Звездная трилогия (СИ) - Кривцун Константин - Страница 139

— Ты же вроде говорил, что там водятся действительно опасные звери. — Я почесал затылок.

— Их я оставил на потом, — довольно зловеще улыбнулся Смирнов. — Сейчас ты узнаешь, почему колонию и планету назвали именно Джейн.

— Я думал, что так звали возлюбленную первого колониста, — выдал я свою версию.

— Ты прав, но не до конца. — Агент щелкнул по клавише терминала, и на матрице возникла странная фотография. — Это джейн. Самый опасный вид, обитающий на планете.

На снимке мило улыбалась брюнетка лет двадцати пяти.

— Ты издеваешься? — Я недоуменно посмотрел на Смирнова. — Это шутка, да?

— Отнюдь. — Лицо агента будто бы стало каменным. — То, что сейчас показано на матрице, — это одно из воплощений этого существа. Это скорее не животное даже, а некий фантом. Говорят, оно реагирует на подсознательные страхи людей, каким-то образом заставляет видеть то, чего ты больше всего боишься.

— Где-то я слышал о чем-то подобном, — задумчиво протянул я.

— Не знаю. — Смирнов выключил матрицу. — Насколько мне известно, о феномене джейн стараются сильно не распространяться. В АС, конечно, все это знают, но в ЗЕФ вроде бы не сильно афишировали.

— Нет, — нахмурился я. — Я не о том. Мне что-то подобное доводилось слышать про мыслящий океан.

— Я про разумный океан не имею представления. Наверное, это фантастика.

— Наверное, — согласился я.

— А теперь самое главное относительно этих фантомов. — Смирнов смотрел теперь прямо мне в глаза. — Если ты не уверен, кто перед тобой — фантом или реальный человек, то не стоит верить всему тому, что тебе говорят. Фантом чаще всего выманивает жертву за пределы поселка и съедает там. Точно такое же действие джейн оказывает и на те виды, о которых я тебе рассказывал. Джейн — вершина эволюции планеты Джейн. Прошу прощения за тавтологию.

— Но фантом ведь на то и фантом, что нематериален! — возразил я. — Я же всегда могу отличить обычного человека от призрака!

— Этот призрак будет сидеть у тебя в голове. Твое подсознание наделит его какими угодно свойствами. Ты сможешь трогать его, бить, разговаривать с ним. Но его никто, кроме тебя, видеть не будет.

— Понятно, — кивнул я. — А как же тогда удалось сделать снимок?

— Снимок?

— Ну, фотографию джейн.

— Это и есть фотография Джейн — погибшей жены капитана Парквелла, который первым привел сюда свой корабль. Обычная фотография обычной женщины, только немного не в фокусе.

Я переваривал услышанное. Вечный дождь, опасные твари вокруг, да еще и какие-то странные призраки…

— Что там добывают люди? Неужели это так ценно?

Смирнов ответил довольно коротко и емко:

— Там добывают девяносто процентов цветных металлов в АС.

— На этой планете так много металлов? — не поверил я.

— Аномалия развития этого мира. Он практически целиком металлический. Сила тяжести на поверхности одна целая две десятых «же», а диаметр почти вдвое меньше Земли.

— Да уж, — только и смог проговорить я. — Почему же мы Ирку не разбудили? Думаю, ей интересно было бы обо всем узнать!

— Ты ей это все сможешь лучше объяснить, — покачал головой Смирнов. — Я выдал имеющуюся информацию в сжатом виде. Если бы здесь была твоя девушка, то рассказывать пришлось бы куда медленнее.

— Ладно, попробую сам подготовить ее к визиту на Джейн, — задумчиво сказал я. — Ты еще что-то упоминал про нравы местного населения. С ними-то что не так?

— Нравы? — Смирнов бросил короткий взгляд на меня, потом переключил изображение.

Теперь перед нами возник снимок космодрома и небольшого города рядом с ним, сделанный с орбиты.

— Это самый крупный город на всей планете. Все другие поселения еще меньше. Люди в колонии знают друг друга в лицо. Власть поделена между родственниками. Глава колонии ведет аскетичный образ жизни и редко показывается на глаза, особенно ненавидит прессу и камеры. Все население — примерно такое же. Но больше всего на планете не любят чужаков. Поэтому вам с Иркой надо вести себя тише воды, ниже травы. Не нарывайтесь на неприятности, следуйте за мной неотступно — и тогда все будет нормально.

— Понятно, — кивнул я, и разговор на этом окончился.

Вернувшись в свою каюту, я еще довольно долго думал над рассказом Смирнова о планете Джейн, снова взял в руки терминал, пролистал фотографии, прочитал информацию.

Помимо того, что я узнал от агента, мне еще удалось выяснить, что на единственном материке планеты находится порядка пятидесяти поселений, есть один космопорт и пара космодромов для взлета-посадки суборбитальных челноков. Есть там и рекреационный центр — огромный купол с условиями жизни, приближенными к земным.

Пожалуй, этот центр — единственное место, где мне хотелось бы побывать. Остальные достопримечательности планеты, такие как Провал или Озеро Слез с пещерами Фицпатрика, меня почти не заинтересовали.

Еще я молил Бога о том, чтобы мы не попали на планету в период размножения спорников. Впрочем, я уже почти не сомневался, что в любом случае эти несколько дней на поверхности покажутся мне адом. Даже без спорников и джейн.

Но зато все страхи и думы об оврах как рукой сняло.

В тот вечер я больше не прибавил к своим мемуарам ни строчки. Сохранив все, что успел написать, я выставил триггер на то, чтобы в момент подключения терминала к Интернету текст автоматически был занесен в мой раздел сети, закрытый паролем. После этого я выключил терминал и решил, что пора спать.

Неожиданно пошевелилась и проснулась Ирка.

— Сережа? Ты здесь? — спросила она сонным голосом.

— Да, я тут! Как раз спать ложился, читал…

— Опять тебя твой Смирнов куда-то таскал! — обиженно заметила Ирка. — Ты бы хоть мне сказал! Я же переживаю.

— Но ты уже уснула, — стал оправдываться я. — Мне не хотелось тебя будить.

— Ладно. — Девушка зевнула. — Вырубай свет!

Уснуть, как ни странно, удалось достаточно быстро, но вскоре меня стали мучить смутные сновидения, где бродили в сером тумане призраки Джейн, а потом пошел дождь. Только через несколько секунд я осознал, что с неба льется не вода, а споры проклятых спорников.

29.12.2222

Посередине небольшой пещеры медленно догорала свеча. Дрожали тени на неровном полу и сводах. Настороженно ворочалась чернильная темнота в углах.

Узнать человека, склонившегося над огарком, не представлялось возможным — его лицо было перемазано в глине и грязи. Неверный свет лишь обрисовывал глубокие морщины в углах рта и черные впадины вокруг глаз, а сами глаза делал чересчур яркими и болезненно неподвижными.

Человек что-то писал, то и дело дыша на закоченевшие пальцы, сжимавшие карандаш.

Свеча моргнула. Человек потряс головой, положил карандаш и растер друг о друга ладони, затем медленно поднялся и взял в руки гравистрел. Пламя свечи мигнуло еще раз.

Послышался низкий хлопок — человек выстрелил.

В тот же миг свеча погасла.

Я открыл глаза и удивленно уставился во тьму. По корабельному времени сейчас еще, вероятно, была глубокая ночь. Несмотря на это, я свесил ноги с койки и сел.

Удивительное и странное сновидение. Мне много раз за последнее время снились овры, молящие о пощаде, призраки джейн и твари из Забвения. Реже я видел по ночам своих старых знакомых — Клюва и Душного, Кеда, Полину, Пашку. Еще реже мне снилась мама и родной дом. В минуты прозрения я видел Председателя, Шамиля или Радия. Но этот незнакомец в пещере, освещенной огарком свечи, пришел ко мне в первый раз.

Очень интересно, относится ли этот сон к той категории, которую я условно называл видениями?

Пойти, что ли, прогуляться?

Повернувшись к Ирке, я удостоверился, что она мирно спит на своей койке. Ну что ж, тем лучше. Поброжу по космолету в одиночестве.

Я тихо оделся и вышел в коридор.

В этот час большого числа людей в обсервационном зале быть не должно. Я принял решение зайти туда.