Чудовища не ошибаются (СИ) - Эрос Эви - Страница 32

Был этот Юрьевский старше Разумовского лет на десять, но недостатком это не казалось. Очень красивый мужчина, холёный такой, ухоженный. Волосы тёмные, только не короткие, а до плеч, и одна прядь седая. Очень романтично. Не была бы я уже влюблена — точно бы втюрилась.

Юрьевский с интересом меня разглядывал, и этот интерес намного превосходил интерес обычных гостей генерального. Самые вежливые из них оставались бесстрастны, у других во взгляде проскальзывала насмешка. В глазах Юрьевского она тоже была, но при этом был и интерес. И любопытство.

В общем, странный, очень странный гость.

Влад сказал, что они на какое-то время отлучатся, сходят в кафе поговорить. Не знаю уж, чем им не угодил кабинет босса, но пусть как хотят. Мне этот «отход» был только на руку — у меня имелось очень важное недоделанное дело…

Поэтому как только Разумовский и его гость вышли из приёмной, я направилась в кабинет босса — поливать цветы.

Это был ещё один пунктик Влада — никому, кроме секретаря, он не поручал столь важную миссию, как полив его собственных цветов на подоконнике. На самом деле это было для меня одним из самых сложных испытаний, потому что комнатные растения имели свойство дохнуть, находясь рядом со мной. Стыдно признать, но я оказалась не способна помнить о бессловесных цветочках, стоящих на подоконнике, и они, конечно, засыхали.

Но о цветах Разумовского попробуй не помни. Он тогда тебя сам в горшок поставит и жаждой будет морить, чтобы поняла, как бедным растениям тяжело без воды.

Поэтому в случае с цветами босса я не ошибалась — составила график поливки, отмерила необходимое количество воды, и два раза в неделю заходила в кабинет Влада с модной прозрачной лейкой со стразиками. Обычно я делала это утром, но в то утро, понятно, цветы оказались не политы. Их владелец бессовестно окучивал свою секретаршу вместо того, чтобы работать.

Итак, я зашла в кабинет, прошагала к подоконнику — и чертыхнулась.

На мне в тот день была большая, широкая и очень шелестящая юбка. Вот ей я и зацепилась за что-то внизу стола Влада.

Я поставила лейку на стол, присела на корточки и осторожно начала выдергивать нитку, крепко вцепившуюся во что-то под стойкой с выдвижными ящиками. Нитка торчала у меня из подола. Может, обрезать?..

Но я не успела ничего предпринять — дверь в кабинет генерального вдруг распахнулась, и послышались чьи-то быстрые шаги. Я так растерялась, что и не подумала вскочить и заявить о себе — продолжала сидеть на полу, съежившись в комочек.

— А, вон он, на столе, — это был голос Разумовского. Забыл, наверное, что-то.

— Интересно, где твоя секретарша? — Юрьевский. — Ты же говорил, она не обедает, если ты её не кормишь.

Я поморщилась. «Кормишь». Я вам не собачка всё же…

— Не знаю. Сейчас пока не обеденное время. Может, в туалет отошла.

— Или кавалера себе нашла… — в голосе Юрьевского была насмешка. Ну да, понимаю: какой уж тут кавалер, с моими-то данными.

— Слушай, Макс. Может, заберёшь её к себе? Я уже не могу, честное слово.

Сердце у меня упало. Что значит — не могу?..

— Может, и заберу, — засмеялся Юрьевский. — Если она так хороша, как ты утверждаешь. Я подумаю.

Сердце у меня уже не просто упало, оно остановилось.

— Подумай, — вздохнул Разумовский. — Я не выдерживаю. Работать совсем не получается.

— Я понял, понял… Ты свой мобильник нашёл? Пошли тогда.

Большие боссы вышли из кабинета, щёлкнув дверью.

Я всхлипнула, дёрнула за зацепившуюся нитку и с мясом выдернула её из стола.

«Я уже не могу, я не выдерживаю».

Леся, прекрати плакать. Он ещё тебя не уволил, а если глаза будут красные, то это автоматически означает неэстетичный вид. Всё, вытирай слёзы, вставай с пола, полей цветы и иди работать.

Ничего особенного ведь не случилось. Просто всё именно так, как ты и думала…

Подслушивать вообще нехорошо, а уж подслушивать в кабинете своего непосредственного начальника — и вовсе скверно. Нет, не только потому, что это стыдно — я всё же совершенно не собиралась этого делать. Просто подобные вещи, как оказалось, очень портят настроение.

Глупо было надеяться, что для Влада я нечто большее, чем игрушка для секса. Да, милая, да, забавная. Но после вчерашнего вечера, сегодняшнего пробуждения и нашего совместного явления на работу мне начало казаться, что я ошибаюсь. Что я ему нравлюсь чуть больше, чем просто кукла, которой приятно задирать юбку.

Но видимо, я ошиблась. И Влад «не выдерживает». Конечно, когда постоянно хочется трахаться, какая уж тут работа? Вот и решил отдалить свою игрушку от себя подальше. Трахаться в свободное время. Удобно, на самом деле — у Юрьевского ведь тоже в этом здании офис. Поработал, потрахался — и домой. Красота.

Меня только забыл спросить. Впрочем, чего тебя спрашивать, Леся? Ты тут кто? Секретарша обычная, среднестатистическая. Захотел — на столе разложил, захотел — в дом отдыха повёз непонятно зачем, захотел — в ресторан сводил. Кукла. Только внешностью не вышла, а так…

Вещи не спрашивают, Леся. Вещами пользуются.

Я не стала плакать или биться в истерике. Просто открыла один из сайтов с вакансиями и набрала в поиске «секретарь».

Да. Печально. По вакансиям, где меня более-менее устраивала зарплата, требовалось, во-первых, высшее образование, которого у меня не имелось, во-вторых — английский язык космического уровня — моих же знаний хватало только на то, чтобы ответить на звонок, не ударив в грязь лицом. Вероятность того, что девочку с улицы возьмут секретарем какого-нибудь директора, была равна ноль целых хрен десятых.

С Разумовским мне просто повезло.

Но оставаться здесь больше нельзя. Ждать, пока ты просто надоешь Владу нельзя, Леся.

Бери свою волю в кулак и делай это. Ищи работу и увольняйся.

Надо жить дальше. Потрахались — и хватит.

Господи, как же мне больно…

Двое мужчин в костюмах прошли за дальний столик, сели. Один из них сразу же достал из кармана электронную сигарету и закурил, распространяя вокруг себя странный дым, больше похожий на пар. Второй поморщился, покачал головой.

— Гадость же, Макс. Лучше уж обычные сигареты.

— Так обычные в кафе нельзя. А хочется, — он выдохнул дым куда-то в потолок, усмехнулся. — Интересная у тебя секретарша. Такая… в теле.

— Макс. — Предостерегающий взгляд.

— Чего? Констатирую факт. Аппетитная. Я бы…

— Макс. Она моя.

— А-а-а, — понимающе протянул Юрьевский. — Я так и подумал, когда заметил эти твои ревнивые взгляды. Ты чего, поплыл, да? Зря. Все бабы одинаковые.

— Не все.

— Ну конечно, — Макс засмеялся. — Все бабы одинаковые, кроме твоей. Классика идиотизма. Хочешь, прочищу тебе мозги?

— Каким образом? — усмехнулся Разумовский, листая меню. — Есть хороший врач, который может сделать мне лоботомию?

— Это крайности. Зачем же, если можно просто предложить ей денег. За то же самое, что она делает для тебя. Откажется — значит, ты ей дорог, согласится — значит, с кем угодно готова трахаться.

— Не согласится она. Ты просто не знаешь Лесю.

— А ты знаешь? — Юрьевский вновь рассмеялся. — Работает у тебя несколько месяцев всего. Пару раз трахнул — и всё, потёк. Да ей просто бабки твои нужны. Должность эта. Вот и вцепилась в тебя. Все дырочки-то её уже освоил? Или остались неизведанные территории?

— Макс! — почти взревел Влад, швыряя меню обратно на стол. — Прекрати. Я понимаю, ты до сих пор обижен на свою бывшую невесту, за десять лет так и не унялся. Но не все бабы… тьфу ты! Не все женщины одинаковые. Леся хороший человек. Честный и…

— О, брат, — протянул Юрьевский, качая головой, — эк тебя проняло. Может, ты и жениться уже собрался?

— Может быть. Я думал об этом, — серьёзно ответил Разумовский, и Макс присвистнул.

— Вот это девица! Слушай, Влад, давай всё же я её проверю. Понимаю, ты веришь, что она хорошая, но… Если ты вляпаешься в подобное дерьмо, в которое вляпался я десять лет назад, я себе этого не прощу.