Владыка башни - Райан Энтони - Страница 6

«Говоришь, так себе лучник? — мелькнула мысль. — Лжец!»

Проснувшись утром, Рива обнаружила, что Тёмного Меча нигде нет. Наверняка снова отправился на охоту. Но лук его стоял у поваленного дерева. Девушка чувствовала непривычную, странную тяжесть в желудке. Она сообразила, что впервые в жизни проснулась сытой. Аль-Сорна зажарил фазана на вертеле, приправив мясо чабрецом. Ароматный жир тёк по её подбородку, когда она с жадностью уписывала свою долю. Заметив улыбку Ваэлина, Рива зыркнула на него волком и отвернулась, но продолжила есть.

Её взгляд задержался на оставленном луке. Он был короче и тоньше длинных кумбраэльских, с которыми её связывали долгие годы неудач. Наверное, управиться с таким было бы проще. Рива оглянулась вокруг, схватила лук и наложила на тетиву стрелу, достав её из самодельного колчана, который Аль-Сорна сплёл из болотной травы. Лёгкий лук удобно лежал в ладони. Прицелилась в тонкий серебристый ствол берёзы в десяти ярдах, показавшийся простой мишенью. Натянуть лук оказалось труднее, чем она ожидала. В памяти сразу всплыли часы бесплодных тайных тренировок с длинным луком. Однако она все-таки сумела коснуться щеки оперением стрелы, после чего выстрелила. Чиркнув по берёзовой коре, проклятая стрела канула в папоротники.

— Неплохо для начала, — послышался голос Аль-Сорны. Тот как раз появился из зарослей с только что собранными грибами, завёрнутыми в плащ.

Рива швырнула ему лук, присела и достала нож.

— Он у тебя не сбалансирован, — буркнула она. — Потому я и промазала.

С этими словами она собрала волосы в хвост на затылке и принялась их подрезать, — ритуал, который повторялся ею раз в пятнадцать дней.

— Не надо, а? — попросил Аль-Сорна. — Ты же вроде как моя сестра, а азраэльские женщины носят длинные волосы.

— Азраэльские женщины — тщеславные шлюхи, — ответила она, демонстративно отрезая целую прядь волос.

— Придётся всем говорить, — вздохнул Аль-Сорна, — что ты у нас того, немного глуповата. Обрезаешь себе волосы, будто ребёнок, и наша старая добрая матушка так и не смогла отучить тебя от этой дурной повадки.

— Ты не посмеешь! — Она яростно уставилась на Ваэлина, но тот лишь весело скалился в ответ. Сжав зубы, Рива сунула нож в ножны. Аль-Сорна положил рядом с ней лук и колчан.

— Возьми, а себе я сделаю другой.

Рассвет снова застал их в пути. Аль-Сорна продолжал выдерживать взятый темп, но теперь, благодаря сытной еде, Риве было куда легче за ним поспевать. Они шли уже около часа, когда вдруг Ваэлин остановился и принюхался, приподняв голову. Через мгновенье и сама Рива почувствовала запах, доносившийся с запада, сладковатый и тошнотворный. Подобная вонь была ей хорошо знакома, так же как, без сомнения, и Аль-Сорне.

Не говоря ни слова, он сошёл с дороги и направился к лесу. Тот уже начал редеть, по мере того как они шли все дальше на север, однако оставался ещё достаточно густым, чтобы в нём удобно было устраивать ночёвки и охотиться. Рива заметила, что стоило Аль-Сорне войти под полог леса, как его движения изменились: наклон плеч, положение рук и пальцев, готовых в любой момент выхватить оружие. Священник двигался точно так же, однако тому не хватало грации Аль-Сорны. Внезапно девушка осознала, что против Тёмного Меча у учителя не было бы ни единого шанса, — мысль, которая прежде показалась бы ей полным абсурдом. Никто не может превосходить священников, чьё мастерство — благословенный дар самого Отца Мира. Однако этот еретик и враг Возлюбленных двигался с гибкостью и изяществом хищника, и у Ривы не осталось сомнений — исход встречи между ними был бы предрешён. «Какая же я дурища, что попыталась напасть на него вот так, сразу! Когда настанет время его убить, мне придётся действовать более коварно... Ну, или более осмотрительно», — подумала она.

Девушка следовала в нескольких шагах за Ваэлином. Она хотела было вынуть стрелу, но решила, что её навыки в стрельбе из лука вряд ли представят угрозу для тех, кто может скрываться в чаще. Так что Рива достала нож и ни на миг не отрывала взгляда от деревьев впереди, готовая засечь малейшее движение. Но там лишь ветер шевелил ветвями деревьев.

Они нашли трупы в двадцати ярдах от дороги. Трое: мужчина, женщина, ребёнок. Мужчина был привязан к дереву, изо рта торчал пеньковый кляп, вся грудь — в пятнах засохшей крови. Женщина была обнажена, её тело покрывали следы долгих издевательств: синяки, мелкие порезы, один палец, судя по количеству вытекшей крови, отрубили, когда она ещё дышала. Мальчик, с виду было не старше десяти, также был раздет, и, судя по всему, над ним тоже надругались.

— Разбойники, — произнесла Рива, приглядевшись к трупу мужчины и к верёвочному кляпу, засунутому ему в рот. — Похоже, они заставили его смотреть.

Теперь, обыскивая землю в поисках улик, Аль-Сорна двигался с невиданной скоростью.

— Всё случилось около полутора суток назад. И это в лучшем случае, — заметила Рива. — Следы давно остыли. Сейчас они уже смылись в ближайший городишко, где пьют и развратничают, проматывая награбленное.

— Похоже, любовь Отца Мира изрядно притупила твои чувства, — резко бросил он ей в ответ.

Его неприкрытая злость заставила Риву покрепче сжать нож.

— Эти земли изобилуют ворами и убийцами, Тёмный Меч. Я уже видела смерть. Нам с тобой ещё повезло, что мы сами не привлекли внимание разбойников.

Его взгляд смягчился. Аль-Сорна выпрямился, сразу утратив повадки зверя.

— Ближе всего отсюда Рэнсмилл.

— Это нам не по пути.

— Знаю, — сказал он, подходя к трупу мужчины и обрезая своим коротким ножом удерживающие его верёвки. — Собери сушняк. Много сушняка.

На то, чтобы добраться до Рэнсмилла, ушёл день. Городок — точнее, унылое скопище домишек вокруг водяной мельницы — стоял на реке Аверн. Оказалось, в нём царило какое-то лихорадочное веселье: народ толпился около пёстро раскрашенных кибиток, составленных полукругом, а ночную темноту разгоняли многочисленные факелы.

— Комедианты, — брезгливо обронила Рива, разглядев фривольные, а то и попросту непристойные изображения, намалёванные на кибитках.

Они протолкались сквозь толпу, при этом Аль-Сорна по-прежнему не снимал капюшона. Впрочем, взгляды зрителей были прикованы к деревянной сцене в центре полукруга, образованного кибитками. На сцене узколицый человек в ярко-красной шёлковой рубашке и обтягивающих штанах в чёрно-жёлтую клетку играл на мандолине и пел, а женщина в полупрозрачном платье танцевала. Игра была прекрасна, голос — чист и напевен, но внимание Ривы полностью захватила танцовщица, грациозность и точность её движений. Она не могла отвести от неё взгляд, словно мотылёк, привлечённый огнём. Обнажённые руки, казалось, пламенели в свете факелов, а небесно-голубые глаза сияли из-под тонкой вуали...

Сжав руки так, что ногти впились в ладони, Рива отвернулась и закрыла глаза. «Отец Мира, снова молю тебя о прощении...»

— В твоей руке моя рука. — Мужчина в красной рубахе пел последний куплет баллады «Через долину». — И вся в слезах твоя щека, на небесах, моя любовь, дождусь твоей улыбки...

Вдруг он запнулся и вытаращил глаза, заметив кого-то в толпе. Рива проследила за его взглядом: певец смотрел прямо в лицо Аль-Сорны, полускрытое капюшоном.

— ...вновь, — с заминкой закончил он.

Несмотря на несколько скомканный финал, толпа разразилась аплодисментами.

— Спасибо, друзья мои. — Певец низко поклонился и протянул руку, представляя танцовщицу. — Мы с прекрасной Эллорой от всего сердца благодарим вас. Отблагодарите же и вы нас со своей обычной щедростью.

Кивнул на корзинку, стоящую у сцены, а затем продолжил торжественным голосом:

— А теперь, дорогие друзья, приготовьтесь к последней части нашего сегодняшнего выступления. Это будет история о высокой судьбе и низком предательстве, о пролитой крови и украденных сокровищах. Предлагаем вашему взыскательному вниманию «Месть пирата»!