Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Сотворение света - Шваб Виктория - Страница 18


18
Изменить размер шрифта:

Холланд вздернул подбородок.

– Если хочешь знать…

– Не хочу, – отрезал Келл. Он шагал взад-вперед, разрываясь между усталостью и гневом. Тело болело, но нервы были натянуты до предела.

А Холланд был невыносимо спокоен. Будто и не сидел прикованный к стене. Можно подумать, они стояли посреди королевских палат, а не по разные стороны тюремной решетки.

– Чего ты хочешь, Келл? Чтобы я принес извинения?

Келл почувствовал, что гнев наконец-то улетучился.

– Чего я хочу? Хочу уничтожить демона, которого ты выпустил на свободу. Хочу защитить свою семью. Хочу спасти свою родину.

– Я тоже этого хотел. И сделал то, что было нужно…

– Нет, – перебил Келл. – Когда правили Даны, твою руку направляли они. А на этот раз ты сделал выбор сам. Ты по собственной воле дал Осарону свободу. Добровольно стал его вместилищем. Ты по своей воле дал ему…

– Жизнь состоит не из череды свободных выборов, – возразил Холланд. – Жизнь – это торг. Одни сделки удачные, другие не очень, но все в мире имеет свою цену.

– Ты предал свободу моего мира в обмен…

Холланд подался вперед, насколько позволяли цепи. Голос его не дрогнул, но все мускулы натянулись.

– Вспомни, что сделали твои сородичи, когда наступила тьма! Когда Осарон сгубил свой собственный мир и грозил утянуть в пучину все остальные. Вы предали наш мир в обмен на свой, заперли двери и оставили нас между молотом и наковальней. Как тебе это нравится?

Келл собрал всю свою волю, обхватил ей голову Холланда и с силой приложил его затылком о стену. Но лишь еле заметно стиснутые зубы и раздувшиеся ноздри Холланда выдали боль.

– Ненависть – мощная штука, – продолжал тот сквозь стиснутые зубы. – Держись за нее крепче.

В тот миг Келлу захотелось послушаться его совета. Надавить сильнее, услышать, как треснула кость, посмотреть, удастся ли ему сломать Холланда, как Холланд сломал его в Белом Лондоне.

Но Келл понимал – Холланда сломать нельзя.

Холланд уже сломан. Это проявлялось не в шрамах, а в том, как он говорил, как не дрогнув терпел боль, потому что был слишком хорошо знаком с ней. Он был опустошен еще задолго до Осарона, он не знал ни страха, ни надежды. Человек, которому нечего терять.

И все-таки на миг Келл сильнее сжал тиски – от гнева, от злости – и почувствовал, как застонали кости Холланда.

А потом нехотя ослабил хватку.

Глава 3

Умри или сражайся

I

В тот момент, когда открылась дверь, Алукарду снилось море.

Звук был негромкий, но такой нездешний. Он никак не сочетался с плеском океанских волн и криками летних чаек.

Алукард не сразу вырвался из сонной пелены. Все тело болело после турнирных травм, голова была как ватная. Потом он услышал шаги. Скрипнули деревянные половицы. Здесь кто-то есть. Чужой. В комнате Рая. А рядом лежит принц, все еще бесчувственный, безоружный. Алукард стремительно вскочил. Вода из стакана взмыла в воздух и легла в руку ледяным кинжалом.

– Покажись.

Он половчее перехватил клинок, изготовился к бою. А незваный гость медленно приближался. В комнате стоял полумрак, лишь за спиной пришельца горела лампа, превращая его в тень.

– Лежать, пес, – послышался хорошо знакомый голос.

Алукард тихо выругался и с колотящимся сердцем откинулся на кровать.

– А, это ты, Келл.

Келл подошел ближе. Свет выхватил из темноты мрачно сжатые губы, сощуренные глаза – один голубой, другой черный. Но Алукарду сразу бросился в глаза знак, отчетливо видный на обнаженной груди. Узор из концентрических кругов, точь-в-точь такой же, как над сердцем у принца Рая, пронизанный радужными нитями.

Взгляд Келла метнулся к постели, уловил измятые простыни.

– Вижу, ты серьезно отнесся к своей задаче.

– Совершенно.

– Я велел тебе оберегать его, а не обнимать.

Алукард развел руками:

– Одно другому не мешает. – Он хотел что-то добавить, но вдруг заметил бледность на лице Келла, кровь на руках. – Что случилось?

Келл окинул себя взглядом, как будто забыл, как выглядит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– В городе враг, – с отчаянием сообщил он.

Алукард вспомнил столп черной магии, выросший за окном и расколовший небо. Он кинулся к балкону – и замер. Привычное алое сияние реки угасло. Оно уже не озаряло облака теплыми отблесками. Алукард потянулся к двери, но Келл перехватил его руку. Пальцы стиснули запястье, как наручник.

– Не вздумай, – приказал он непререкаемым тоном. – Дворец охраняют, чтобы оно не прорвалось внутрь.

Алукард высвободился, потирая руку – Хватка Келла оставила на ней след.

– Что – оно?

Антари отвел глаза.

– Не знаю… То ли мор, то ли яд, то ли чары. – Он поднял руку, будто хотел протереть глаза, потом, заметив кровь, уронил. – Что-то страшное. В общем, держись подальше от дверей и окон.

Алукард потрясенно смотрел на него.

– Город под ударом, а мы забаррикадируемся во дворце и будем спокойно смотреть? Там люди…

Келл стиснул зубы.

– Мы не можем спасти всех, – нехотя произнес он. – Надо составить план, а пока его нет…

– Там моя команда. Там моя семья. И если ты думаешь, что я буду сидеть сложа руки и смотреть…

– Нет, – перебил Келл. – Я думаю, что ты принесешь пользу. И желательно где-нибудь в другом месте. – Он указал на дверь.

Алукард оглянулся на постель.

– Я не могу оставить Рая.

– Однажды ты уже сделал это, – напомнил Келл.

Удар был грязный и ожидаемый, но Алукард все же поморщился.

– Я сказал королеве, что…

– Эмери, – перебил Келл, закрыв глаза, и только тут до Алукарда дошло, что антари едва стоит на ногах. Его лицо было пепельно-серым, и, казалось, его поддерживает только сила воли, да и та начинает сдавать. – Ты один из лучших волшебников в городе, – сказал он, и был видно, что признание далось ему нелегко. – Докажи это. Иди, помоги жрецам. Помоги королю. Всем, кому нужна помощь. Моему брату ты сегодня уже вряд ли чем-нибудь поможешь.

– Ну, хорошо, – кивнул Алукард и, еле переставляя ноги, вышел из комнаты. Он оглянулся всего один раз и увидел, как Келл тяжело опустился, даже, точнее, упал в кресло возле кровати принца.

* * *

В коридоре было непривычно пусто. Алукард дошел до лестницы и только там впервые встретил слуг. Они промчались мимо с ворохами ткани, ведрами песка, чанами с водой. Не для перевязки ран, а чтобы накладывать чары.

Из-за угла вышел стражник, держа под мышкой шлем. На лбу темнела струйка крови, но раненым он не выглядел, и не похоже, что он просто вытер рукой лоб и испачкался, – уж больно тщательно была нанесена полоска.

Сквозь распахнутые двери Алукард увидел короля в окружении стражи. Они склонились над большой картой города. Гонцы приносили вести о новых атаках, и с каждым сообщением король клал на пергамент еще одну черную монетку.

Алукард шел по залам, спускался по лестницам и не мог отделаться от чувства, что, проснувшись, угодил прямиком в кошмар.

Всего несколько часов назад во дворце кипела жизнь. А теперь все движения были резкими, нервными. Лица скрыты за масками ужаса.

Ноги сами принесли его в Большой зал, самый величественный во дворце. Алукард Эмери редко чувствовал себя беспомощным, но сейчас застыл как вкопанный. Всего пару ночей назад здесь играла музыка, люди кружились в танце. Пару ночей назад здесь стоял Рай в красно-золотом наряде и одаривал гостей своим блеском. Пару ночей назад здесь раздавались песни и смех, звенели бокалы, шелестели голоса. А сейчас остра и вестра жались по углам, а у окон стояли жрецы в белых мантиях, прижимали ладони к стеклу, окутывая дворец коконом чар, сооружая барьер против отравленной ночи. Он видел их магию, бледную и трепетную: она сплеталась в сети, закрывая окна и стены. Какой же хрупкой казалась она против мрачных теней, которые стучались в стекла, стремились внутрь.

Стоя в дверях бального зала, Алукард улавливал обрывки информации, невнятные, спутанные, и не мог отделить истину от болтовни, правду от страхов.