популярны сейчас пьесы.

Театр в нашем городе популярен, это точно. Последний писк моды – драма.

Кроме того, мемориальная комиссия сдавала зал в аренду для частных мероприятий, таких как бракосочетания или празднование дней рождения отдельных личностей из низших слоев общества, игравших большую роль в жизни города.

Сейчас этот пол драили, как могли, но он еще помнил поколения ног, обутых в грубые рабочие сапоги. Потолок был двадцати футов высотой. Там, наверху, были проделаны наклонные окна, чтобы проветривать помещение в летнее время – или когда в зал набивалось слишком много тел. В конце зала, в сотне футов напротив главного входа, располагалась сцена, на три фута выше, чем пол. Слева от нее была дверь, сквозь которую рабочие, перебраниваясь, втаскивали столы.

Двое, руководившие расстановкой, должно быть, были избраны за свою приверженность к стереотипу. Их руки напоминали своей вялостью щупальца дохлого осьминога. Они беспрестанно шпыняли друг друга, словно пара безмозглых девиц. Впрочем, в наши дни вряд ли найдется взрослый мужчина, который не строил бы из себя крутого – каждый в возрасте свыше двадцати четырех лет получил необходимые навыки, пройдя через пять лет военной службы и сумев оставить при себе свою задницу. Включая и эту крикливую парочку.

Парни, которые делали саму работу, были не того сорта, кого можно оскорблять безнаказанно. На всю их ораву едва ли можно было насчитать хотя бы половину шеи. Если бы с них капризным порывом ветра содрало рубашки, на телах обнаружилось бы больше волос, чем у пещерных медведей. При этом, скорее всего, у них возникли бы трудности с опознанием написанных на бумаге собственных имен, даже если бы им дали две недели на подготовку.

Наша хозяйка сделала свой выход через дверь справа от сцены, ведущую в кухонные помещения. Она еще не была одета для торжества.

– Гаррет, ты душка. Ты пришел раньше всех!

Странно. Мои глаза не сделали попытку вылезти на лоб. Я не принялся пускать слюни. Из моего рта не полился поток нечленораздельных звуков. Я по-прежнему помнил, что она смертельно опасна. Может быть, я наконец-то приобрел иммунитет? Давно бы пора.

Белинда Контагью была высокой и стройной, двадцати с чем-то лет, и настолько прекрасной, насколько может быть прекрасной женщина. Ее волосы, как всегда, были абсолютно черными, с матовым блеском. Свою кожу она выбелила бледнее слоновой кости – я только надеялся, что она использовала для этого грим, а не мышьяк. Ее глаза были такими голубыми, что я заподозрил вмешательство косметической магии. Ее губы были цвета артериальной крови – у нее имелись серьезные проблемы с эмоциями.

И все это еще до того, как она нарядилась к вечеру.

– Мне было необходимо прийти пораньше. Я слышал, что здесь собираются показаться некоторые неприятные типы. Ты вроде бы похудела?

– Ты заметил! Хороший мальчик. Да, на несколько фунтов.

На слишком много фунтов, подумал я. Она выглядела истощенной. Еще одно проявление внутренних проблем?

Она была в позитивном настроении. Это всегда хорошо.

– Пойду верну Керона с Арно к их работе. Нельзя позволять им впутывать в дело свои личные разногласия. – Она чмокнула меня в щеку. Это был один из ее особых поцелуев, который говорил, что она с радостью поместила бы его в другое место. – А потом мой технический персонал попытается превратить меня в нечто презентабельное.

– Ты и так ушла на пару шагов дальше этого.

– Вряд ли. Подожди, пока увидишь. Ты не сможешь устоять!

– Иди делай, что тебе нужно. И не вини себя, если обнаружишь, что я превратился в старика.

– Зачем тебе корзина котят? Они мертвые? Кажется, нет – один из них только что мне подмигнул!