Звездная трилогия (СИ) - Кривцун Константин - Страница 74

— Но ведь они ничего не сказали тебе о цели! Почему ты думаешь, что они стали бы предупреждать тебя о друге, который встретится на твоем пути?

— Я ничего не думаю, — отмахнулся я. — Если они не предупредили меня — значит, я сам должен сделать выбор, и я делаю его! Оставь меня и убирайся, если не можешь сказать ничего конкретного. Я не хочу терять время попусту!

— Какой ты злой! — протянул гость. — Ты еще передумаешь! Теперь мы будем встречаться регулярно, я заскучал за эти годы…

— Кто ты, черт побери?! — У меня сложилось стойкое чувство, что надо мной издеваются. — Для чего ждал годы? Вот он я! Спрашивай!

— Вот как ты стал говорить! — медленно проговорил незнакомец именно тем тоном, что раздражал меня больше всего. — Совсем недавно ты протестовал, когда я задавал вопросы. Похоже, ты еще не готов. Что ж, если на самом деле захочешь поговорить со мной — только крикни. Я рядом.

— А если не захочу?

— Тогда не кричи, — хмыкнул собеседник. — Но помни — лишь я смогу ответить на твои вопросы.

— Я и сам могу! — огрызнулся я. — Без твоей назойливой помощи!

— Чего-то верится с трудом, — рассмеялся гость.

— Почему это? Думаешь, мне так важно твое присутствие?

— Я ведь заинтриговал тебя! Так, кажется, это говорят? И теперь ты захочешь со мной встретиться, я знаю! И прежде чем это произойдет, я попрошу тебя об одной вещи.

Я собрался с силами и снова завертелся в серой пелене. Гостя так и не было видно. Вот гад! Где же он прячется?

— Что за вещь? — зло спросил я.

— Подумай над тем, кого ты будешь уничтожать, когда наступит время. Поразмышляй о том, кто на самом деле тебе враг, а кто друг. Я буду подсказывать тебе дорогу, не волнуйся!

— Я и не волнуюсь!

— Не сердись, Сергей. Ни я, ни ты не виноваты, что стали главными действующими лицами в этой нелепой игре. Судьба…

— Судьбу я делаю сам! — чуть ли не прорычал я. — Оставь меня! Уйди! Изыди!

— Хорошо, — согласился собеседник. — Я ухожу. Но ты подумай до моего следующего визита надо всем, что тебе было сказано. Согласие — не пустой звук, а меня уверили, что ты согласишься и сделаешь именно то, что надо.

— А что, мать твою, надо сделать? — закричал я, но гость уже исчез. Я и до этого не мог видеть его, но теперь кое-что изменилось в окружающем тумане — чувство чужого присутствия пропало.

Через мгновение я открыл глаза и понял, что по-прежнему лежу в медотсеке, а на меня со странным выражением на лице смотрит лейтенант Андреев.

— Что такое? — спросил я у него, попутно протирая глаза.

— Ты что-то мямлил во сне, — сказал Андреев.

— Что-то снилось…

— Что?

— Не знаю, не помню, — соврал я и сжал зубы. Опять ложь!

Лейтенант пожал плечами и перевел взгляд на медицинские приборы.

Кто же это был? Очередная проделка провидцев из СВ или еще какой-нибудь службы экстрасенсов, может быть даже не нашей, а американской?

А может, у меня на почве последних событий развивается стойкое помешательство?

Серая муть на передних экранах, тьма — на задних. Космолет летит в скучно-серой дымке, пронзает пространство, ориентируясь только по выкладкам машин и расчетам астронавигатора. Как говорится: «Идем по приборам».

Я наконец смог попасть в рубку. Врач все никак не верил, что от моих повреждений можно целиком оправится за три дня. Он все не выпускал меня из медотсека, пока этим утром мое терпение наконец не лопнуло и я не вскочил с кровати и не ушел сам.

В рубке, помимо меня, сидел еще штурман Бергер и капитан. Длинноволосому связисту Артамову дали время отдохнуть. Его функции, которых во время полета в подпространстве было не очень-то и много, временно взял на себя Суслов.

— Каково оно? — в очередной раз спросил меня Суслов, обводя рукой рубку и экраны на стенах.

Капитан почтовика был чрезвычайно горд своим кораблем. Он, наверное, давно ждал того, кто ни разу еще не бывал в космосе и знает все манипуляции с подпространством и подсвязью только в теории. Ну что ж, дождался.

— Здорово. Правда, здорово! — ответил я.

В рубку вошел майор Смирнов.

— Почему ты покинул медотсек, Сергей? — холодно спросил он.

— Я здоров! — в тон ему сказал я.

— Ты должен был сказать мне или Андрееву, — с укором проговорил майор.

— Вы мне няньки, что ли?

— Если тебе так угодно, то да! Впредь сообщай, пожалуйста, о любых своих действиях. Будь-то желание пойти к поварихе в каюту или просто необходимость сходить в туалет. Ясно?

— Ясно, — хмуро ответил я. — Боюсь, что расстрою вас и к поварихе не пойду…

— Шутки тут неуместны! — отрезал Смирнов и добавил: — Продолжайте, капитан. Делайте вид, что я и не приходил.

— Как хотите, — сказал на это Суслов. — Хотел разве что поздороваться.

Смирнов немного смягчился и быстро козырнул, капитан со штурманом ответили так же.

— Ты знаешь, почему стабилизаторы устанавливаются в позицию 34–19? — Суслов вновь переключил свое внимание на меня.

— Да, — сказал я. — Это оптимальный показатель для нашей скорости в подпространстве. Чуть больше или чуть меньше — и начнутся обратные релятивистские процессы.

— Молодец! — похвалил меня капитан. — Хорошо учился. Ну, а вот, например, по детектору гравитации видно, что впереди и чуть справа находится гравитационный колодец! Что мы будем делать, когда наша нематериальная проекция приблизится к объекту?

— Нужно будет обойти колодец на расстоянии не менее трех световых часов, иначе не выдержат стабилизаторы…

— Правильно. Если хочешь, можешь заняться расчетом поправки курса, потом сравним твои результаты с моими и штурмана. Думаю, ты справишься!

— Уже приступать?

— Конечно, до объекта — всего пара часов!

— Есть, — полушутливо-полусерьезно козырнул я и погрузился в вычисления.

То и дело я ловил на себе ироничный, но добрый взгляд Бергера. Штурман давно уже все рассчитал и теперь гадал, как быстро я справлюсь с заданием. Я же действовал так, как нас учили в Забвении. Вводил данные в компьютер и оценивал ответы, выдаваемые машиной. Пока все вроде шло правильно. Но потом компьютер ошибся.

Я сначала не поверил своим глазам, когда ответ машины не сошелся с ожидаемым мной. И не просто не сошелся: разница была на целых два порядка! Мгновенно все пересчитав, я пришел к выводу, что прав все-таки я. А это значило, что бортовой компьютер выдает неправильные результаты. Как такое может быть? Неужто капитан со штурманом меня проверяют?

— Ошибка в расчетах! — громко и четко сказал я, чтобы скрыть волнение.

— Так считай внимательнее! — усмехнулся Бергер.

— Я не о себе, — огрызнулся я. — Компьютер врет.

— Как врет? — смутился штурман.

— Что значит — врет? — резко обернулся ко мне Суслов.

— Ошибка в два порядка в значении компоненты обходного вектора, — зло проговорил я. Дурака из меня тут делают, да? — Если использовать ответ компьютера и довести вычисление до конца — мы врежемся в объект!

— Не может быть! — Бергер вскочил с места. — Ты то-то путаешь, Сергей! Машины не могут ошибаться!

— Машины не ошибаются, — четко проговорил Смирнов из угла рубки и тоже направился ко мне.

Капитан вел себя более сдержанно, он молча встал и с достоинством подошел. Я объяснил свои расчеты, указал на ошибку. Похоже, штурман с капитаном не врали — они действительно упустили просчет машины. Через полчаса, после двух перепроверок итоговый программный код был скорректирован и введен в блок управления.

Бергер вытер пот со лба, меня знобило.

— Что же это получается? — сказал капитан. — Кто-то намеренно сломал бортовой компьютер? Хотел, чтобы мы врезались в эту малую черную дыру?

— Это наша единственная поправка на пути к Заре, — кивнул штурман. — Кто-то нарочно изменил прошивку в ПЗУ вычислительной машины.

Я переводил взгляд со штурмана на капитана, ожидая объяснений.

— Изменить программу, зашитую в бортовом постоянном запоминающем устройстве, можно лишь одним способом, — пояснил Суслов. — Кто-то физически воздействовал на компьютер. Перепаял схему и заменил чип, где программа хранилась.