Безмятежность и доверие (ЛП) - Фанетти Сьюзен - Страница 69

Вместо этого она встала и пошла в свою ванную, подальше от всех этих искушений и ужасов, и поближе к тому, что всегда срабатывало.

~oOo~

Она ненавидела яркий холодный свет обычных огней в ванной, так что электрик вмонтировал в её потолок небольшую кристаллическую люстру, которую она нашла на распродаже в магазине. Танец граней света нравился ей, когда она находилась в состоянии, где удовольствие становилось реальным.

Сэди разделась, аккуратно свернула одежду и положила её поверх небольшой тумбочки, в которой хранила свои банные полотенца. Затем открыла ящик тумбочки и из его задней части вытащила жестяную коробку. Не очень большую, примерно шести дюймов длиной, трёх шириной и одного глубиной.

Хотя она и жила одна, начиная с первых лет в колледже, когда переехала из дома своего отца, она продолжала по-прежнему прятать эту коробку. Она не была уверена, почему, но это заставляло её чувствовать себя защищенной. Так же, как ношение этой крошечной коробки с лезвиями в рюкзаке помогало ей в средней школе. Несмотря на психический водоворот, в котором она оказалась в течение всех лет средней школы, ей никогда не приходилось резаться, когда она находилась вдали от дома. И она думала, что причина тому, почему она была в состоянии избежать этого, то, что у неё всегда с собой были средства для этого, так на случай экстренной необходимости. Наличие выбора придавало ей сил, чтобы избежать их использования.

Это, вероятно, не имело бы смысла для кого-то другого. Но она точно не знала, так как никогда никому об этом не рассказывала.

Но она всегда прятала коробку. Она была вне поля зрения, как будто сокрытие коробки заставляло её думать об этом значительно меньше. Прятать — это так знакомо, это дарило ей успокоение.

Голая, с коробкой в руке, Сэди залезла в пустую ванну, села и вытянулась.

Она открыла коробку, рассмотрев свои запасы. Существовала целая схема — ритуал, который был частью всего, что заставляло это сработать. Она не просто резала себя. Это была методика. Существовала цель и намерение. Должен был выбран правильный инструмент и правильное место.

Иногда порезаться не было тем, в чём она нуждалась. Иногда это была игла, скользящая в плоть её бедра с этим странным горячим зудом, который возникал вокруг места проникновения, была тем, что нужно. У неё также было несколько небольших зажимов типа «крокодил», иногда их зубастый укус был правильным лекарством. Эти приспособления не оставляли долгосрочных следов и не проливали слишком заметно крови.

Тем не менее, сегодня вечером она нуждалась в крови и отметинах. Для этого также у неё были разные приспособления — штуки, которые причиняли разные виды порезов от царапин до чего-то более глубокого.

Она выбрала единственное обрамленное лезвие, а затем закрыла коробку и потянулась, чтобы поставить её на плитку пола.

Оно было хорошим. Оно было правильным. Оно было тем, чем она сможет удержать этот бронзовый медальон на своём месте на брелоке для ключей. Она сможет обрести здравый смысл. Когда всё снова обретёт смысл, она поймёт, что делать дальше.

Хотя было сложно найти место на её бёдрах, чтобы боль, в которой она так нуждалась, смогла просочиться и дать ей больше.

В поле её зрения попал шрам на её левой руке. Ему уже два месяца, но он всё ещё оставался розовым. Шов был прямым и тонким, Шерлок проделал хорошую работу, зашивая её.

Сэди улыбнулась. Он ей понравился с того самого момента. Как только она увидела его глаза. Но сейчас она по-настоящему его любила.

Она провела лезвием по шраму. Вскрывая его и омывая свою руку яркой кровью.

Глава 21

Шерлок

Шерлок подбежал к двери Сэди и подергал за ручку. Заперто. Это прикончило его самообладание, и он начал стучать в дверь обоими кулаками.

— Сэди! Сэди! Впусти меня!

Не ожидая, что она это сделает, но зная в своём сердце и в своих кишках, что что-то не так, он отступил и приготовился выбить на хрен её.

— Шерлок! — Гордон поднимался по ступеням, ведущим на второй этаж. — Какого хера ты творишь, сынок?

— Она там, — они оба знали это, её автомобиль стоял на парковке. — У меня нет проклятого ключа!

— У меня есть. Дыши, сынок. От того, что ты прямо сейчас делаешь, нет никакой пользы, — Гордон закопался в переднем кармане своих брюк цвета хаки и вытащил ключ на пластмассовом брелоке.

Никогда Шерлок не чувствовал того, что ощущал прямо сейчас. Он отчаянно пытался пробраться через эту дверь, добраться до Сэди, но он был в абсолютном ё*анном ужасе тоже… своего рода страх, которого он никогда не знал. Он проснулся час назад один в своей кровати. Дом был тёмным, и Сэди ушла. Её старый бумер не был припаркован перед домом. Она уехала, не сказав ни слова, и последнее, что он в ней увидел, – она была близка к кататонии (прим.: импульсивное кататоническое возбуждение остро развивающиеся, действия становятся стремительными, часто жестокими и разрушительными, носят общественно опасный характер), а затем без сознания.

Первым делом он ей позвонил. Её телефон даже не издал гудка, а сразу перешёл на голосовую почту. Она выключила его. Затем он позвонил Гордону, который дал ему свой номер, когда они столкнулись в клабхаусе после вечеринки перед пробегом.

Гордон также ничего не слышал о ней, и именно тогда Шерлок впервые запаниковал. Гордон предложил встретиться здесь, у её квартиры, и начать отсюда. Вид её бумера на парковочном месте должен был успокоить Шерлока, но вместо этого в его желудке разлилась кислота. Он не знал, почему настолько полностью этот страх и уверенность возобладали над ним, но он знал… знал… что бы ни происходило с другой стороны двери… это…

Гордон повернул ключ в замке, и дверь распахнулась. Шерлок протиснулся мимо более старого мужчины и осмотрел пустую комнату. Она была опрятной, как и всегда. С тех пор как он вернулся из Южной Дакоты, она находилась здесь только чтобы отработать смену или забрать несколько вещей. Он начал относиться к своему дому как к их общему дому, даже не осознавая этого.

— Ах, умница, нет, — пробормотал Гордон сбоку от него, и Шерлок повернулся, чтобы захватить взглядом вторую половину квартиры.

Приспособления для употребления наркоты были разложены на столе.

О, Боже.

— Сэди! Е*ать, нет! Что ты наделала?

Боже! Е*ать!

Пока его мозг пытался установить контроль над этим новым уровнем паники, он понял отсутствующий компонент в этой картине — Сэди не было. Повернув голову к двери в ванную, он увидел ореол света вокруг косяка и практически пролетел через комнату. По крайней мере, эта дверь не была заперта. Но то, что он увидел внутри, заставило его завопить от отчаяния.

Она голая в позе эмбриона лежала на дне ванны без воды, но в собственной крови, которая была разбрызгана и размазана по всей белой поверхности фаянса и по ней самой — по её лицу, волосам, телу.

Так много крови. Столько не могло быть просто от пореза. Это выглядело так, как будто она вытекала из её рук. Он всё ещё мог видеть свежую пульсирующую кровь на её коже.

Её пальцы держали лезвие. Он всего лишь смог разглядеть металлический блеск среди крови.

Всё, чего он боялся, произошло.

Он схватил банное полотенце с вешалки на стене (оно было белым, но ему было пох*й) и упал на колени сбоку от ванны.

— Нет! — вскрикнула она, скручиваясь в ещё более плотный шар. — Уйди! Пока не сработало! Нет!

Он проигнорировал её, но едва ли услышал что-то из-за охватившего его чувства облегчения, что она в сознании и достаточно сильна, чтобы вопить. Он выхватил у неё лезвие, а затем прикрыл её тело большим полотенцем. Он дразнил её из-за декадентского вкуса к банным полотенцам — они были огромные, толстые и создавали впечатление, что она ещё меньше, когда заворачивалась в них после ванны или душа. В свою очередь, его полотенца она называла «салфетками».