Уютная, родная, сводная (СИ) - Романова Наталия - Страница 4

Тренером по черлидингу, надеюсь? - не мог остановиться Марк, пытаясь не засмеяться от видения Анжелики в коротенькой юбочке черлидерши и с помпонами в руках. - В буфете, - кажется, лопаясь от гордости. - Да, там мы и познакомились с

Анжелой, - отец посмотрел на супругу. - И буквально сразу узаконили свои отношения, у нас всё очень серьёзно. - Кто бы сомневался, - Марк встал из-за стола и буквально выбежал в просторный холл, на ходу покатываясь от смеха. - А пятый лицей, это где? - крикнул, накинув пальто, разглядывая пальму в большой кадушке,

которая являлась прямо-таки доминантой в просторном интерьере. - Это бывшая тридцатая школа, - ответил отец из кухни. - Ключ возьми от ворот и дома, в ключнице, и оформи пропуск на охране, я предупредил. - Спасибо. - Вернёшься к ночи? - Не знаю. Пятый лицей, надпись на доске которого гласила «физикоматематический и информационных технологий», мало чем отличался от бывшей тридцатки. Во всяком случае, тот же кирпичный забор, тот же двор и даже гардеробщица была той же. Вот чудо, так чудо! Не зря они с ребятами считали тётку Тоську инопланетянкой, за это время она даже не постарела. - Куда? -

спросила грозно тётка Тоська, охранник, сидящий на своём рабочем месте, лишь сладко зевнул и лениво оглядел входящего. - Глеб здесь? Сафронов? - Глеб

Викторович на педсовете, - важно отчеканила вахтёрша. - Вызывал? Через пятнадцать минут он освободится - пущу. - Прям через пятнадцать? Какая точность... - Это лицей, - уважительно протянула тётка и многозначительно посмотрела на Марка. - Понимать надо! Глеб Викторович прошествовал мимо

Марка, даже не глянув в его сторону. Он совсем не изменился. Кажется, даже треники серого цвета на нём были те же самые. Хотя на этих красовался лейбл

Рибок, да и фасончик был, что называется, на острие моды. Но комплект «Глеб -

мяч - треники» остался нерушимым. - Глеб Викторович, - Марк двинулся за старым приятелем. - Вы по какому вопросу? - серьёзный взгляд, интересно, он перед зеркалом тренировался, с тем же упорством, как и в волейболе? - По личному, -

Марк улыбался во весь рот, наблюдая, как понимание приходит к Глебу

Викторовичу, и перед ним появляется Глеб Сафрон. - Ты ли это? Марк? Да ты гонишь... ай, дружище! - они обнялись. - Пойдём, пойдём, потрещим, как сам?

Давно приехал? Надолго? Рассказывай. Глеб завалил новостями, маленькие городки на то и маленькие, что каждая собака знает, что ты съел на завтрак, и как быстро оно вышло в переработанном виде. Они болтали, как в старые добрые времена,

ржали, как кони, подкалывали друг друга. Всё было, как и раньше, даже уселись они на стопку матов, и Глеб так же не выпускал из рук мяч. - Глеб Викторович, - в зал вошла старшеклассница. Хорошенькая девушка. Марк быстро оглядел вошедшую. Юбка узкая, чуть выше колена, шёлк блузки и приталенный пиджачок.

Волосы частично собраны в хвост, карие глазёнки смотрят цепко. Ноги стройные,

щиколотки узкие, как и запястья. Еле сдержался, чтобы не облизнуться. Учащаяся,

каким бы лакомым кусочком не была, вне его интереса. Так - облапать мысленно.

Может, помечтать на сон грядущий, но руки и даже глаза держать подальше. - Глеб

Викторович, я по поводу Семёновой. Здравствуйте, - девушка коротко поздоровалась с Марком. - Я всё сказал по поводу Семёновой. - Давайте, она вам зачёт сдаст, реферат напишет, третья двойка в четверти, пожалейте. - Какой реферат? Она ни разу за четверть не появилась здесь, да она имени моего не знает! -

Она выучит, - видимо, всё же не ученица, вытянулась, как на пионерской линейке, и заглядывала в глаза Глебу. - Глеб, ну имей совесть, а? Что ты прицепился к этой

Семёновой, уйдёт она после девятого, а у меня проблемы, сам знаешь... - Екатерина

Яковлевна, - наиграно хмурился. - Глеееб... - Ладно, тащи свою Семёнову, завтра к пятнадцати, поговорим. Должна будешь, Катюха. - Должна - значит, отработаю. -

Ловлю на слове. - Считай, поймал уже. Екатерина Яковлевна развернулась на каблуках и пошла по залу, как по подиуму. Марк присвистнул. - Твоя? - Нет, ты что,

коллега. - А глаза посоловели... - На себя посмотри, - Глеб заржал. - Кто такая?

Замужем? - Приударить хочешь? Ну-ну, замужем, но вроде с мужем не живёт,

хахаль у неё при бабках, говорят, ради него мужа бросила... да ты же знаешь её! -

Да ладно, такую бы я запомнил. - Екатерина, Катя Агафонова, отец твой женат был на её матери... Ещё какая-то история была, ты как раз в тот год уехал. - Катерина? -

Марк сглотнул. - Не узнал... - Точно она. - А что она тут делает? - Математику преподаёт и классная у девятого «Б». Работает, в общем. - Катерина - математику? -

Да, Марик, жизнь бывает жестока, - Глеб понимающе глянул на Марка. - В этом случае, она просто жесть, какая злобная сука. - Аааагыыгыыы, - покатывался Глеб,

вспоминая изощрённый мат Марка, когда он пытался объяснить простые законы математики глазастой «родственнице», а та только хлопала глазами и тяжело вздыхала. - В каком кабинете? - В семнадцатом, на третьем, вечером звони,

приходи, с семьёй познакомлю, с пацанами своими, - прощался Глеб. - Обязательно,

- пообещал. Вот так. Глеб - мяч - треники, а уже семья, двое детей, жена на сносях третьим, девчонку хотят. Марк быстро поднялся на третий этаж, нашёл семнадцатый кабинет, что интересно, бывший кабинет их класса, только в его бытность это был кабинет физики, и заглянул, уставившись на Екатерину

Яковлевну. Катерину. Она сидела за учительским столом, подперев рукой лицо, и смотрела на экран телефона, видимо, читала. Нога на ногу, один туфель снят, ногой покачивает. Красотка. - Екатерина... Яковлевна. - Вы папа?.. - в глазах интерес. -

Нет, не папа. - Тогда?.. - Катерина-Катерина, неужели я так изменился? Если ты скажешь, что я постарел - убьёшь меня! Прямо в сердце! - Марк?.. Марик? - Он самый, - он довольно улыбнулся. - И что ты тут делаешь? - сузила почти чёрные глаза. - Приехал в гости, - очевидный ответ. - Тут, что ты делаешь? - Да вот,

интересно стало, как ты дошла до жизни такой, Катеринка? - Какой «такой»? - Ты -

учитель математики. Математики! Не русского, литературы или биологии, а математики... Да это похоже на анекдот, я должен убедиться, что Сафрон не врёт, и что это ты. - Это я, и не врёт, - прищурившись, - убедился? Вот и иди, куда шёл до этого. - А что такая злая? - оглядел с ног до головы, старшеклассница, только взгляд острый, взрослый, со школьницей не перепутаешь. - Дама ты красивая, неужели не удовлетворяют? - Не твоё дело! - Не моё, не моё, но вдруг я помочь могу, а,

Катерина? - облизнулся и сглотнул, при одной мысли о Катерине и потенциальной помощи заломило в паху, вспышкой мелькнуло воображение и поселилось внизу живота желанием. - Подумай, Катенька, - он нагло сделал пару шагов к девушке. -

Катерина, может, тряхнём стариной? - он протянул руку, Катя отпрыгнула. -

Екатерина Яковлевна, Екатерина Яковлевна, - в класс вкатились школьники. - А

когда можно будет самостоятельную переписать? - Сейчас, - выпалила Катя. - Марк

Брониславович, я думаю, мы всё обсудили, - поджала губы. - Конечно, Екатерина

Яковлена. «Чёрта с два мы всё обсудили», - думал Марк, когда скользил в модельных ботинках по гололёду к своей красной Вольво.

Глава 2. Прошлое

   Марк почти не помнил себя до того дня. Какие-то обрывки, фразы, смутные картины прошлого. Было ли это на самом деле, или воображение дорисовало прошлое, он бы не смог сказать. Почти сразу после нового года, когда в доме ещё стояла ёлка, и Марик получал свои заслуженные подарки, в комнату, ранним утром,

зашёл папа. Он не был похож на себя и говорил странные, непонятные вещи. Мама не вернётся? Но она уехала к бабушке Гале всего на четыре дня, они даже нарисовали кружки на календаре, только вчера Марк подставил табуретку и обвёл первый день. Красным поверх синего. В семилетнем возрасте Марк уже знал, что люди умирают, животные умирают, но ни понять, что это навсегда, ни принять такую правду не мог. Папа был одет в чёрное, молчаливый, от него пахло водкой...