Между двух миров. Школа выживания (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 24

- Лерой, мы были друзьями большую часть нашей жизни…

- Именно! Даже родные возвращают друг другу долги, – воскликнула я. - Для тебя пятьдесят золотых – мелочь, для меня прорва денег. Даже эти десять монет не достались мне просто. Почему ты отказываешься их принять? Я их заработала. Отказаться от них означат наплевать на все усилия, которые я вложила. Может, мне тоже оскорбиться?

- Лерой, проклятье, да что с тобой происходит?! – рявкнул Тин. – Тебя как будто подменили! Ты всегда была такой… покладистой.

- Какой? – опешила я, вдруг действительно почувствовав себя обиженной.

Тут-то меня и осенило. Видимо, раньше я настолько ослепла от безответной любви, что не понимала простых вещей. Никогда ни при каких обстоятельствах он бы не обратил внимания на заботливую подружку, через день таскавшую ему корзинки с едой в контору. Подружку, которую он брал с собой на официальные приемы, чтобы она отпугивала не в меру прытких девиц, и ставшую ненужной, когда он нашлась подходящая партия.

- Все из-за этого? – Он указал пальцем в сторону выжженного круга. – Как вы называете себя? Скользящие? Ответь, Лерой!

Я не успела даже рта раскрыть, чтобы опровергнуть нелепое предложение, как Тин в сердцах схватил меня за руку. Не знаю, чего он пытался добиться, но пространство рассекла алая вспышка, и нас ударило мощным магическим разрядом. Мы отпрянули друг от друга, точно облитые кипятком коты. На стене вспыхнула и потухла световая руна. Дом погрузился в темноту и опасную тишину, только было слышно, как по потолку ходит таинственный жилец.

Тяжело дыша, мы разглядывали друг друга через тьму.

- Проклятье, что это было, Лерой?! – держась за сердце, словно у него прихватило сердце, выдохнул Тин.

От моей ладони шло едва заметное сияние, пальцы подрагивали. Приятель замер.

Приятель ошеломленно замер.

- Лерой… - Его голос звучал хрипло. – Когда это случилось?

- Что случилось? – Я невольно попятилась, когда он сделал шаг.

- Когда тебе нанесли темную руну? Кто?

- Это важно?

Тин потянулся ко мне, за каким-то абрисским демоном пытался дотронуться до лица, как будто руна была нанесена на щеку или лоб, и теперь светилась на потеху всему свету.

- Выходит, они похитили тебя из дома? Так, Лерой?

Спиной я прижалась к закрытой двери, отступать стало некуда.

- Тин, проклятье, ты можешь остановиться? – вдруг стало ясно, что мы не больше не кричали, даже не говорили в голос, а шептали, как будто любые упоминания об Абрисе превращали нас в преступников.

- Покажи мне ее. - Он громко сглотнул.

Я сжала пальцы, но острые голубоватые лучи пробивались через кулак.

- Мне надо ее видеть… Пожалуйста, Лерой.

Никогда прежде мне не доводилось слышать в его обычно самоуверенном голосе мольбы, и я раскрыла ладонь с неровными широкими рубцами, мерцавшими в темноте. Прикосновения Тина к изуродованной коже оказались неожиданно мягкими и осторожными. Большим пальцем, щекоча, он провел по линиям. Ладонь закололо, раздался едва слышный треск.

- Руна знаний, - выдохнул он, неожиданно выказывая осведомленность абрисскими магическими символами. В голову пришла тревожная мысль, умел ли Тин прикосновением пробуждать темное колдовство, как это вышло у меня?

- Во время той игры… я попалась. – Признание вырвалось неожиданно, и мне бы хотелось прикусить язык, но, сказав первый слог, было глупо промолчать окончание слова. – Мне помогли вернуться, но в Абрисе остался артефакт, который я создала для курсовой работы. Тот ведьмак выдернул меня из дома с помощью часов. У них там, знаешь ли, забавляются на вечеринках – вытаскивают из Тевета неофитов. Слава всем Светлым духам, они не догадалась, что я Голубая кровь. Было страшно… и больно.

- Тебе сделали еще что-нибудь… плохое?

- Нет, но прежде чем Кай… - Я запнулась, с ужасом осознав, какую ошибку едва не совершила и быстро исправилась: - Прежде чем все закончилось, мне нанесли темную руну.

- Почему ты мне не рассказала? Почему пережила это в одиночку?

- После того, как тебя вернули из Абриса, ты смог с кем-нибудь говорить о том, что твой дар осквернили?

- Нет, - через паузу признался он.

- Ты получил ответ.

Мы надолго замолчали. Я осторожно освободила руку. Нас разделял жалкий полушаг, но отчего-то близость подтянутого мужского тела вызывала нечеловеческую неловкость. Пространство вокруг нас густело, воздух становился горячим. Напряжено глядя на меня сквозь темноту, он медленно склонял голову. Капризный рот приближался к моим губам.

В прошлом тысячи раз в голове я прокручивала сладостный момент нашего первого поцелуя, а теперь сжималась внутри от ощущения абсолютной неправильности происходящего…

- Тебе лучше уйти, Тин.

Он застыл так близко от моего лица, что я ощущала на щеке теплое дыхание. Не споря и не настаивая, отстранился.

- Хорошо.

За его спиной тихо закрылась дверь. На деревянном крыльце прошелестели шаги. Я стояла в темноте, сжимала кулаки и старалась успокоить бурлившие внутри чувства. Но уродливость ситуации злила.

Внезапно в доме вспыхнули световые шары, и кухню залил непривычный желтоватый свет, заставивший светильники испуганно затрещать. Схватив со стола голубой квиток, я выскочила на крыльцо. Светлый прямоугольник, падавший из открытой двери, прорезал густую темноту.

Тин практически дошел до калитки.

- Постой!

Он непонимающе оглянулся. Сбежав по ступенькам, я стремительно приблизилась к нему и выпалила, точно со стороны услышав в своем голосе возмущение:

- Больше не смей этого делать! Не смей превращать меня в плохого человека!

- О чем ты, Лерой?

Тин прекрасно понимал, что я имела в виду его попытку меня поцеловать, но все равно продолжал ломать комедию. Молодец, очень по-взрослому.

- Может быть, ты на минуту забыл, что обручен с красивой, умной девушкой? - резко выпалила я, дрожа от ярости.

- Кларисса вернулась на учебу…

- Ты надо мной издеваешься?! Не понимаешь, о чем я говорю? – От возмущения я даже задохнулась. – Как ты посмел приравнять меня к своим девкам, с которыми изменяешь невесте? Тин, это грязно!

- Не поверить, Лерой, что ты использовала такое отвратительное слово!

- Ты же сейчас не пытаешься со мной спорить? – процедила я сквозь зубы. – Если ты продолжишь в том же духе, то мы больше не сможет оставаться друзьями. Хорошо?

Некоторое время он пытливо рассматривал меня. На лице ходили желваки. Тин терпеть не мог говорить о своих ошибках вслух, тем паче искренне извиняться. Он никогда не чувствовал за собой вины, даже когда оказался по-настоящему виноват.

- И еще. – Я протянула квиток. – Не заставляй меня ездить в монетный двор каждый день, чтобы пересылать тебе деньги. Ты удивишься, но адептки на четвертом курсе очень занятые люди.

Через долгую, мучительную паузу он сдался.

- Хорошо, Лерой. – Он забрал чек. – Надеюсь, теперь ты не будешь на меня злиться.

- Не уверена, поэтому сделай милость, избавь меня от своей компании на пару седмиц, - холодно отозвалась я, но все равно по старой привычке тайком выглянула из сада, чтобы проследить, как он уходит по переулку к дорогой карете, обычно вызывавшей у местных старушек-сплетниц взрыв возмущения. Благо калитка больше не скрипела, и Тин не мог догадаться о тайной слежке. Когда я нырнула обратно в темноту нашего запущенного двора, то увидела спускавшегося по лестнице со второго этажа высокого мужчину.

Интересно, как много он слышал и видел?

Стараясь подавить неловкость, я решила изобразить фальшивое радушие:

- Здравствуйте! Добро пожаловать…

В первое мгновение, когда он вышел на свет, меня подло покинул дар речи. Несколько раз, точно выброшенная на берег рыба, я беззвучно открыла и закрыла рот, пытаясь выдавить что-нибудь остроумное или, по крайней мере, умное, но только полной грудью глотнула воздуха. Приличных слов в метавшихся мыслях найти не удавалось, ведь таинственным соседом, поселившимся в старой мансарде, был Кайден. Вернее, новый лектор в университете, Оливер Вудс.