Тиран моей мечты (СИ) - Эрос Эви - Страница 26

— Ох… — Да уж. Все, Тина, — Назар Миролюбович подхватил Ярика на руки и кивнул мне. — Я поехал. Всех, кто будет меня разыскивать, проси перезвонить завтра.

— Хорошо, — кивнула я и зачем-то добавила: — Не волнуйтесь, я справлюсь.

— Я знаю, что ты справишься, — почти огрызнулся Черный, выходя из офиса.

И надо же — он вроде бы послал меня сейчас. А я так обрадовалась! «Я знаю, что ты справишься» — это ведь на самом деле комплимент. И неважно, что сказан он был очень раздраженным тоном. Все равно комплимент.

Эх. Люблю, когда он меня хвалит. Жаль, что это бывает очень редко.

До конца рабочего дня от Назара Миролюбовича не было ни слуху, ни духу. И сама я его тоже не беспокоила, хотя мне иногда хотелось позвонить и спросить, как дела у них с Яриком.

Я волновалась. Глупо, наверное, но… как можно не волноваться за такого прекрасного ребенка? Хитрый маленький жук, но прелестный. Жаль, что растет без мамы.

Без десяти шесть раздался звонок на мой мобильный телефон. Звонил Черный, и кто бы объяснил мне, почему сердце несколько раз подпрыгнуло в грудной клетке? — Тина, алло.

— Да, Назар Миролюбович. Как там Ярик? — Спит. — Голос начальника был глухим и явно уставшим. — Врач только что ушел. Я уж думал, вообще не явится… Ладно.

Тина, мне нужно, чтобы ты была завтра у меня дома к восьми часам утра. Сможешь? — Конечно. А… — Адрес запиши. И захвати на всякий случай маску, чтобы не заразиться.

— А что у него? Грипп? — Нет, слава богу. Простуда. Капризничает страшным образом, так что готовь свои нервы.

— Они у меня всегда готовы, — сказала я с улыбкой, и на том конце провода хмыкнули.

Надо же, понял и не обиделся.

— Это точно. Все, Тина, отбой. Иди домой. Хорошего вечера.

— И вам, Назар Миролюбович.

Я положила трубку, по- прежнему улыбаясь, как полоумная.

И кто бы объяснил, почему мне так хорошо?..

Дома мы с Юлькой устроили вечер безумия. Она скакала по кровати, а я пыталась ее поймать. Поддавалась, естественно.

Троглодит в это время сидел на письменном столе и сверкал лукавыми зелеными глазами, глядя на нас, как на неразумных котят.

— Девочки, помните, что у нас в воскресенье? — спросила мама строго, заглядывая в комнату, но тут же расплылась в улыбке, заметив хохочущую Юльку. Да уж, дети — оружие массового поражения в самое сердце.

— Помним, — кивнула я. — День рождения у дяди Сережи. И мы идем в гости! — Ура! — крикнула дочка, особенно восторженно подпрыгнула и свалилась на кровать пузом вниз. Я навалилась сверху и принялась ее щекотать.

— И мы… приготовили… дяде Сереже… большой подарок! — Какой еще подарок? — мама даже испугалась. Она собиралась печь торт — и больше ничего. Дядя Сережа просил так делать уже несколько лет, не желая, чтобы мы тратили лишние деньги.

— Ну как — какой? — притворно возмутилась я, хватая Юльку за аппетитные бока.

— Вот он лежит. Упакуем, перевяжем ленточкой и подарим. А он зажарит и съест! — А-а-ай. Мамуся! — от ли выла, то ли хихикала дочка.

— Вре- е-ешь. Дядя Сережа не будет меня е-е-есть! — Это еще почему? Ты же такая вкусная! — заявила я, впиваясь зубами Юльке в попу. Не больно, конечно. Зато смешно — моя малышка зашлась хохотом, пытаясь перевернуться и освободиться от коварного жопокуса.

На самом деле я действительно придумала подарок для дяди Сережи. Но маме решила не говорить. Пусть будет сюрприз.

На следующий день я была возле квартиры Назара Миролюбовича, как и договаривались, к восьми.

Ночью сильно похолодало, и утром оказалось, что все улицы завалило снегом по самую макушку. К сожалению, он уже начинал таять, совсем не аппетитно причавкивая при ходьбе, и отовсюду раздавались звуки не слишком веселой и совершенно не весенней капели.

Жаль. Я бы предпочла сразу мороз. Не люблю слякоть.

Назар Миролюбович жил практически в центре города, в новостройке. Естественно, в элитной, но не помпезной. Как-то здесь все оказалось без выпендрежа. Впрочем, ожидаемо — мне кажется, Черный вообще не очень любит выпендреж.

Открыл начальник сразу, как я позвонила в дверь. Оглядел меня с ног до головы, остановившись в конце концов на красном от холода кончике носа, и сказал: — Доброе утро, Тина. Ты завтракала? Я чуть не упала прямо на пороге.

А Назар Миролюбович между тем затащил меня в коридор, стянул с головы шапку и, посмотрев на мое ошеломленное лицо, повторил почти по слогам: — Ты завтракала? — Д-да… — пробормотала я, силой мысли пытаясь отогнать от себя чудесное видение: как мы с Черным сидим на кухне и поедаем яичницу.

— Хорошо. Тогда раздевайся, проходи. А я должен бежать, мне сегодня в суд с утра. Звони, если что.

Я кивнула, а Назар Миролюбович продолжал: — Ярик еще спит. Походи пока по квартире, чтобы сориентироваться, где тут что. Как проснется — разогрей ему завтрак, я на плите оставил. Там и на твою долю есть, если захочешь, тоже поешь. На кухонном столе бумажка с предписаниями врача, не потеряй. Выполнять неукоснительно! Там несложно — таблетка после еды, полоскание каждые три часа, сосалки для горла. Будет капризить — шантажируй его гематогеном. Он любит.

— А вы? — поинтересовалась я и даже не смутилась, когда Черный окинул меня недовольным взглядом.

— И я. Еще дурацкие вопросы будут? Я помотала головой.

— Прекрасно. Если повезет, к четырем я приеду, и твой рабочий день закончится. Да, кстати, чуть не забыл — обед в холодильнике. В кастрюльке суп, в сковородке макароны по- флотски.

— Это вы тоже любите? И еще один недовольный взгляд.

— Да, Тина, и это я тоже люблю. Как пользоваться микроволновкой, я надеюсь, ты знаешь, но если что, Ярик подскажет.

Кивнул мне напоследок и ушел, захватив портфель. А я, сняв сапоги — пальто чуть ранее с меня стянул сам Назар Миролюбович — нерешительно огляделась по сторонам и задумчиво направилась вглубь квартиры.

Почти как Тесей в Лабиринт Минотавра. Единственное отличие — Минотавр ушел в суд и точно не сможет меня сегодня сожрать.

Хотя… он же вернется.

Первым сюрпризом была здоровенная рыжая кошка, сидевшая посреди белоснежного ковра в гостиной. Обычная кошка, не породистая, просто рыжая, пушистая и большая. И она сверкала на меня зелеными глазищами, похожими на глазища Троглодита.

— Ну вот, — расстроилась я, — а твой хозяин не сказал, как тебя зовут.

Кошка возмущенно дернула хвостом.

— Маркиза, — раздалось вдруг хриплое откуда-то слева, и я резко развернулась.

Дверь в соседнюю комнату была приоткрыта, и в щели торчала взъерошенная голова Ярика.

— Можно Маркиса, — продолжал мальчик, окончательно заходя в гостиную. — Папа Маречкой еще называет.

Удивление от того, что Назар Миролюбович может называть кого-то — даже кошку! — Маречкой — сменилось на возмущение от того, что ребенок стоял на полу босиком.

— Так, — я поставила руки в боки, — ты чего это без тапочек? А ну-ка, вернись и надень.

— Я их не нашел, — шмыгнул носом Ярик, и я была вынуждена пойти с ним в его комнату искать тапочки.

Тапочки оказались под кроватью, в самом дальнем углу.

— У вас, наверное, домовой водится, — пробурчала я, ложась на пол и пытаясь вытянуть наружу искомое. — По ночам встает, ворует тапочки и затаскивает их под кровать.

— Ага, — ответил Ярослав печально. — Папа тоже так говорит.

Только не про тапочки, а про свои носки.

Боже! Я так расхохоталась, что наглоталась подкроватной пыли и начала чихать, как безумная. Надо было маску надеть перед тем, как сюда лезть… Голова дырявая.

В конце концов я все-таки достала эти несчастные тапочки, вылезла и с гордым видом вручила их Ярику.

— Спасибо, — поблагодарил меня мальчик и вновь шмыгнул носом.

— Что с носом? Не дышит? — Ну, так… Чуть-чуть… Знаю я это «чуть-чуть».

— Где капли? Еще несколько минут ушли на то, чтобы закапать Ярославу в нос, а потом мы наконец пошли на кухню завтракать.

И в пути меня осенило… — Ярик… А твой папа сказал, что у вас в холодильнике макароны по-флотски… — Ага, — кивнул ребенок. — Он вчера сделал на ужин.