Чудовища не ошибаются (СИ) - Эрос Эви - Страница 28

— «Запорожец» ты мой… Глупая Леся.

Согласна. Очень глупая.

Но не могу же я в этом признаться, правда?

— Почему это? — спросила я обиженно-капризным тоном, утыкаясь носом в рубашку Влада.

Как он хорошо пахнет. Вкусно, я бы даже сказала. Так бы и съела…

— Знаешь, у меня есть один знакомый… Очень богатый дядечка. Я бы даже сказал — миллионер. И вот он обожает спортивные костюмы, причем не дорогие, а такие… с рынка. И всюду в них ходит. В том числе и в рестораны. У богатых свои причуды, понимаешь, Леся?

Я вздохнула. Видимо, отвертеться не получится…

— И потом… я хочу сводить тебя в ресторан, Лесь. Очень хочу. Разве ты не хочешь меня порадовать? — спросил Разумовский лукаво-провокационно, и я улыбнулась, прижалась к нему крепче.

— Хочу.

Влад наклонился, поцеловал меня… и я подумала: пусть всё идёт… в баню. И там парится. А я париться не буду…

Вместо этого поем каких-нибудь вкусных макарон. Как их там… парпадели? Кажется, так…

Ресторан и правда был шикарный. А уж цены в меню оказались ещё шикарнее.

— Это чего? — пискнула я, когда мы с боссом уселись за столик и раскрыли каждый своё меню. — Цены или номера телефонов?

Я склонялась к последнему варианту…

— Леся, — укоризненно сказал Влад, — тебя вообще не должны волновать такие вещи. Тебя привёл я, я и буду платить.

Вот и как ему объяснить, что это неправильно? Что у меня возникает ощущение, будто он платит мне за дополнительные услуги? Ведь нормальные боссы не водят своих секретарш в подобные рестораны пообедать…

Я уже открыла рот, но так и не придумала, как именно должна всё это говорить Разумовскому. У него начался новый виток интереса к своей игрушке, и если прервать этот виток подобной прозой жизни, может и уволить… Скажет: «Всё останется по-прежнему, но секретаршей тебе не бывать». Нет уж. Мне нравится моя зарплата.

Поэтому я промолчала. Полистала меню, повздыхала печально, пытаясь подсчитать в уме, на сколько разорю босса. Сэкономить в любом случае не получится, но хотя бы наглеть не буду.

Подошёл официант, чистенький такой, в белой рубашке, с приятной улыбкой на лице.

Теперь я точно знаю, как выгляжу, когда к Разумовскому приходят важные партнеры…

— Готовы сделать заказ?

Влад кивнул, начал перечислять… На слове «вино» я изумлённо приподняла голову.

Он с ума сошёл? Середина рабочего дня!

— Ты выбрала, Леся? — спросил меня Разумовский. Какое-то время я смотрела на официанта, глупо моргая, потом кашлянула и ответила:

— Да… да. Вот эти макароны, — я ткнула пальцем во второе по стоимости блюдо на странице. — То есть, вот эту пасту. Спасибо.

— Всё? — уточнил официант. Я кивнула, но тут подал голос Влад:

— Нет, не всё. Ещё принесите ей, пожалуйста, цезарь с креветками и тирамису. И чай.

— Какой чай? Чёрный, зелёный?

Вопросительный взгляд в мою сторону.

— Леся? Какой тебе чай?

Мне лучше верёвку и мыло, а не чай. Он издевается? Чай можно и в офисе попить! Бесплатно!!

— Чёрный, — вздохнула я обречённо. — Обычный. Без добавок.

Официант величественно кивнул и удалился.

— Леся, — я посмотрела на Разумовского и немножко струсила: вид у него был не слишком довольный, — ну что ты опять? Ты меня не разоришь.

— Я понимаю, — пробормотала я тихо, — просто мне это… немного странно…

— Странно, значит, — протянул босс, и я струсила ещё больше.

— Да. Не обижайтесь… то есть, не обижайся, пожалуйста. Влад.

Черты его лица немного смягчились.

— Рассказать тебе про Италию, Лесь?

— А вы… ты был?

— Был. Про макароны ты уже, наверное, наслушалась, давай я тебе про Венецию расскажу?

— Давай.

Минут через пять я честно призналась:

— Вам… то есть, тебе нужно работать в рекламном агентстве. Ну или в туристическом. Так захотелось там побывать…

— Побываешь ещё.

Я только улыбнулась.

Я уже давно старалась ни о чем не мечтать. Чтобы не разочаровываться.

А потом принесли наш заказ…

Я ела и закатывала глаза от удовольствия. Вкуснотища-то какая. Всё вкуснотища — и салат, и паста, которая макароны, и пирожное это итальянское на «су».

— Моя мама называет это «гастрономический оргазм», — засмеялся Влад после очередных моих закатанных глаз, и я даже поперхнулась пирожным.

Да уж. Как говорится — мама может. И Влад вместе с ней… Весь в маму.

Кстати…

— Я хотела спросить, — прочавкала я, почти ныряя в бокал с пирожным. — А у вас… у тебя где папа? Родной который. Виктор же отчим.

Разумовский кивнул, слегка мрачнея.

— Отчим. А мой родной отец умер, когда мне было десять.

Пирожное резко потеряло весь свой вкус.

— Умер?..

— Да, Лесь. Он попал в автокатастрофу на мой день рождения. Врачом был, вызвал такси после смены, чтобы побыстрее домой добраться. Мы с мамой очень ждали его. Но он не доехал. — Влад усмехнулся. — Поэтому я не любитель машин в целом и такси в частности.

Он налил себе ещё вина в бокал и резко выпил. Не как вино, а как водку. Словно поминал…

— Извини, — прошептала я. Разумовский дёрнул кадыком, покачал головой.

— Это жизнь, Лесь. Я не знаю ни одного человека, у которого в жизни не случалось бы что-нибудь подобное. Твой самый худший кошмар. То, что останется с тобой до самой смерти и будет мучить тебя по ночам.

Да. Я опустила глаза и зажмурилась, пытаясь отделаться от навязчивых воспоминаний.

То, что останется с тобой до самой смерти…

Да.

Но всё же. Мой папа не умирал в мой день рождения.

Я сказала это вслух, и Влад, вздохнув, неохотно пояснил:

— Он умер на следующий день, уже в больнице. Но с тех пор свой день рождения я совершенно не люблю. — Разумовский немного подумал и признался: — Он, кстати, сегодня.

Я резко подняла голову.

— Что?! Но… Почему…

— Почему никто не поздравляет и даже не знает об этом? — Влад усмехнулся. — Я так хочу, Лесь. Я никогда не праздную свой день рождения.

Он вновь отпил вина. Мрачно и будто бы совсем без удовольствия.

— У меня нет для тебя подарка…

Разумовский посмотрел на меня удивлённо, потом улыбнулся, протянул руку и чуть сжал мою ладонь.

— Ничего, Лесь. Ты сама — лучший подарок.

И так он это сказал… Просто сказал, безо всяких пошлых намёков. Очень хорошо сказал…

— Спасибо, — шепнула я, и Влад кивнул, продолжая улыбаться — ласково и нежно. Так, будто я была ему действительно очень дорога.

Кажется, именно в тот момент я окончательно поняла, что не смогу без него жить.

Когда мы вернулись в офис, я с трудом сосредоточилась на работе — всё время отвлекалась. Нет, не из-за жуткой истории Разумовского про смерть его отца… хотя и из-за неё тоже.

Просто мне в голову пришла одна безумная идея. Я вообще-то не очень склонна к безумным идеям — это явно влияние Влада…

Я думала о своей идее весь день. Даже пыталась украдкой посмотреть кое-какие гайды, но на рабочем месте это, понятное дело, не очень удобно. Более того — злоупотребляя подобными вещами, можно попасть под пристальное наблюдение айтишников.

Так что я решила действовать по наитию.

Влад целый день работал, как оголтелый, практически не поднимая головы. Словно грехи замаливал за поход в ресторан в рабочее время.

В шесть вечера позвонил мне по телефону и заявил:

— Леся, я ещё посижу, а ты иди домой.

Я неловко кашлянула.

— А… можно мне с вами… с тобой поговорить?

— Поговорить? — Разумовский, кажется, удивился. — Да, конечно. Заходи. — И положил трубку.

Я глубоко вздохнула, встала, опять прокашлялась. Пошмыгала носом. Вроде дышит хорошо… Почмокала губами. Тоже ничего. Ох, надеюсь, я не опозорюсь.

Ещё раз вздохнула и решительно направилась в кабинет Влада. Вошла, нажала кнопочку блокировки входной двери изнутри, кажется, этим изумив Разумовского окончательно.

— Леся? — протянул он с недоумением и даже встал из-за стола. — Что случилось?