Между двух миров. Школа выживания (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 37

Готова поспорить, у меня вытянулось лицо.

- Хотите сказать, есть вероятность, что я сама превращусь в боевой артефакт?

- К сожаленью, я не специалист в воздействии темных рун, но мой коллега из столицы как раз изучает взаимодействие светлой и темной магии, тебе стоит показаться ему.

- Ясно.

Яснее всего стало то, что мне придется рассказать отцу о темной руне, ведь оправдать свое появление в столице и счет из кабинета здравника нелепым «взбрело в голову» вряд ли удастся. Иногда в проницательности папа не уступал дознавателю, хотя со стороны казалась рассеянным.

- Я сегодня же отправлю письмо в столицу и опишу твою проблему, - предложил, между тем, здравник. – Моего коллегу зовут Оливер Вудс.

Сердце споткнулось.

- Простите, господин здравник, как вы сказали? – оторопело вымолвила я. - Оливер Вудс?

- Да, он абрисец в пятом поколении, потомок первых переселенцев. Темные руны, в некотором роде, его стихия.

Казалось, что подо мной плыли и пол, и стул, и все здание.

- Но разве он сейчас не в Кромвеле? – Я настаивала, как упрямый ребенок, хотя уже знала уродливую правду.

- Это невозможно, Валерия, - мягко улыбнулся здравник. – Господин Вудс много лет прикован к инвалидному креслу и никогда не выезжает за городскую стену.

Он потянулся к одной из деревянных рамочек, стоявших на столе, и повернул в мою сторону. На подкрашенной водными красками гравюре были изображены несколько мужчин в мундирах Королевской Здравницы, а в центре на деревянном инвалидном кресле сидел худой лысый человечек с ногами, накрытыми клетчатым пледом.

Мир замер.

В ушах зашумела кровь. Перед мысленным взором появилось красивое породистое лицо, ледяные глаза, крепко сжатые губы. В нашей мансарде жил Кайден. Конечно, он. Теория абрисских близнецов – полная чушь, а люди, в нее верящие, наивные идиоты.

Почему я позволила себя обмануть?

Снова.

Тело охватывало оцепенение. В груди ныло, ломило руки и пальцы. В первый раз, когда мы расстались, меня мучила только обида, а теперь стало нестерпимо больно, как будто в сердце засела заноза, ведь Кайден появился в тот момент, когда я уже была влюблена в воспоминания о нем.

Профессор давал наставления, но смысл не доходил до моего сознания. Не вспомнила я и о том, что в приемной ждал Тин, и сильно удивилась, когда он вскочил с кресла, рассыпав по полу лежавшие на коленях бумаги. Не заметила и дороги домой. Машинально отвечала на вопросы, согласно кивала на план ехать вместе к столичному профессору, тому самому, чьим именем назвался мужчина, разрушивший мой светлый мир.

- Прощай, Кайден.

- Прощай, Лера.

- Давай, больше никогда не встречаться…

Еще одна ложь.

В дверь постучались. С удивлением я обнаружила, что по-прежнему, как и на приеме в здравнице, одета в длинное закрытое платье с белым воротничком, делавшее меня похожей на гувернантку, и мелко шинкую кочан салата, а на очаге кипит почти готовый суп.

Снова раздался сдержанный стук. Отложив нож и обтерев руки о полотенце, я открыла, понимая, кого увижу. На веранде стоял Кайден Оливер Вудс, притворявшийся университетским преподавателем и хорошим человеком. Он был одет в костюм и дорогое пальто, в руке держал портфель, с которым появлялся на лекциях.

Некоторое время мы смотрели глаза в глаза. Казалось, он догадался, что я уже обо всем узнала.

- Ты голоден? Я варю суп.

Он кивнул.

Пока я, едва не раня пальцы, кромсала салатные листы острым ножом, гость разделся. Сняв пиджак, закатал рукава рубашки и принялся мыть руки в кухонной раковине. Он вел себя, как дома, и не задавал вопросов.

- Здравник сказал, что я здорова. Зря навела панику.

Он промолчал, но даже на расстоянии я различила облегченный вздох.

- Ты оказался прав, - продолжила я. – Дело было в старом очаге, а в артефакте нашлась ошибка. Неправильно вывела вязь рун, и случился взрыв. В последнее время мне совершенно не удается сосредоточиться на учебе.

- По-моему, ты слишком сосредоточена на учебе, - его голос звучал мягко.

- Думаешь? В таком случае, можно мне не сдавать эссе?

- Нет.

- Так и знала. В тирании адептов ты дашь фору моему отцу.

- В чем провинилась капуста? – услышала я над самым ухом и от неожиданности даже вздрогнула.

Он подошел абсолютно бесшумно, как обычно без раздумий вторгнувшись в личное пространство, а теперь заглядывал мне через плечо.

- Это салат.

- За что ты его наказала?

Я кашлянула, пытаясь избавиться от вставшего поперек горла комка.

- Слушай, господин преподаватель, не обижайся, но ты стоишь слишком близко, - пробормотала я, поведя плечами.

Но Кайден придвинулся еще теснее, не оставляя между нами даже крошечного пространства. Неожиданная близость мужского тела заставила затаить дыхание. Его руки уперлись в столешницу, заключив меня в ловушку. Выпустив нож, я замерла.

- Я думал, свихнусь, - щекоча дыханием, прошептал он на абрисском языке, и по спине побежали мурашки. – Слава богу, что все хорошо.

В параллельном мире верили в единого бога, всевидящего и могущественного, ему молились и приносили жертвы. На мой взгляд, теветские Светлые духи были куда как человечнее, считалось, что они все когда-то являлись людьми.

- Ты ведь помнишь, что я понимаю абрисский? – тихо произнесла я, ниже склоняя голову. – Почему мне так сильно хочется промолчать? Такая жалкая.

- Говори.

- Сегодня на столе у здравника стоял портрет настоящего Оливера Вудса. Он калека в инвалидном кресле.

Кайден отошел от меня. Его молчание казалось невыносимым.

Воздух сгущался от напряжения. В кастрюле кипел суп, растворялись в кашу клецки, и этот звук булькающего варева был совершенно неуместен. Рассматривая мелкую стружку салата на разделочной дочке, я до побелевших костяшек сжимала край столешницы. Чтобы голос звучал ровно, без истерики или укора, приходилось прикладывать усилия.

- Кайден Оливер Вудс. Двадцать восемь лет. Темный паладин. Без пяти минут глава клана. Патологический лгун.

Я обернулась.

- Ни в чем не ошиблась?

Он стоял всего в нескольких шагах, но как будто на другой стороне невидимой границы, в Абрисе. Руки спрятаны в карманы, лицо – непроницаемая маска, холодный взгляд из-под ресниц.

- Не надо оправдываться, просто скажи что-нибудь.

- Погаси очаг.

- Что? – у меня вырвался смешок.

- Суп выкипает.

- Не могу поверить… - меня захлестнула ярость, я шлепнула ладонью по огненной руне, заставляя очаг погаснуть. – Почему ты появился и снова начал врать?! Неужели я не достойна честности?

Сейчас передо мной стоял настоящий Кайден, отстраненный и почти незнакомый. Со стороны казалось, что брошенные в лицо обвинения, отскакивали от него, как от непробиваемой стены, не задевая ни одной душевной струны. Может, у таких людей, вообще, слово «душа» не имелось в словаре?

- Ответь, Кай! Я не смогу принять, но постараюсь понять. Ведь есть в этом абсурде хоть какая-то причина?

- Я люблю тебя.

- Ты сейчас издеваешься? – опешила я, вдруг неожиданно из грозного обвинителя превращаясь в смущенную девчонку.

- Сколько, по-твоему, нужно времени, чтобы влюбиться?

- Я… я не знаю.

- Достаточно мгновения. В тот вечер, в карете. Ты все время прятала лицо, а потом вдруг посмотрела на меня. Когда ты несла чушь про лучшего друга, я уже понимал, что люблю тебя. Глаза, руки, жесты, манеру говорить – абсолютно все, - в его голосе просквозили и отчаянье, и злость. - Увидеть и влюбиться в неиспорченное, юное создание из Тевета – нелепость! Совершенно бессмысленно и неуместно.

А он был жесток, этот настоящий Кайден.

- Я вроде как для тебя не хороша? Или что? – выпалила срывающимся голосом. – Скажи хотя бы раз правду!

- Правда в том, что ты совершенно не вписываешься в мою реальную жизнь.

Лучше бы он меня ударил, ведь слова ранили больнее оружия. В голову не шло ничего умного, пауза длилась и длилась.