«Будет жить!..». На семи фронтах - Фомин Алексей Николаевич - Страница 59

На следующий день меня вызвали в Инженерное управление фронта. Оказалось, что из Москвы пришла директива о направлении на академические курсы усовершенствования командного состава при Военно-инженерной академии бывших слушателей. Выбор пал на меня, и скоро я уже был в Москве, в стенах академии, которую окончил всего два года назад.

Курсы, на которые я прибыл, уже начали работать. К своему удивлению, встретил немало своих однокашников, приехавших с разных фронтов. Но больше всего на курсах было призванных из запаса инженеров-строителей. Для них многое, о чем шла речь, было откровением, особенно если учесть, что опыт войны, хотя и небольшой, уже наложил свой суровый отпечаток на все изучаемые дисциплины. Впрочем, и нам, понюхавшим пороху, курсы оказались на пользу, так как к фронтовой практике добавлялась и новая военная теория.

Занятия на курсах завершились несколько раньше, чем предполагалось. В сентябре линия фронта приблизилась к столице настолько, что в военных сводках замелькали названия знакомых москвичам дачных мест. Участились и налеты вражеской авиации.

В последних числах сентября нам объявили об эвакуации академии в Среднюю Азию. Все учившиеся на курсах были направлены в действующую армию.

Я получил задачу принять участив в работе комиссии по приемке ворошиловградского оборонительного рубежа.

Ранним дождливым октябрьским утром комиссия выехала на место. Полсотни километров по размокшей и разбитой дороге мы тащились чуть ли не целый день, помогая машине преодолевать скользкие подъемы и глубокие колдобины. В общем, вымокли и устали так, что в Ворошиловграде на голых канцелярских столах спали как убитые. Утром с представителями городских властей, будущего гарнизона укрепрайона и руководителями работ отправились принимать обвод, как назывались тогда оборонительные рубежи вокруг крупных населенных пунктов, хотя они и не всегда имели замкнутый контур. Чтобы ускорить осмотр обвода, комиссию разделили на несколько подгрупп, одну из которых поручили возглавить мне. Утопая в осенней грязи, с трудом вытаскивая из глины ноги, моя группа обходила свой участок обвода, который строили жители Ворошиловграда и шахтеры ближайших шахт. Передний край оборонительного рубежа обозначал противотанковый ров. За ним, в глубине обороны, были сооружены стрелковые окопы, доты и дзоты, орудийные площадки, командные и наблюдательные пункты и все необходимое для аналогичных узлов обороны. Кое-что еще достраивалось.

Сразу же бросилось в глаза, что все деревянные конструкции в строительном отношении были выполнены безукоризненно, как и наружная земляная обваловка. В самих сооружениях было чисто и, я бы сказал, даже уютно. Чувствовалось, что это было делом рук работавших здесь женщин.

Немало нашел я и недостатков.

Объяснялось это прежде всего тем, что не было среди руководителей строительства квалифицированных специалистов.

Вскоре я получил новое назначение. С головой окунулся в новую работу. Пожалуй, за все время с начала войны я впервые занялся наконец своим делом в должности заместителя командира по технической части одного из военно-строительных батальонов в 151-м армейском управлении полевого строительства. Батальон размещался в хуторе Ново-Золотовском, на левом берегу Дона, и вел строительство оборонительного рубежа по этому же берегу, против Константиновского. Как руководитель работ, я отвечал за то, чтобы все построенное нами отвечало последнему слову фортификационного искусства.

За дело взялся с большим старанием, хотелось приложить все свои знания и опыт. Однако завершить строительство не удалось по не зависящим от меня обстоятельствам. Снова, в который уже раз за первые месяцы войны, пришлось сменить место службы.

Глава вторая

ТРУДНОЕ ЛЕТО СОРОК ВТОРОГО

Вначале января 1942 года я получил письменное предписание о явке в штаб 8-й саперной армии, который располагался на одной из центральных улиц Ростова-на-Дону. Впрочем, штаб пока напоминал прорабскую на большой, только начинающейся стройке, ибо здесь не было еще почти ничего, что бы характеризовало его как орган управления войсками. Хотя у входа и стоял часовой — молодой парень с винтовкой, он ни у кого не спрашивал никаких, документов. Двери беспрестанно хлопали. В здание входили и выходили посетители, одежда и возраст которых говорили о том, что к армии они если и имели какое-либо отношение, то в далеком прошлом. Впрочем, среди этой толпы встречались и молодые военные, преимущественно командиры. Коридоры на всех этажах тоже были заполнены разномастной, беспрерывно дымящей цигарками публикой. С трудом разыскал армейский отдел кадров. За столом сидел подполковник с топориками на петлицах — такой была эмблема инженерных войск в то время.

Я представился по-уставному, от чего подполковник, судя по удивленно вскинутым бровям, уже отвык. Потом улыбнулся, довольный, и пригласил меня сесть, что обещало наверняка долгий разговор. Так оно и вышло. Порывшись в сейфе, он достал из груды папок мое личное дело, которое, теперь уже к моему удивлению, оказалось здесь. Вот по страницам этого дела мы и прошлись с подполковником основательно: он задавал вопросы, я по возможности короче отвечал на них. Наконец папка была отложена в сторону, и подполковник задал вопрос:

— А что вы скажете, если мы вам предложим службу в должности инженера-фортификатора в одной из наших саперных бригад?

— Согласен. Когда прикажете приступить? — твердо ответил я.

— Завтра. Штаб вашей бригады располагается по соседству с нами.

Теперь, когда официальная часть разговора была окончена, я поинтересовался, что за люди толпятся в коридорах.

— Это запасники, — пояснил полковник. — Правда, народ в основном немолодой, но опытный. Иными словами — это командиры будущих наших подразделений.

Завтра они получат обмундирование и разъедутся по войскам.

Через день я передал свои батальонные обязанности, а сам отправился в 26-ю саперную бригаду.

Начальник строевого отдела сразу направил в оперативно-производственный отдел к майору Я. П. Комиссарову, сообщив, что я назначен на должность инженера-фортификатора.

Начальник оперативно-производственного отделения штаба бригады майор Я. П. Комиссаров, как и другие только что призванные из запаса, не успел еще сменить гражданский костюм на военную форму, но к исполнению обязанностей уже приступил.

После короткой ознакомительной беседы он сразу заговорил о деле:

— Армия наша еще только формируется, не отлажены вопросы снабжения материалами и инструментом, но шахтеры народ боевой, опытный, так что мы для строительства рубежей используем пока и собственные ресурсы. Что будет неясно, обращайтесь ко мне — помогу.

8-я саперная армия формировалась на базе шахтерских коллективов Донбасса. Командовал ею в первое время заместитель наркома угольной промышленности СССР Г. Д. Оника. Его заместителем по тылу был назначен известный в те годы на всю страну своими рекордами по добыче угля Никита Изотов, последователь и друг Алексея Стаханова.

Шахтеры — отличные, но весьма далекие от военного дела работники — называли в обиходе сформированные воинские подразделения шахтами, трестами, а не ротами и батальонами. Однако нельзя было не отметить их трудолюбие, дисциплинированность, коллективную спайку и высокую политическую сознательность. Они внимательно относились ко всем нашим указаниям и советам и быстро постигали все премудрости нового для них военно-инженерного дела. Однако с шахтерами нам пришлось работать недолго: по решению правительства они были отозваны и направлены в восточные угледобывающие районы страны. Их место заняли воинские саперные формирования, укомплектованные в своем большинстве призванными из запаса людьми, ограниченно годными к службе в военное время. В основном это были люди зрелого возраста.

Шахтеры выехали организованно вместе со своим командующим Г. Д. Оникой.

А вскоре в должность командующего армией вступил генерал-лейтенант инженерных войск Б. В. Благославов. При нем работы по строительству ростовского обвода и других оборонительных рубежей в не занятой противником части Донбасса развернулись в полную силу.