Дорогами судьбы (СИ) - Ляпина Юлия Николаевна - Страница 5

Принц с герцогом, словно прочитав мысли парня, сурово и предостерегающе на него посмотрели и лишь потом двинулись к своим коням. Но выехав из деревни, Калабриан успокоительно произнес:

— Не волнуйся, Амиран, мальчишка справится или сможет сам вернуться в столицу, а мы, пожалуй, сделаем крюк: слышал я, что где-то здесь есть целебное озеро.

— Целебное озеро? — Тирос скептически хмыкнул. — Интересно, интересно, что-то я о таком не слышал.

— Еще услышишь, — коротко ответил принц и отвернулся, оглядывая тракт в поиске необходимого поворота. Когда что-то мешало его планам, принц становился сух и невыносим.

2

Король, тяжело ступая, расхаживал по маленькой комнате с голыми каменными стенами. Крупные руки воина сжимали оголовье меча, брови сурово хмурились, и пришедший с сюзереном гвардеец стремился слиться с холодным камнем, чтобы не угодить под тяжелую монаршью руку. В дальней стене комнаты распахнулась простая некрашеная дверь, и оттуда вышел круглолицый старичок с лицом доброго дядюшки. Увидев сурово нахмуренные королевские брови, он успокоительно взмахнул пухлыми ручками:

— Все хорошо, Ваше Величество! Взгляните, — на розовой пухлой ладони лежал амулет в виде восьмиконечной звезды, подмигивая зеленым камнем в центре. Такие же мелкие кристаллики расположились в основании каждого луча:

— Если принц будет ранен или болен, камень поменяет цвет с зеленого на красный; в случае смертельной опасности — почернеет. А мелкие камни укажут направление, в котором принц двигается, — здесь подписаны стороны света, — пухленький пальчик указал на гравировку на концах лучей.

— Благодарю вас, магистр; надеюсь, вы понимаете, что мой визит следует держать в тайне? — тяжелый кошель опустился в ладонь мага вместо спрятанного королем амулета.

— Конечно, Ваше Величество. Кому есть дело до скромного отшельника и его гостей?

Король, кивнув на прощание, вышел из башни и отдал распоряжение паре гвардейцев, ожидающих его у подножия:

— Оставить у башни пост и следить за всеми визитерами, мага охранять!

Через несколько часов к одиноко стоявшей на окраине большого села башне прибыл отец леди Геллы, герцог Мондилье, но вскоре он вышел из башни грустный и задумчивый: маг отказался изготавливать амулет поиска, сославшись на запрет богини. Гвардейцы аккуратно занесли приметы визитера в мятый свиток и вновь улеглись на жесткие лежанки из травы в ожидании смены.

Увы, как ни пытались путешественники умилостивить судьбу, получалось у них неважно. Через пяток миль указатель привел их к небольшой деревушке всего-то в пять домов, три из которых были трактирами. Морок еще держался, и потому они постучали в средний — не самый большой, но и не самый грязный. Подумав, принц кивком перепоручил переговоры Амирану, а сам начал оглядывать окрестности. Смотреть было не на что — деревушка выглядела странно заброшенной для бойкого места с целебным озером, на это же обратил внимание и старый гвардеец:

— А что это у вас тут так пусто?? — удивленно вопрошал старый вояка в облике плутоватого приказчика. — Мой-то хозяин думал: тута лечебница есть, дамы гуляють, вдруг прикупят чего? — гвардеец старательно тянул слова по — деревенски окая и глотая окончания.

— Да у нас тута всегда так, — в тон отвечал ему трактирщик — низенький невзрачный мужичок в добротном кожаном жилете — похоже, с чужого плеча — и драном фартуке из небеленого льна. — Озеро-то целебное, да далеко, тропа по болоту идет, вот и неохотно людишки едут, а домов лечебных мы тут и вовсе не видали, только девки веселые шастают, работы ищут. Обедать будете?? — спросил трактирщик, поглядывая на седовласого «купца», которого почел старшим.

— Обедать вроде как рановато, — решил принц, — а вот морсу холодного али кваса выпьем да хлеба с сыром с собой прихватим, — в случае необходимости он умел подражать любой речи, но не так естественно, как Амиран.

Пока служанка подносила путешественникам заказанное, «купцы» осматривали двор и окрестный лес.

— Ты уверен, что хочешь поехать, Кэл?? — шепотом спросил Тирос.

— Уверен, слишком много совпадений. Сначала подкова, потом я подавился пирогом и едва не снес указатель поворота, а ты запутался в ремнях, и мы свернули с тракта именно сюда. Нас ведут, Тир, и я предпочитаю увидеть того, кто это делает.

— Ваше высочество, — помялся старый гвардеец, — может, вернемся? Не нравится мне эта деревушка: больно народу мало, и детей совсем нет.

— Пустяки, Амиран, страда сейчас, все в поле.

Наставник подчинился, ворча себе под нос:

— Не к добру это, не к добру, какие поля в лесу да с болотиной?

Напившись ядреного квасу и прихватив корзинку с хлебом и сыром, «купцы с приказчиком» отправились по тропе. Сразу за деревней шел небольшой пролесок из высоких кустов и низких деревьев, а за ними вставал лес. Зеленые мхи и серые лишайники покрывали большую часть неохватных стволов. Солнце совсем не заглядывало в нижние этажи леса; его свет, пройдя сквозь густые кроны, мягким зеленым отблеском ложился на едва заметную тропку, вьющуюся вокруг коряг, редких промоин, уже затянутых подлеском, и невесть откуда взявшихся огромных камней. Постепенно звуки становились тише, лес словно увлекал путников в зеленый лабиринт, и тропа, виляя из стороны в сторону, вела все дальше. Неожиданно потянуло сыростью, мох стал пышнее и мягче, а отпечатки копыт быстро заполнила вода.

— Стоп! — скомандовал принц. — Спешиваемся, Амиран остается здесь с лошадьми.

— Но Ваше Высочество!!

— Разве ты не слышишь?? — принц глянул на наставника удивленными глазами под судорожные вздохи гвардейца и герцога: морок развеялся. Не глядя, бросив поводья, принц шагнул по тропе дальше; герцог, сдернув с седла тяжелый палаш, помчался следом. Калабриан шел, словно на крыльях, не замечая ям, чувствуя надежные кочки, игнорируя зудящий вокруг головы гнус. А герцог, чертыхаясь, бежал сзади и никак не мог его догнать, собирая по пути все, что упустил принц — липкую паутину в лицо, гнилое бревно под ногами, острый сучок, пролетевший в сантиметре от глаза.

Когда Тирос все же догнал принца, перед ним открылось озеро. Светлое пространство колышущейся воды обрамляли пологие берега, поросшие густыми мхами. Принц спокойно стоял у кромки воды и, кажется, с кем-то разговаривал. На герцога было жалко смотреть — исцарапанный, в рваной одежде он выбежал на берег озера и, поскользнувшись на влажной глине, съехал вниз, окончательно испортив одежду и ушибив копчик.

— Тирос, что с тобой?? — Калабриан чистенький и опрятный смотрел на герцога с удивлением.

— Ничего, — злобно буркнул тот, с отвращением глядя на роскошные пряди своих каштановых волос, перемазанные в глине.

Утром Гелла проснулась с удивительным ощущением уюта, в шатре было прохладно, но одеяла хорошо держали тепло тела, выбираться не хотелось. Вдруг звякнула медная крышка котелка, треснула ветка в очаге, и мир проснулся, наполняясь звуками. В шатре полилась вода, завозилась Кира, ставя на угли котелок. Вышла в розовый сумрак, прихватив кусок ткани, Сатра, а снаружи уже просыпалось стойбище — трещали ломаемые ветки, здоровались женщины, шумели подростки, вернувшиеся из ночного выпаса. Гелла, наконец, встала; Кира, улыбнувшись, протянула ей плошку и тряпочку — умыться:

— Сатра сказала, тебе без нее из шатра не выходить; давай, я помогу волосы расчесать.

К возвращению Сатры герцогиня была умыта, одета и причесана и сидела с Кирой у небольшого костерка, ожидая завтрак.

— Мать велела сегодня побыть в стойбище; сходим, посмотрим наших рукодельниц, а потом покажу тебе женскую купальню.

— Хорошо, а Кира с нами пойдет?

— Пойдет, она учится у мастериц и помогает им иногда.

— А чем занимаются ваши мастерицы?? Я видела работы Киры, мне очень понравилось.

Девочка, порозовев от искренней похвалы гостьи, поставила на широкую сланцевую пластину плошки с кусочками маринованных корней и овечьим сыром; вместо привычного для Геллы хлеба были лепешки, тонкие и хрустящие, запивали все чистой холодной водой. После завтрака Сатра вынесла постели на улицу — просушить и прожарить на солнце, а Кира вымыла посуду, поручив Гелле вынести на солнышко подушки. Закончив с делами, все трое пошли в мастерские; оказалось, что мастерские — это не шатры, это навесы, собранные из плетеных щитов и жердей, укрытые вместо крыши конскими кожами. Под навесами сидели мастерицы и ткали ковры — Гелла в жизни не видела такой красоты, в книгах писали об орках как о грубых и грязных полуживотных, и лишь в стойбище девушка поняла, что они имеют представление о прекрасном.