Наместник - Останин Виталий Сергеевич - Страница 52

— Ты что-то хотела? — я попытался смягчить первое слово, но вышло, по-моему, еще хуже. Таким тоном занятый начальник говорит с не ко времени заявившимся подчинённым. Хотя так-то верно: я начальник, а она не ко времени. Ох, молчи уже, Антошин!

Странно, но мою резкость она полностью проигнорировала. Обычно-то женщины к таким вещам чувствительны до полной потери здравого смысла. Она же, вместо того, чтобы обидеться, понимающе улыбнулась и вошла в комнату, закрыв за собой дверь.

— Наместник уже завтра отдаст нам Топляка?

— Скорее всего, — интересная тема для разговора. С чего бы вдруг?

— Значит, завтра мы улетаем из Гуанчжоу?

— Хм-м… Пожалуй…

Женщина сделал маленький шажок вперёд. Маленький, между нами ещё метра три оставалось, но показалось, что она подошла ко мне вплотную. На её лице застыло странное выражение, я никак не мог понять, что оно означает.

— Каковы шансы, что наши с тобой пути пересекутся ещё раз?

И я, идиот такой, с полной серьезностью начал размышлять об этих шансах. Она — подданная маньчжурского ханства, сотрудник управления безопасности, берсерк. Ну а я, заместитель князя, в теории — сам будущий князь Перми, пророк. Никаких, в общем-то, шансов.

Господи, Антошин, ты дебил что ли? Она не об этом спрашивает! Она вообще не об этом говорит! Она… Чёрт, а когда она успела подойти так близко?

— Никаких, верно?

Узкая кисть поднялась и легла мне на грудь. Чтобы смотреть мне в глаза, ей пришлось закинуть голову назад. Из этого положения она выглядела совсем уж беззащитно. Нельзя на мужиков так смотреть!..

— Яньлинь…

— Да?

В голове творился какой-то кавардак. Одна мысль сталкивалась с другой, рикошетом задевала следующую, та отлетала к стенке внутренней стенке черепа и стучала мне — есть кто дома? Нету, все вышли, ага.

При этом, всё было понятно. Вот всё! От начала и до конца. Каждый жест, каждое слово, каждый вдох и выдох — всё имело смысл и было мне понятно. Что-то древнее разума и куда более сообразительнее его, правило мной сейчас.

— Это неправильно… — это всё, что я сумел выдавить. В горле пересохло, как по утру с хорошего такого бодуна. Каждое слово царапало глотку, а сердце стучало почему-то в голове.

— Почему?

А правда, почему? Почему, Антошин? Что ты там вбил в пустую свою голову, а потом ещё и сам поверил в истинность вбитого? С чего я заковал себя в пояс верности к некой пермской княгине? Никаких обязательств между нами ещё нет, но даже если бы были…

— Потому что завтра мы разъедемся. А я так не могу. С тобой так не могу.

— Но хочешь?

Тут бы сказать, что-нибудь о долге, о сложной обстановке, о риске, о её брате и моём дядьке. О том, что служебные романы, да ещё и в почти боевой обстановке — это очень плохая идея. Но произнес я совсем не это.

— Да.

— Ты глупый, — короткий звон смешка. И её глаза, которые оказались так близко, что больше ничего уже не было, кроме этих глаз. И малиново-красный вкус её губ. И урчание голодного зверя, который дорвался-таки до добычи.

Потом — чёрт его знает сколько прошло времени — я подумал, что пошумели мы изрядно. И хорошо бы никто не принял этот шум за нападение на посольство и не ворвался в мою комнату спасать главу миссии. Ещё я понадеялся, что моё эмоциональное состояние не заставило Яо встать и пойти выяснять, что там твориться с охраняемой персоной.

А ещё мне было неудобно. В смысле, лежать на полу было неудобно — что-то давило на поясницу. Заведя правую руку за спину (на левой лежала голова Линь), я вытащил свой ботинок.

— Как он там оказался?

Она тихонько засмеялась и плотнее прижалась ко мне.

— Надо было сразу на кровать перебраться.

— Сейчас переберёмся! — с угрозой в голосе пообещал я. И угрозу выполнил.

Через ещё какое-то время, когда дыхание восстановилась, она спросила:

— А что это было?

— Ты про что? — говорить было лениво. Хотелось и дальше, прикрыв глаза, болтаться в невесомости, не ощущая ни одной части тела. Но женщины же! Даже лучшие из них жаждут именно в этот момент поговорить.

— Про «неправильно». Ты сказал, что это неправильно.

— А-а, — протянул я, не в состоянии ухватиться за хвост этой мысли. А почему, кстати?

— Ты брата моего испугался?

— Теданя? Да с чего бы!

Нет, конечно, и сложностей в команде не хотелось, да и зыркал он так… Но, нет. Не в Тедане дело. Да и не в княгине Пермской, если подумать. Скорее в том, что у отношений с Яньлинь будущего не было. И в статусе мы не равны, и с разных стран. А хотелось не просто переспать, (хотя и это тоже!), а чего-то большего. Поэтому, чтобы душу потом не травить, я и спускал вопрос на тормозах. Всё это, может быть несколько путанно, я и попытался объяснить женщине.

— Да ты серьёзный мужчина! — с иронией произнесла она. И прыснула. — Никакого секса без свадьбы!

— Я такой! — лёжа довольно сложно горделиво расправить плечи, но я смог. И сразу же стало чуточку грустно. Потому что прежние мотивы никуда не делись. Всё осталось, как было, с той лишь разницей, что в постели с Линь мы все же оказались.

— А я уж было решила, что совсем, как женщина, тебя не интересую! Столько знаков тебе подавала, а ты… Впрочем, мужчины — те ещё тупицы в подобных вопросах!

Знаков? Ну, пожалуй, да. Подавала. Сейчас-то всё видится яснее. Только что мне было делать с теми знаками? За волосы и в пещеру? В разгар того безумия с Потрошителями? Не очень хорошая идея. Она и сейчас не сказать что блестящая. Завтра всё равно разъедемся.

— Это ты так попрощаться решила? — не хотелось этого говорить, особенно сейчас. Можно было и проигнорировать эту тему вообще, сделать вид, что всё и так прекрасно. Но не с Линь. Женщина прочно заякорилась в моей душе.

Некоторое время она молчала, я даже решил, что обидел её своими словами. Но ответила:

— Это как ты решишь.

А это как же, вашу мать, прикажите понимать? Женщины и их логика! Я же всё вроде ясно проговорил! Ничего не скрыл, даже про династический брак сказал! Слегка раздраженно, я спросил:

— Поясни, пожалуйста, мне свою глубокую мысль! Ты видишь какие-то варианты? Даже если я сделаю то, чего очень хочу, схвачу тебя в охапку и сбегу от всех и вся, то максимум, что мы получим — отсрочку. И очень небольшую отсрочку! Я же долбаный пророк! Какой дурак выпустит такой ресурс из рук?

— Зачем сбегать? — искренне удивилась Линь. — Я не хочу бегать. Я понимаю, что твоей женой мне не стать, но я могу быть наложницей.

Чего-чего? Наложницей? Это как? Любовницей-содержанкой? Или младшей женой? Или я чего-то не понимаю.

— Линь, я не понял. Ты могла бы для тупиц объяснить? Я, может, не в курсе, как у вас в ханстве такие вопросы решаются, но в русских княжествах многоженства не встречал.

Некоторое время она смотрела на меня уморительно серьезно. Как ребёнок, который не может понять, чего этот взрослый так мрачно тупит и просто не даст ту конфету, до которой он сам дотянуться не может.

— Наложницей, Игорь, не женой. Этот обычай и у вас практикуется — я точно знаю. Не так активно, как у нас, но даже ваши священники против не выступают.

— Как-то, видимо, мимо меня прошло, — ещё бы не прошло! Я эту часть жизни вообще не изучал!

Яньлинь ещё некоторое время смотрела на меня удивлённо, словно желая убедиться, что я не издеваюсь, а затем начала объяснять прописные для неё истины. Про то, что сильный одарённый может иметь столько наложниц, сколько способен содержать. Про то, что дети от наложниц входят в его род, носят его фамилию, но не являются наследниками. Про сложности с ро́дами даже одного ребенка у одарённых — не у всех, там скорее работал принцип: чем сильнее дар, тем сложнее роды. И про то, что во многих странах институт наложниц — единственный способ распространения гена носителя дара.

Это не было законом закреплённое решение, хотя в кое-каких странах, преимущественно на Востоке, так и было. Скорее, практика, позволяющая сохранять генофонд носителей магии. Я слушал и не верил. Но… Ну логично же! Одарённых мало, а учитывая их проблемы с воспроизводством, без многоженства они бы уже давно вымерли. Логично, но всё равно как-то диковато.