Звездная трилогия (СИ) - Кривцун Константин - Страница 58

Проселочная дорога шла серпантином, огибая хозяйственные постройки и размытые дождями части склона. Мокрые листья лежали коричневым ковром. Ветер приятно холодил лицо.

Я в очередной раз поймал себя на мысли, что Забвение — красивый остров. За шесть с половиной лет, проведенных здесь, я успел устать от этой природы, но и влюбился в нее не меньше. Грибы, ягоды, огородные растения, та же чертова картошка. А зимой — пушистый снег, ели. И звезды, такие большие и низкие, что кажется — протянешь руку и схватишь…

На нас бросились из мокрых кустов ольхи. Их было двое. В последний момент я почувствовал близкую опасность и сумел присесть, выставляя назад локоть. Андрюша сделать ничего не смог.

Но все равно нас явно недооценили. Первый с размаху налетел на мой локоть промежностью, второй в замешательстве остановился. Пока он раздумывал, как лучше кинуться на меня, я не терял зря времени. Встал и ударил атаковавшего ногой под ребра. Мужчина согнулся и повалился на засыпанную листьями дорогу.

— Кто такие? — громко поинтересовался я у корчащейся на земле парочки.

— Перепутали, — выдавил из себя бородатый мужик, державшийся за пах. — Мы тут воров ждали. Они украли наш псилин…

Второй пропыхтел что-то. Наверное, подтверждал таким образом рассказ бородатого.

Конечно, так я вам и поверил!

На этой дороге вы привыкли грабить тех, кто ходит к станции. Чтобы проникнуть за охраняемый автоматикой периметр, специально свои датчики, рискуя жизнью, вырезали!

У «свободных» воруете псилин, а у тех, кто трудится на начальника, отбираете еду и одежду. Вы же считаете нас ниже своего уровня. Вы гордые, независимые! Вместо того чтобы строить дома и охотиться, доказываете свою самостоятельность тем, что грабите!

— Врете! — заявил я в открытую.

Андрюша рядом со мной даже вздрогнул от того, как резко я произнес это слово.

— Н-нет, — промямлил бородатый.

— Андрюш, что с ними сделать? — наклонился я к малышу. — Оставить их в живых или убить?

Вопрос не был самым корректным, может, не стоило спрашивать такое у ребенка. Но почему бы и нет? Если малыш не научится жить на этом острове, еще семь лет ему тут не протянуть. А может, совсем и не семь. Может, придется всю жизнь находиться здесь, в окружении уголовников.

— Пускай живут, — с сомнением ответил Андрюша. — Они теперь знают, что нападать на людей нехорошо! В следующий раз не перепутают.

Малыш так ничего и не понял. Может, это и к лучшему. Пусть я останусь в его памяти как кровожадный дядя, решивший убить перепутавших нас с грабителями мирных мужчин.

Мы не стали долго задерживаться у поверженных воров. Надо было двигаться к цели похода.

Когда подошли к холму, транспорты начали подниматься. Это значило, что новоприбывшие проходят сейчас обязательную санитарную обработку, после которой их в стандартной одежде и со стандартной банкой тушенки выкинут из Ведомства.

Андрюша затрусил по дороге, я вдохнул полной грудью свежий воздух и зашагал следом.

Меня одолевали непонятные грустные мысли. Неделю назад я закончил обучение. Что теперь? Начать учиться по какой-нибудь другой специальности? Или послать все к черту, уйти жить к психам? А может, попробовать переплыть океан, как Дитрих?

Теперь мне придется жить вечно. Будет ли это скучным? Наверное, все-таки нет. Тем более что меня легко могут убить. Только старость отступила от меня на неопределенный срок. Так же, впрочем, как и окончательное взросление. Вечные восемнадцать.

Эх…

— Дядя Сережа! — радостно закричал мальчишка из-за поворота. — Здесь стрекозы!

Я улыбнулся и ускорил шаг. Над небольшим прудом кружили, забавно зависая над водой, две стрекозы.

Вспомнилось озеро рядом с домом. Водомеры, скакавшие по его поверхности наперегонки с солнечными бликами и рябью. Легкий-легкий воздух, пропитанный запахами сосновой смолы и далекого шашлычного дыма.

— Похожи на транспорты, да?

— Почему? — удивился Андрюша.

— Ну, посмотри, как они летают, — стал объяснять я. — Как будто не крыльями машут, а управляют гравитацией.

— Антигравы? — сказал Андрюша таким голосом, словно смаковал «умное» слово.

— Да, антигравы, — кивнул я. — Раньше, до того как мы придумали антигравитационные двигатели, по небу летали вертолеты. Такие машины с большим крутящимся винтом. Они могли так же зависать над водой, но не использовали антигравитацию.

— А я думал, что птицы и стрекозы на антигравах летают! — моргнул Андрюша и вопросительно уставился на меня.

— Нет, — покачал головой я, вспомнив, что, пожалуй, единственным живым существом, оперирующим гравитацией, был водомер. — Теперь мы не строим простые машины. Люди слишком разленились после изобретения антигравов и космических кораблей.

— А в космосе разве не живут звери? — снова спросил Андрюша.

Мне представился космос, заполненный живыми существами, как наш лес на острове. Веселые и жирно поблескивающие в звездном свете дельфины, грациозно плавающие в пространстве тюлени, пикирующие между астероидов чайки, голосящие попугайчики на мачте корабля…

Детям не хватает сказок. Настоящих, космических и добрых. Чтобы гномы добывали руду на Луне. Золушка на карете, запряженной звездными лошадьми, летела во дворец в кольцах Сатурна. Чтобы полурослики несли кольцо к вулкану на Ганимеде, а Аладдин спасал Жасмин в пустынях Марса.

До войны с роботами эту сказочную нишу заполняли компьютеры. Виртуальная реальность не только разрушала детское сознание, как говорили нам на уроках истории. Мне хотелось верить, что компьютерные игры развивали у детей и подростков еще и положительные качества — фантазию, независимость, логику и скорость мышления.

Интернет в те годы был настолько реалистичным, что казалось, ты попадал пускай в другой, но от этого в не менее реальный мир. Конечно, я не знал, как все это выглядело на самом деле, — просто не застал того времени, но мне казалось, а чутье подтверждало, что времена до войны и Нашествия стали одними из самых счастливых в истории человечества.

А потом — война, ограничение на компьютерные технологии, запрет систем искусственного интеллекта.

Одно время люди считали, что без искусственного разума невозможно осваивать космос. Но сначала война с роботами, а потом и Управление Развития Техники научили людей аккуратно использовать вычислительные машины. Выяснилось, что для функционирования космолетов и прокладки курса вполне достаточно обычных программных средств. Системы, которые могли самостоятельно обучаться, после войны навсегда ушли в прошлое.

— Нет, Андрюша, — сказал я ребенку. — В космосе, к сожалению, только холод и тьма. Там абсолютно ничего нет, за исключением редких звезд и планет, да облаков космической пыли.

— Почему же все так хотят туда попасть? — снова задал мне тяжелый вопрос мальчишка.

— Не знаю, — ответил я. — Что-то тянет.

— Волшебство?

— Нет. Скорее жажда знания.

— Люди хотят все знать, да?

— Вот именно!

— Но там же, в космосе, ничего нет! Что там можно узнать, если в нем нет волшебства?

— Это сложно. Когда вырастешь, тогда и поймешь.

— Я все равно не попаду в космос. И не вырасту. Это все очень долго и тяжело, а вокруг — одни опасности.

Я поразился чересчур взрослой и пессимистичной реплике, прозвучавшей так сухо и серьезно из уст Андрюши.

— Нужно верить, — только и смог ответить на это я. — Бог поможет тебе.

— Бога нет — на небе пустота, — сказал мальчуган. — Ты ведь сам это прекрасно знаешь.

Нечего было ответить на это. Молча мы двинулись дальше. Впереди будет что-то потяжелее этого разговора.

Черт!

Вдруг в глазах помутнело. Мир закрутился против часовой стрелки и устремился от меня куда-то назад и вверх.

Глухо кашлянул председатель.

— Все хорошо, — громко сказал худощавый мужчина в светлом пиджаке. — Он готов. Почти готов. Еще один-два инцидента, и можно выпускать его.

— Придется хорошенько промыть ему мозги, перед тем как он станет нашим агентом, — хмуро сказал председатель. — Нужны лучшие психологи.