Без сна (ЛП) - Пайк Эприлинн - Страница 41

Я не могу смотреть.

Я не могу не смотреть.

Моё дыхание неровное, когда я наблюдаю, как серый Шевроле с оглушительным треском врезается в белую машину, в которой сидят мои родители, Сиерра и шестилетняя я.

Я видела это однажды в видении. Когда мне было шесть лет. Но в этот раз грузовик врезался в капот нашего автомобиля, развернув его, а другой автомобиль протаранил ближайшую к Сиерре дверь. Я смотрю сейчас, и у меня перехватывает горло, когда серый грузовик врезается в пассажирскую дверь, толкает машину примерно так, чтобы проезжающая машина врезалась в дверь водителя, заточая моих родителей в смертельную ловушку и оставив Сиерру и меня почти невредимыми.

Шестилетняя я изменила ход событий — я задержала нас в на десять минут, залив соком всю рубашку. Этого было более чем достаточно, и я всегда задавалась вопросом, почему это не сработало.

Это не имело значения. Не могло иметь значения. Это было не случайно — он нас ждал.

Я разворачиваюсь к Смиту из видения. «Ты сделал это!» — кричу я, хотя знаю, что он не слышит меня. Он на самом деле не здесь; он просто фантом. Воспоминание. Я стою, едва оставаясь в вертикальном положении. Всё, что я всегда думала, что я знала, было неправильным.

Я не убивала своего отца.

Это сделал Смит.

И весь мой мир падает.

— Как ты мог? — шепчу я.

Он стоит молча, вне поле зрения аварии, с крошечной улыбкой удовлетворения на губах. Я хочу ударить его, ударить в его самодовольный рот, и мои руки болезненно сжаты в кулаки, когда он поворачивается, смотрит прямо на меня и усмехается.

Две секунды моего удивления дают ему преимущество, и к тому времени, когда я делаю выпад чтобы добраться к нему, он уже уходит. Я прыгаю, но через секунду я проваливаюсь сквозь землю и оказываюсь в другой сцене. Я поворачиваюсь в поисках Смита, задаваясь вопросом, где я, но его нет.

Я пытаюсь идти вперед, но что-то удерживает меня. Я смотрю на свои руки, а вокруг них толстые нити чёрного шпагата. Спутаны руки, локти, ноги, колени. Я стараюсь сбросить их, но они сильнее натягиваются, пока я не издаю мучительный стон и не перестаю бороться.

— Так-то лучше. — Снова голос Смита. Но не со всех сторон, как раньше; это определенно сверху. Я смотрю вверх и вижу гигантское лицо Смита, огромные пальцы держат что-то. Все нити связаны с ним, и мне требуется секунды, чтобы понять, превратил меня в марионетку.

— Это не по-настоящему, — шепчу я в замешательстве. Эти нити, эта странная сцена, на самом деле это не так. Этого не может быть. Его купол чем-то отличается от моего. Он показывает прошлое. Он показывает физически невозможные сценарии. Я ничего не понимаю.

Но мои руки двигаются, и теперь, когда я смотрю сквозь нити, то понимаю, что я у себя дома. Я делаю кофе. Мои руки влезли в мой карман и вытащили маленькую тёмную стеклянную бутылку. Я добавляю что-то к напитку, а затем обхватываю руками дымящуюся кружку. Тепло от кофе просачивается сквозь керамику и обжигает мои ладони, но я не могу отпустить. Слёзы жалят мои глаза от мучительной боли, но нити просто направляют мои ноги по коридору в комнату тети.

— Мне пришла мысль, что тебе пригодится еще одна чашечка, — говорит мой рот против моей воли, когда я ставлю кружку на столе тёти и наконец отпустить свои горящие, пульсирующие пальцы.

— Ох, спасибо, Шарлотта, — улыбается Сиерра и делает глоток.

Нити отдергивают меня назад, и я резко сажусь, по позвоночнику проходит волна. Но все равно меня тянет назад, назад, пока освещение не меняется, и я нахожусь в новой сцене.

Кладбище. Я поддерживаю маму, она рыдает. Я не хочу смотреть, но нити поворачивают голову, и я вижу имя Сиерры на камне.

— Нет, — шепчу я. — Я этого не сделаю.

— Ты сделаешь всё, что я захочу, — сказал Смит сверху.

Я пытаюсь бежать. Но я делаю всего два шага, прежде чем нити возвращают меня обратно. Я цепляюсь за траву, ломая ногти о каменистую почву, но все же нити тащат меня. На этот раз моя ванная. Воздух насыщен, и я вижу, что пустая инвалидная коляска мамы стоит рядом с ванной. Она лежит в тёплой воде с закрытыми глазами, розовая свеча горит на краю ванны.

Мои руки поднимаются передо мной, даже когда я пытаюсь их оттолкнуть. Я молчу, несмотря на крики в моём сознании, и она даже не открывает глаза, пока я не схватила её обеими руками. Она слишком шокирована, чтобы сопротивляться, когда я изо всех сил бью её черепом о бортик ванной. Кровь льется из её виска, но сейчас она борется со мной.

У меня слишком много преимуществ; я полна сил и на твердой почве. Мои руки толкают её под воду и удерживают её там, пока она вырывается. Я кричу, я прошу, чтобы это закончилось, но я не могу даже закрыть глаза, поскольку её тело уже неподвижно, дергается в последний раз, а затем расслабляется.

— Ты не можешь заставить меня сделать это! — кричу я Смиту, и, наконец, слова вырываются из моего рта, и у меня стучат зубы.

— Я могу заставить тебя сделать что угодно, — говорит Смит не победным голосом, а просто заявляет о факте: как небо голубое, а трава зелёная.

— Нет! — Я сжимаю зубы и сую руку в воду, которая краснеет от крови моей матери. Я должна её спасти!

Прежде, чем я могу прикоснуться к ней, нити отталкивают меня, и я внезапно свисаю с них, резко размахивая назад и вперёд. Я смотрю, как кафельная стена ванной несется на меня, и я группируюсь для сильного удара.

Здесь ничего нет. Смит раскачивает меня в другую сцену, где вместе и мы мучаем кого-то, кого я не узнаю. Затем время проходит быстро, и сценарии несутся и больше похожи на монтаж, чем на отдельные сцены. Вскоре становится ясно, что я становлюсь сильнее и богаче. И более влиятельной. Повсюду люди повинуются. Я приказываю — они подчиняются. Я вижу, как сжимаю ожерелье, когда изменяю будущее в свою пользу, получаю власть и избавляюсь от врагов.

Но теперь, на заднем плане, я вижу Смита, такого незаметного, что на нем не останавливается взгляд. Мы на расстоянии вытянутой руки, когда убиваем, когда мы преуспеваем, когда мы уничтожаем тех, кто слабее, меньше, пока я не оказываюсь за огромным столом в богато украшенном офисе, подписывая документы.

Текст размыт — конечно, он не откроет мне свои истинные намерения. Но я знаю, то что я подписываю, не может быть чем-то хорошим. Это должно означать разрушение, агонию, смерть. Смит неподвижно держит меня за локоть, но теперь он идёт вперёд, обращаясь прямо ко мне.

— Это наше будущее, Шарлотта.

— Это не моё будущее, — говорю я сквозь стиснутые зубы, когда моя рука царапает подпись на другой бумаге. Я не сражаюсь. Я не могу избить его физически. Должен быть другой путь.

— Они, — говорю я, указывая на нити на руках, — они не настоящие. Иначе все бы их видели. Это, — я говорю язвительно, указывая на гигантское лицо Смита над нашими головами, — очевидно, не реально. Каждого видения в моём куполе имеет шанс сбыться. Это какая-то извращенная версия моей области, и я знаю разницу.

Его губы сжаты, и я знаю, что я сказала что-то правильно.

— Это твои желания, — продолжаю я, на ощупь пробираясь, как я надеюсь, в правильном направлении. — А также…твои воспоминания, — добавляю я, вспоминая сцену несчастного случая моего отца. Неслучайного происшествия. Тогда я понимаю. — У тебя нет настоящей силы Оракула. Ты не можешь повлиять на будущее в своём куполе. Только я могу это сделать.

Я ожидаю ещё одного злобного взгляда, но он улыбается.

— Ты думаешь, ты такая умная. Непобедимая. Теперь я управляю тобой. Я уже несколько недель обматываю крошечные нити вокруг тебя — с тех пор, как ты позволила мне войти с тобой во второй взгляд. Каждый час, который ты потратила, используя ожерелье, чтобы прибыть сюда, укрепил меня. Ты действительно считала, что просто тренируешься?

Стыд сжигает меня насквозь — я думала именно так.

Он кругами ходит вокруг меня, как стервятник, когда я вишу и не могу двигаться.

— Ты говоришь, что эти нити не настоящие, но они могут стать такими. Мы так тесно связаны, ты не можешь сопротивляться мне. — Низкий смех вырывается от его горла. — Никто не виноват, кроме тебя самой. В первый раз, когда ты пустила меня в свою голову, ты сделала дверь. И каждый раз, когда ты пользовалась ожерельем с моим заклинанием, дверь становилась больше. Мой мир становился больше. И он втягивает твой мир без всякой помощи идущей от меня. Слишком поздно, чтобы остановить меня — у тебя был шанс в первую ночь, когда ты добралась до двери. Но что ты сделала? Ты ушла, и вместо этого у тебя была встреча с мальчишкой. И сейчас баланс сместился.