Дорогами судьбы (СИ) - Ляпина Юлия Николаевна - Страница 33

Разбудил Тироса странный царапающий звук, он нехотя поднял тяжелую голову и плеснул в лицо водой из стоящей рядом в ямке фляжки. Подле купола стояла прелестная юная девушка в простом белом платье. Наивные голубые очи смотрели трогательно и беззащитно, а толстая коса змеей сползала до талии. Ошеломленный герцог приподнялся на ложе и взглянул на солнце — судя по всему, он проспал часов восемь, и купол будет прикрывать полянку еще три-четыре часа. Звук повторился — оказалось, что прекрасная селянка скребет поверхность купола толстой веткой. Герцог отрицательно покачал головой, раздумывая, куда бы ему уединиться, но тут проснулся и принц. Выглядел Калабриан гораздо лучше: купол защищал и поддерживал всех, кто находился внутри. Увидев девушку, Кэл побледнел и сказал Тиросу:

— Это та тварь, что держала меня в своем логове.

— Часа три можно не волноваться, купол ее не пустит, давай поедим и решим, что будем делать. И кстати кто она?

— Не знаю, — принц крепко потер лицо руками, разгоняя сонную одурь, и потянулся к кружке с водой, протянутой герцогом.

— Она сказала, что нашла меня на болоте и будет лечить, но после ее лечения я был слабым, как котенок.

— Хм, — герцог задумался, вороша угли и подкладывая тонкие ветки из загодя собранной кучи хвороста. — Возможно, какая-то нежить, поэтому купол и не трогает: он сразу снимает личины.

Амиран присоединился к молодым людям и начал вынимать из мешка продукты для раннего завтрака. Немного сухарей, копченое сало и любимый наставником чеснок. Герцог, покопавшись в своем мешке, вынул пакетик с прозрачными лепестками мармеладных слив и, сделав над ними пару жестов, протянул принцу:

— Ешь, Кэл, тебе надо восстанавливаться.

Принц странно хмыкнул и нехотя начал жевать аппетитные липкие ломтики, глядя, как Амиран размешивает вчерашнюю кашу над огнем. Оруженосец встал последним, но двигался вполне бодро, и синяки под глазами почти сошли; герцог отметил это, продолжая насыпать в котелок травки и ягоды для бодрящей заварки. Подкрепившись и уложив дорожные мешки, стали думать, что делать с девушкой, все еще бродящей вокруг купола.

— Куполу осталось чуть больше часа, а тварюшка, похоже, разумна и может кинуться — только за кем-то одним. Если бы точно знать, кто она, — промолвил герцог. — Пара заклинаний у меня в памяти есть, но они разные и для разной нежити.

— Ваша Светлость, — робко произнес ломкий юношеский голос, — это навка, в книгах их навью зовут.

Герцог, наблюдавший за передвижениями девушки, резко повернулся к парню:

— Откуда знаешь?

Парень немного смутился, но ответил твердо:

— Я с Северной границы, там много болот, и такие часто встречаются, она за Их Высочеством пришла, попробовала уже и не отвяжется. Но если убьем — силы могут вернуться.

— Хм, — герцог в очередной раз подумал о мудрости Ее Величества, которая приставила паренька к наставнику принца. — А как их у вас убивают??

— Ловят и сжигают, если колдуна поблизости нет.

— А если есть??

— Колдун ловушку делает и, пока навь неподвижна, веревку с нее снимает и все: душа уходит, а тело прахом становится.

— Веревку? — удивился принц.

— Навки — это жертвы, принесенные людьми; ритуалом душа привязывается к капищу или идолу и не может уйти. Она такая вот и была, когда ее связали и в лесу оставили, — оруженосец кивнул на красавицу, усевшуюся возле купола на корточки. — Если ту веревку снять — сама уйдет.

Принц и герцог переглянулись:

— Попробуем?

— Надо, тебя ветром шатает, мне Ее Величество голову оторвет, как только тебя увидит.

— Как ловить-то будем? — вздохнул наставник. — Она, поди, сильная.

Ивэн, потупившись, подсказал:

— У нас колдун навку в землю ловил, а потом уж веревку искал.

Тирос покопался в кошеле, перебрал амулеты и украшения и, наконец, кивнул:

— Могу попробовать, но факелы держите наготове!

Вскоре купол легонько замерцал, потом покрылся молочной туманной пленкой и, мигнув еще пару раз, исчез. Девушка в два прыжка подобралась к мужчинам и, сверкнув алым огоньком в глазах, протянула руки к принцу, но тотчас земля у нее под ногами провалилась, и она оказалась до пояса в яме, которая тут же и схлопнулась. Тогда, взвыв, навь потянула в сторону Кэла удлиняющиеся худые руки с тяжелыми даже на вид желтоватыми когтями, но подскочивший Ивэн стянул их петлей и быстро обмотал, не слушая горестного воя.

— Где может быть веревка? — крикнул Тирос, с факелом наготове приближаясь к бьющемуся в яме чудищу.

— На шее! — крикнул в ответ Ивэн, приматывая веревку к дереву. Навь же, не сводя своих алых глаз с принца, вдруг обернулась хрупкой голубоглазой красавицей и принялась нежным голосом умолять принца подойти к ней, помочь, спасти…

Калабриан словно во сне поднял ногу, чтобы сделать шаг, и был сбит на землю наставником, а Тирос, подобравшийся к нави сзади, уже пилил своим мечом веревку, больше похожую на просмоленный морской канат. Меч хрустел и крошился, но веревка помалу поддавалась, а Амиран уже сидел на бьющемся в траве принце. Наконец, последние волокна веревки поддались, и навь, странно вывернув голову — так, словно у нее была сломана шея, — глянула тающими голубыми глазами в глаза герцога и осыпалась кучкой праха и полуистлевших костей. Принца заколотило сильнее, Амиран приник к нему всем весом, удерживая воспитанника, и наконец, закричав от боли, наследник престола обмяк. Тирос потрясенно оглядел останки нави, а подбежавший Ивэн ткнул в яму факелом:

— Нужно очистить огнем, Ваша Светлость, чтобы к принцу вернулись силы.

— Хорошо, давай разведем нормальный костер и спалим все.

— Веревки тоже, — кивнул Ивэн, — и… — мальчик замялся, — хорошо бы Его Высочество переодеть.

— Ты прав, молодец, давай посмотрим, что у нас есть в мешках.

К тому времени, как костер над местом упокоения нави разгорелся, Амиран раздел принца, тщательно обтер его чистой водой и по настоянию оруженосца — вином. Принц оставался бессознательным, но к щекам вернулся румянец, и дыхание было спокойным. Подумав, герцог смочил губы принца харранской настойкой, и вскоре принц очнулся, жалуясь на головную боль. Напоив Его Высочество остатками утреннего отвара из фляжки, путешественники быстро собрали вещи и тронулись на поиски тракта; солнце едва перевалило за полдень, и терять еще день не хотелось.

А вечером, ночуя на обочине наконец найденного тракта, герцог в осторожных выражениях высказывал леди Суонси благодарности за сообразительность и, светлея лицом, расспрашивал о ее каждодневных трудах. Ответ пришел быстро, и принц странно спокойно наблюдал за тем, как его друг читает послание, а затем прячет его в карман для метательного ножа на груди.

— Осуждаешь? — спросил герцог.

— Нет, любуюсь, никогда не видел тебя таким.

— А я никогда не встречал такой женщины, стойкой, верной и… — Тирос замешкался, подбирая верный эпитет.

— Теплой, — закончил за него принц. — Все верно, друг, если эта леди вносит в жизнь окружающих столько внимания и заботы, и если это то, чего тебе не хватало, я буду только рад выпить на вашей свадьбе.

— Ты не шутишь?? — Тирос изменился в лице и начал тревожно вглядываться в глаза друга.

— Нет, не шучу; побывав на краю смерти, бесславной и безобразной, я понял, что не успел сделать очень многое, даже не заглянул в глаза любимой, да и вообще… — принц помахал в воздухе кистью, показывая, как много ему захотелось успеть в этой жизни, потом оторвался от созерцания небольшого костерка и, глядя другу в глаза, произнес: — Я очень рад за тебя и за леди; надеюсь, вы примете мои извинения и подарок на свадьбу.

— Непременно! — герцог успокоился и вложил в сундучок изысканно вырезанный красноватый лист, сорванный с ближайшего куста.

— Скоро осень, — пробухтел наставник, кутаясь в плащ. — Пора, господа, теплую одежду прикупить, да и сапоги добрые взять где-то надо.

Принц покосился на свои ноги в теплых носках, но без обуви — сапожки пришлось сжечь вместе с одеждой — и спросил в ответ: