Я тебя не хочу (СИ) - Эрос Эви - Страница 35

— Да. Хорошо.

Впрочем, будильник можно было и не ставить. Я всё равно почти не спала, взволнованная всем случившемся, а главное — словами Сашки.

Нет… это всё равно не то. И дело не в отсутствии у него любовниц. Просто… ну да, я грёбаный романтик! Лебедеву лишь бы всунуть, а мне потом по частям себя собирать придётся после этих его секс-марафонов. Не умею я просто трахаться. Не пробовала никогда, и пробовать не хочу!

Поэтому сразу после возвращения скажу Лебедеву «нет». Может, я хоть так нашу дружбу смогу спасти. Сама переживу со временем, а Сашка… найдёт себе другую игрушку. Я вообще не припомню у него серьёзных отношений ни с одной девушкой, кроме той, самой первой, которая Лебедева в итоге бросила. Вот её он очень любил. А с остальными просто… играл.

Ксюшка так однажды и сказала:

— Саша у нас игрок. Только он ещё не понял, что играть можно против самого себя.

Я тогда сама не поняла, что она имеет в виду. А подруга только рукой махнула — мол, потом разберёшься. Кажется, разобралась…

Следующие несколько часов слились для меня в один очень сонный комок событий. Сонный — потому что я безумно хотела спать, не спала ведь почти до звонка будильника и хриплого голоса Сашки:

— Стась, вставай, малыш.

Начиная с этого момента, происходящее расплывается в моей памяти, словно бы я продолжала спать. Может, так и было?

Но как только мы сели в самолёт, сон как рукой сняло. А всё почему? А потому что единственное, чего боится Лебедев — точнее, единственное, о чём я знаю, — это летать. И я не могла не воспользоваться случаем постебать друга. То есть, мужа.

— Не волнуйся, — почти пропела я, как только Сашка с мрачным видом пристегнулся. — Самолёты падают не так уж часто. Машины чаще разбиваются. Но ездить в автомобилях ты же не боишься!

— Стаська, — Лебедев закатил глаза, — дело не в количестве, а в качестве. Автокатастрофы не всегда бывают с летальным исходом, а вот выжить в авиакатастрофе практически нереально.

— Зато мучиться не будешь, — мстительно заключила я, но Сашка не возмутился — рассмеялся. Обнял меня и уютно так устроил у себя на плече.

— Всё, спи, провокаторша. У тебя глаза вон красные, как у вампира.

— Это я-то провокаторша? — возмутилась я, но не успела больше ничего добавить — рядом с Лебедевым сел ещё один пассажир. Сашка покосился на невысокого пожилого мужчину в очках, а потом наклонился к моему уху и прошептал:

— Конечно, провокаторша. Кто меня весь месяц до свадьбы соблазнял?

Я аж задохнулась от возмущения.

— Ну ты… нахал!

А Сашка ржал и обнимал меня, как любимую плюшевую игрушку…

Полёт прошёл нормально. Я успела и подремать на плече у Лебедева, и покушать, и посмотреть в окошко. Я-то, в отличие от Сашки, люблю и не боюсь летать. Чего бояться? Все там будем.

Из аэропорта мы, как все нормальные люди, сразу поехали в отель на такси. И я, оглядываясь по сторонам, вынуждена была признать — ничего не помню… Так, какие-то общие очертания и неясные видения.

— Есть хочется, — пробормотал Лебедев, уже когда мы подъезжали к гостинице.

— А мне — спать, — поморщилась я. — И вообще, кормили же в самолёте!

— Так это когда было-то!

— Обжора…

— Увы! Я виноват лишь в том, что хочется мне кушать… — пропел Сашка, и я захихикала.

Что важнее — еда или сон? Я тоже думаю, что сон. Но Лебедев отказался вести меня в номер, пока не поест, поэтому мне пришлось пойти с ним в кафе, располагавшееся на первом этаже нашего отеля, и обедать вместе с Сашкой, периодически широко зевая всем своим ртом.

И к моменту, когда мы оба зашли в номер, мне уже всё было безразлично. Я только успела заметить вялым, как гнилое яблочко, мозгом, что кровать там двуспальная — и так же вяло во мне трепыхнулось волнение пополам с возбуждением, — быстро наведалась в ванную, смыла с себя дорожную пыль, потом переоделась в ночнушку, пока Сашка зависал в душе — и завалилась спать.

Как ложился Лебедев, я уже не слышала.

Просыпалась я раза три, и все три раза, меняя позу, каждый раз оказывалась в объятиях… мужа. Под его невнятное ворчание. Один раз он вообще нагло перетащил меня к себе на грудь, обнял обеими руками — и засопел мне в лоб. Я попыталась отодвинуться, но Сашка только сильнее сомкнул руки. В итоге я смирилась и тоже засопела.

В четвёртый раз я проснулась от ощущения, что меня гладят по попе. И действительно — Лебедев, лёжа на боку лицом ко мне, задрал мне ночнушку и гладил голую попу. Бельё я сняла по привычке, даже не задумавшись об опасности этого предприятия. А зря!

Сашка явно давненько бодрствовал, и взгляд его, направленный мне прямо в лицо, был совершенно недвусмысленным.

— Выспалась? — поинтересовался он хриплым голосом, придвигаясь чуть ближе. Лебедев был в трусах, но это меня не спасало.

— Саш… — я попыталась оттолкнуть его руками, но, как обычно, не преуспела. — Ой… а что ты такой горячий? Ты не заболел?

Он действительно был весь, как кипяток. Я чуть не обожглась.

— Нет, — Лебедев перехватил одну из моих рук и поцеловал запястье. — Всё нормально, Стась.

Вернул свою ладонь мне на попу, сжал пальцы на обеих руках… и раздвинул ягодицы. Я чуть слышно застонала и непроизвольно выгнулась. Пальцы мужа проникли глубже, коснулись половых губ, погладили их…

— Да-а-а, Стась, это будет сложно, — хмыкнул Сашка, нашёл вход в меня и стал ласкать теперь уже его.

— Что? — невнятно промычала я, всхлипывая.

— Всё. Обещал же дать тебе подумать… Хоть руки себе отрубай…

Лебедев внезапно отпустил меня, а потом обнял, но не касаясь ягодиц, и прижал к себе, поцеловав в шею.

— Извини. Больше не повторится.

— Ну конечно, — почти истерически засмеялась я. — Особенно с учётом одной кровати на двоих.

Сашка фыркнул.

— Да, этот момент я не учёл… Ладно, Стась. Давай так — если я зарвусь, бей меня кулаком в глаз.

— Может, хотя бы в лоб? В глаз-то больно…

— А в лоб нет? Мне кажется, без разницы. Бей куда хочешь. Только не в пах!

— Это ещё почему?

Нет, не то чтобы мне хотелось бить в пах… Но интересно же!

— Так пах мне пригодится, если ты «да» скажешь, — провокационным тоном прошептал Сашка мне на ухо.

— Не скажу!

Он хмыкнул.

— Никогда не говори «никогда», Стась. Ну что, встаём? А то кушать хочется.

— Обжора…

— А ты сплюшка. Спишь и спишь. Сладенькая такая сплюшечка…

Ладони Лебедева поползли вниз, и я, мстительно фыркнув, щёлкнула его по лбу.

— Ай!

— Уговор дороже денег! — заявила я, и пока Сашка тёр пострадавшее место, соскочила с кровати и побежала в ванную.

Прага — красивый город. И это, пожалуй, было единственным, что я запомнила из той давней двухдневной поездки с Ксюшкой и Лебедевым.

Впрочем, мы тогда, как и многие другие студенты нашего возраста, не особенно что-либо смотрели. Гуляли, ржали, кушали разную местную вкуснятину в кафешках и пили пиво. До сих пор помню огромное свиное колено, которое нам принесли утыканное ножами, как ёжик иголками. Мы с Ксюшкой над ним скончались бы, если бы не Лебедев… Ух Сашка тогда налопался. У него даже мордашка залоснилась от счастья. А я вот не особенно впечатлилась… Мне больше понравилось блюдо, которое называлось «Пупок святого Вацлава». Это было какое-то мясо с персиком сверху, правда, теперь я не вспомню, какое именно.

Из-за того, что мы с Сашкой по приезду завалились спать, наш первый день уже начинал клониться к закату. Но мы всё равно пошли гулять. Мне хотелось побывать на Староместской площади и пройтись по Карлову мосту, а Лебедеву, конечно, непременно нужно было зайти «в тот самый ресторанчик, где подавали такое офигенное вепрево колено».

А ещё Сашку интересовало пиво. Везде и повсюду, самое разное и разнообразное…

— Ты обещал много не пить! — погрозила я ему пальцем, а потом подумала: наивная я, неужели ещё до сих пор верю обещаниям Лебедева? После того, как он обещал не трогать меня, а сам сделал женщиной, это действительно странно.