Пляска на плахе. Цена клятвы (СИ) - Баринова Марина Вячеславовна - Страница 41

«Если бы они еще могли защитить меня от самого себя».

Демос осмотрелся. Ирвинг о чем-то оживленно беседовал с Шастом и Фарухадом. Ладарий грациозно проплыл мимо и присоединился к ожидавшей его свите, напоследок раздав благословения советникам.

Демос покосился на увлеченного разговором канцлера.

«Ты выиграл для нас время, но Грегора Волдхарда нельзя недооценивать. Боюсь, я и сам до сих пор не понял, с кем имею дело».

Глава 3. Эллисдор

Альдор остановился посреди лестницы, сделал глубокий вдох и уговорил себя подниматься выше. Приглашение на ужин у посла Ириталь застало его врасплох. В голове сенешаля беспорядочно роились мысли о беженцах из Спорных земель, одолевало беспокойство за путешествие Грегора, а канцелярская волокита отнимала слишком много сил. Все это не располагало к приятному времяпрепровождению в компании откровенно скучавшей без дела знатной особы.

К встрече с самой прекрасной женщиной мира он подготовился с должной тщательностью: провел гребнем по волосам, сменил тунику и натянул любезнейшую из улыбок. На том все. Большего она не стоила.

Когда Альдор вошел в уютно освещенные покои, Ириталь покинула кресло и, присев в реверансе, церемонно поприветствовала гостя. Светло-зеленая ткань ее платья переливалась золотом при малейшем движении и струилась волнами по устеленному коврами полу.

— Рада, что вы все же смогли найти для меня время, ваша милость, — с чарующей улыбкой на устах проговорила посол, взяв Альдора под руку. — Я благодарна за все, что вы для меня делаете. Желаете подогретого вина с пряностями?

— С удовольствием, — солгал Альдор. Выпивать ему совершенно не хотелось, но еще меньше он желал рушить и без того шаткое перемирие.

Их рассадили по разным концам небольшого стола. Слуги уже успели поставить несколько блюд с закусками и наполнить пузатые бокалы из цветного гацонского стекла. Пища Ириталь заметно отличалась от того, что подавали за длинным общим столом в общем зале – обилие разнообразных пряностей превращало каждое кушанье в драгоценность.

— С огромным сожалением я узнала, что вы не любите птицу, — заговорила Ириталь. — Поэтому распорядилась приготовить для вас грудинку в травах. А вторую куропатку, видимо, придется отдать слугам. Жаль.

— Не стоило менять планы в угоду моим предпочтениям, — улыбнулся барон, подавляя нарастающее раздражение. — Но ваше внимание тронуло меня.

Ириталь подняла бокал:

— Рада, что смогла угодить. Должна признать, меня восхитила ваша забота о беженцах. Не ожидала, что замку будет до них дело. Вы, Альдор ден Граувер, находите слова утешения, кров и миску супа для каждого пострадавшего. Это – благородство, достойное одобрения самого Хранителя.

— Уверен, лорд Грегор поступил бы так же.

— Не сомневаюсь, — кивнула посол. — Теперь я начинаю понимать, почему вы так дружны.

Ответным жестом Альдор приподнял бокал и сделал небольшой глоток. Пряная жидкость обожгла горло и прочертила огненную тропу до живота.

— Беженцев становится слишком много, — стараясь не морщиться от ожога, проговорил барон. — Совсем скоро Эллисдор не сможет их принимать. Эккехард полон, Урст забит до отказа. Им придется спускаться южнее.

— Есть Граувер, Мирвир, Кельбу, Ульцфельд, наконец. — Ириталь принялась аккуратно разделывать свою куропатку. — И порт Горфа для тех, кто желает попытать счастья в империи или Эннии.

Альдор подцепил крошечной вилочкой небольшой кусок лепешки, в которую было завернуто нечто, напоминавшее паштет.

— Как раз насчет беженцев я и хотела с вами посоветоваться, друг мой, — добавила посол.

Барон удивленно приподнял брови. Как быстро они стали друзьями.

— Чем же я могу помочь?

— Я хочу предложить Грегору рассмотреть возможность создания хайлигландского поселения в Латан Уфаре. У моего народа довольно обширные владения на юге материка, земли хватит и для беженцев.

— Но Латан Уфар находится очень далеко отсюда, ваше превосходительство. И он не имеет границ с Хайлигландом.

— Почти. Есть Агаран.

Альдор покачал головой:

— Агаран – лишь точка, в которой сходится граница трех государств. Священный город, не принадлежащий никому.

— Но именно там начинаются владения моего народа. Туда ведут все дороги. Уверена, мой дядя король Эйсваль не откажет союзникам в помощи. Нас связывает Криасморский договор, и мы все еще его свято чтим.

Не имея оснований для возражений, барон лишь пожал плечами. Принесли его горячее. Аромат жареного мяса и пряных заморских трав моментально заполнил всю комнату. Служанка аккуратно поставила блюдо с сочной грудинкой перед бароном. Ириталь проследила за ней строгим взглядом и, убедившись, что подача была безукоризненной, удовлетворенно кивнула. Бокалы снова наполнились – Альдор даже не заметил, когда. Он не ел с самого завтрака, и сейчас рот барона предательски наполнился слюной. Посол с ловкостью отделила ножку от птичьего тельца и с наслаждением вонзила зубы в белую плоть. Альдор без отлагательств последовал ее примеру.

— Кажется, сегодня немного переборщили с пряностями, — виновато улыбнулась латанийка. — Иногда мой повар чрезмерно ими увлекается.

— Вам не о чем волноваться, — поспешил успокоить Альдор. — Это лучшее, что я ел со времен отъезда лорда Грегора.

— Тогда, вероятно, вам стоит ужинать у меня почаще. Клянусь, в следующий раз вы пальчики оближете.

Альдор пригубил вино и отрезал сочный кусок мяса.

— Что касается вашего предложения, полагаю, лорд Грегор его оценит. Как бы то ни было, сейчас в Спорных землях этим бедолагам делать нечего. Однако для начала нужно дождаться герцога. Я понятия не имею, какие вести он привезет из столицы.

Ириталь с отвращением отложила недоеденную ножку и залпом допила остывающее вино.

— Воды, — хрипло приказала она. — Как можно было испортить такую нежную птицу?

— Странно, мое мясо не очень пряное, — удивленно проговорил барон. Он заметил, что с лица латанийки даже исчез румянец. — И с какими же травами нужно переборщить, чтобы сделать куропатку совершенно несъедобной?

Служанка-латанийка, безмолвно наполнила небольшой кубок и протянула его госпоже. Ириталь жадно осушила весь сосуд в несколько глотков, но продолжала стремительно бледнеть.

— Постойте… — Альдор посмотрел на дрожащие руки женщины. Посол смертельно побледнела и начала задыхаться, хрупкие плечи затряслись. Испуганная служанка застыла и лишь беспомощно хлопала ресницами. Бокал выпал из скрюченных от спазма пальцев латанийки и с глухим звоном стукнулся о покрытый ковром пол.

— Помогите…

Барон вскочил, уронив стул, и подбежал к оседавшей на под Ириталь. Ее глаза закатились, в уголке рта показалась пена.

— Яд! — взревел Альдор. — Лекаря, живо!

Служанка завизжала и ринулась вон из покоев. Мгновением позже в комнату ворвался гвардеец, встревоженный криками. Альдор зло рявкнул:

— Закрыть ворота! Никого не выпускать. Повара и слуг – под стражу.

Солдат попятился, увидев распластавшуюся на полу латанийку.

— Ты меня понял?

— Так… Так точно! — заикаясь, проговорил страж.

— Выполнять!

Ириталь билась в конвульсиях и хрипела. Барон продолжал держать ее на руках, судорожно пытаясь сообразить, чем мог помочь. Он бросил взгляд на стол – на свою недоеденную грудинку, на слишком пряную птицу посла… Яд могли скрыть за обилием приправ.

— Птица, — осенило его. — Чертова птица.

Посол упомянула, что приготовили две куропатки, но вторую она распорядилась отдать слугам, ибо слишком поздно разузнала о вкусах своего гостя.

Значит, сегодня в этих стенах умрет кто-то еще.

— Леди Ириталь, — барон легко тряс женщину за худые плечи. — Проклятье! Оставайтесь в сознании, молю вас.

Дверь в покои распахнулась. В комнату влетел замковый лекарь – коренастый мужчина в длинном черном балахоне, черной же шапочке и с большой сумкой на плече. На лице врача застыло смятение, и барону было трудно его за это винить. За лекарем, к удивлению Альдора, в комнату ворвался брат Аристид. Но выяснять, что странствующий монах забыл в покоях посла, Альдору было недосуг. Служанка, причитая, топталась на пороге.