Наследница Тумана. Академия при Храме всех богов (СИ) - Черная Мстислава - Страница 20

Мужчина пожал плечами:

— Это мой долг. Шаина ни о чем меня не просила, если вы об этом, но я знаю, что для моего ребенка она бы сделала то же самое.

Мы дошли до ближайшего корпуса, где работал портальный зал. Адепты скрывались в здании, а мы завернули за угол и остались одни. Помочь бы мне все равно никто не смог, но иллюзия присутствия людей помогала чувствовать себя увереннее.

— Итак, Варя. Вы разрешите мне поучаствовать в вашей жизни, взять на себя часть свалившегося на вас?

Я лихорадочно соображала, что ответить. Пусть я воспринимаю стоящего передо мной мужчину как равного,   потому   что   не   привыкла   иначе,   умом-то   я   понимаю,   что   передо   мной   крайне могущественное и крайне опасное существо. Против него я просто беззащитна. Пожелай он, щелчок пальцев — и останется от меня горстка пепла. Я сглотнула. Перед глазами снова встала кухня и бьющая с ладоней мага молния.

— Это неудобно.

— Неудобно умирать на алтаре, — возразил он. — Варя, не упрямьтесь, соглашайтесь.

В голове что-то щелкнуло, я зацепилась за последнее произнесенное Кираном слово, и головоломка сложилась.

— Согласие на что именно вы спрашиваете?

— Помочь тебе со свалившимся на тебя грузом, — продолжал он увещевать.

Взгляд добрый-предобрый, забота плещется через край. Сейчас Киран напомнил мне мошенника,

раскручивающего жертву на деньги. В нашем случае валюта иная, но суть прежняя. Я улыбнулась как дурочка:

— Я тронута вашим желанием помочь. Вы проводите меня до храма Хозяйки Туманного предела?

Сейчас он меня за мои выкрутасы убьет. Ясно же, что бог чего-то хочет, а я увиливаю. Уж не вампиров ли прибрать к рукам?

— Варя, скажи, что ты принимаешь мое предложение, — тон ласковый, а в голосе звучит угроза.

Такое   чувство,  что   стою  в   ночном   переулке,   вор  прижимает   к   горлу   нож   и   требует   отдать   ему кошелек, телефон и прочие ценности. Умный человек в такой ситуации подчинится, обобранный, но целый и невредимый вернется домой, выпьет валерьяночки. Глупый упрется — и либо получит дырку в горле и умрет, либо вор струхнет, и глупец отделается легким испугом.

Отказ мне бог магии не простит. Даже если сейчас отпустит, потом отыграется. Как выкрутиться без потерь, я не представляла. Разумнее — уступить, но…

— Что вы хотите?

Он еще пытался держать лицо:

— Очевидно же, сделку. Я обязуюсь беречь тебя и всячески тебе помогать, пока ты не станешь полноценной богиней, а ты  уступаешь права на свое наследство, которым ты  все равно толком воспользоваться не можешь.

— Хотите   прибрать   к   рукам   Туманный   предел? —   Сама   удивилась,   что   мой   голос   звучит насмешливо.

Я внезапно осознала, что в глубине души уже давно приняла решение: делиться с жуликоватым магом, пусть и богом, я не стану. Раз он так старается получить мое согласие, значит, отобрать наследство силой невозможно.

Пьянея от собственной бравады, я твердо произнесла:

— Нет.

Остатки приветливости сползли с его лица.

— Девочка, ты соображаешь, кому отказываешь? Я предлагал по-хорошему. Нормальная сделка с выгодой для тебя. Не передумала? Будет по-плохому.

Просто и эффектно. В его руке вспыхнул сгусток огня. Я испугалась до дрожи в коленях. В голове вдруг стало звонко и пусто. Я посмотрела на него, как пойманная в капкан зверушка, всхлипнула.

— Ба, — со слезами выдохнула я.

Киран не понял:

— В смысле да?

Я отрицательно покачала головой.

— Зря. Знаешь, мне даже жаль, что приходится прибегать к таким мерам.

Будет   больно   —   поняла   я   и   швырнула   в   бога   подаренный   им   же   цветок.   Глупость   получилась рефлекторно. Цветок прошел насквозь и упал на дорожку. Киран даже не поморщился, схватил меня за руку. Хватка у него отчего-то оказалась вполне ощутимой. Дернул меня за запястье и сунул мою ладонь в пылающий на его руке огонь.

Я потеряла способность соображать, заорала, выгнулась, попыталась вырваться. Секунду спустя огонь потух. Было почти так же ужасно, как когда открывался энергетический канал. Я скулила и дергалась, но он без усилий удерживал мое запястье на месте.

— Полог тишины и отвод глаз, — просветил он меня. — Можешь упрямиться сколь угодно долго.

Мужчина помолчал и вновь зажег в ладони огонь:

— Тебе   достаточно   сказать   «да»,  и   я   отпущу   тебя   к   целителям.   Не  заставляй   меня   делать   тебе больно.

Не скажи он этой фразы, я бы сломалась, как пересохшая соломинка, но он сказал, а я ответила:

— Не заставляю.

Снова адская боль, бесполезная попытка вырваться, но стоило Кирану погасить пламя, как у меня заработали мозги. Если бог — это сгусток энергии, то этого недобожка нужно каким-то образом попросту выпить. Из него получится отличная батарейка. Жаль, я ничего подобного проделывать не умею.

Я   собрала   всю   свою   боль,   отчаяние,   надежду,   неверие   в   благополучный   исход   и   мысленно взмолилась:

— Ночная Охотница!

Не знаю, мог ли Киран услышать или почувствовать, не знаю, мог ли он помешать. Бог магии в третий раз окунул мою руку в огонь, и я отключилась.

Пришла в себя на земле. Он по-прежнему держал мое запястье.

— Упрямая, как Шаина, — с ноткой восхищения произнес он.

— Это   ты   распустил   слух,   что   вампиры   виновны   в   уходе   Хозяйки? —   прошептала   я.   Говорить нормально не получилось. Похоже, я сорвала голосовые связки.

— Да, я. Забавно получилось. В эту чепуху поверили не только во всем мире, больше всех уверовали сами вампиры.

— Ну и мразь же ты.

— Я бог.

Я попыталась позвать Ядодела, а в руке Кирана снова вспыхнул огонь. Я больше не выдержу. Может быть, раз или два, но потом, я уже чувствую, я сломаюсь. Так стоит ли терпеть? Достаточно дать знак, что я согласна. Но я молчала.

Киран медленно потянул меня за запястье к огню. Я вскользь отметила, что его не жжет. Жаль.

Снова безумная боль и передышка. Ну где же вы, Ночная Охотница и Ядодел? Уж лучше вам отдам свое наследство. В обмен на защиту. На помощь никто не спешил.

«Ба!» — мысленный крик получился жалким и безнадежным.

Спасения не будет. И ровно за секунду до того, как я потеряла всякую надежду, Кирана смело в сторону.

Непрекращающаяся   дергающая   боль   в   обожженной   до   мяса   руке   не   позволяла   нормально соображать. Я раскачивалась из стороны в сторону, выла и знала, что по лицу текут слезы. Пахло кровью и горелым. Как бы я хотела потерять сознание, но вместо этого усилием воли заставила себя собраться и понять, что происходит вокруг.

На Кирана набросились две жутковатого вида твари. Мелькали клыки, рога, шипастый хвост. Твари пытались   разорвать   мужчину   на   части,   но   он   весьма   неплохо   держался   против   них.   Крутился,

уворачивался и в какой-то момент скинул их с себя мощной воздушной волной.

— Дай посмотрю, — раздалось над ухом.

На колени передо мной опустился Ядодел. Я узнала его по одежде и цвету волос. Он, не спрашивая,

капнул мне на руку из пузырька, и боль тотчас отступила.

— Яд? — удивилась я.

— Обезболивающее. Яды — не основная моя специальность, чтоб ты знала.

Киран продолжал отбиваться от тварей. Больше он их к себе не подпускал, но потрепать они его успели. А рядом стояла и безучастно наблюдала за схваткой Ночная Охотница. Киран отбросил зверюг и исчез. Охотница повернулась ко мне:

— Ну здравствуй, дочка Шаины.

— Как ты себя чувствуешь? — перебил Охотницу Ядодел.

Ужасно, но я ответила:

— Терпимо.

— Почему   ты   сразу   нас   не   позвала,   как   только   переместилась? —   Охотницу   мое   самочувствие волновало мало. Видимо, она считала, что я сама виновата.

— А должна была? — поинтересовалась я и, превозмогая боль, натянуто улыбнулась. После того как

Ядодел поколдовал над ожогом, выть уже не хотелось, но ныть и дергать продолжало.