Хундертауэр - Чичин Сергей - Страница 51

— Я и не думал, что грубое, — проворчал генерал. — Напротив, вижу по самой структуре емкости, что оченно даже благородный напиток. От грубых и глину, и оплетку разъедает, дерево прожигается наскрозь, железо течет, золото плавится, серебро чернеет и напрочь теряет товарный вид… Слышь, а ребята говорили, у тебя есть и нормальное, для поправления здоровья сугубо!

— Потерпишь. Так, это еще что за явление?

— Это еще одно чудо света — грамотный гоблин, великий начертун.

— Господи боже. Ну ладно, две головы хорошо, а свалить на гоблина всегда мечтала. Вот тебе схема, а я пока октограмму набросаю.

— Почему окто? Нас же семеро.

— А будешь умни… Гм. Хорошо считал?

— Ну, если фею точно не берем, то так. Правда, если исключить додиков, как ты давеча советовала, то по-моему вообще без единого угла перебьемся за милую душу. А Вово все равно ни в какой острый угол не впишется.

— Он в Университете учился, — с гордостью доложила эльфийка.

— В гроб вы меня вгоните такими известиями. Куда мир катится?.. Ох, вовремя я ушла от мирской суеты!

— А можно спросить, почему? Ныне ведьм не больно-то гоняют, напротив — в иных краях ценят на вес золота, а тут ты одна целую кучу эльфиек перетянешь!

Ведьма недолго думая залепила грамотею затрещину. Запоздав на полсекунды, с другой стороны прилетела другая оплеуха, от Тайанне. Эльфийка то ли тоже посчитала себя задетой, то ли просто не устояла перед искушением безнаказанно отдубасить живого гоблина.

— Ну, чего вы, в самом деле! — проныл Хастред, потирая оба пострадавших уха. — Уж и не спросить! Я ж из вежливости спросил, ибо знаю, что бабе дай только повод о своей несчастной доле потрындеть… Ай! Ай! Хватит уже, ухи не казенные!

Чумп сокрушенно потряс головой, кивками созвал поближе к себе генерала, Кижингу и Зембуса и вытащил из-за пазухи небольшую баклажку. Вово тоже сунулся было поближе, но увидев предмет внимания — мигом утратил к нему всякий интерес и потащился в сторонку, высматривая в верхушках деревьев силуэт спрайты. Беспокоила его судьба бестолковой феи, хотя вроде бы самую страшную угрозу ликвидировали безвозвратно. Орк же при виде фляги разразился осуждающим кашлем.

— Не хочешь — как хочешь, — ответил ему на это Чумп и вручил емкость Панку. Генерал не заставил себя упрашивать или инструктировать — уж обхождению с мечами и баклажками он сам мог поучить кого угодно. Выдернул деревянную затычку, втянул ноздрями мощный травяной дух и крепко приложился. Глотку опалило, во рту образовался приятственный вкус смолы, а боль в боку поутихла до вполне приемлемого зудения. Даже убегать от гноллов расхотелось! То есть, не то что когда-то вообще хотелось убегать, все-таки герой. Но теперь даже отступать, а хоть бы и — на эльфский манер — ретироваться показалось совершенно неприемлемой тактикой. По крайней мере, пока не допито.

Друид тоже глотнул, причмокнул, покивал с пониманием, передал флягу орку и, отойдя в сторонку, опробовал благообретенное колотило. Конечно, цепную гирю этой штуке было не заменить, но все-таки неплохое дополнение к клинковому арсеналу. Зембус был воин из тех, кто предпочитает иметь под рукой всего и побольше, в отличие от консервативного генерала. Тем более что папаша его, сам прошедший суровую и совсем нестандартную школу боя, сына учил на принятый у ярла Илдрика манер: не приращивал к каждому конкретному оружию, а ставил общее чутье на любой предмет, что попадет в руки. Абордажный меч тут пришелся как нельзя более кстати: клинок, ни секунды не остающийся неизменным, чутье развивал отменно. Но отцов абордажник у отца и остался, а своего Зембус, рано сменивший карьеру воина на ныканье по лесам, так и не добыл, так что приходилось пробавляться всяким, что попадало в руки. Гноллья придумка оказалась замечательно инерционной, будучи лихо раскручена и метко приложена — никакого Вово по эту сторону рукояти не нужно, даже эльфийка тролля оглушит… если, конечно, попадет.

— Чем там пахнет так знакомо? — донеслось со стороны рисовальщиков подозрительным ведьминым голосом. — А ты чего делаешь вид, что грамотный? Чего ты там высматриваешь? Чтоб не смел мне сморкаться в конспекты!

— И не думал. Я схему смотрю!

— Темно же до невозможности!

— Ну и что? Не все тут слеподырые. Слушай, а мы ж пол-леса пожжем! Эльфа, помнишь, ты на корабле тогда заметила? И правильно ведь, я уж потом подумал — точно бы пожгли.

— А тебе их леса жалко?

— Ну, не то чтобы, но неловко как-то. Они к нам с душой, а мы им пепелище.

— Да не будет ничего. Вон там отвар готов, его внутрь… и нам только чуток копнуть, чтобы выдернуло туда.

— А оттуда как?

— А оттуда само. Все-то тебе знать надо!

— Конечно, надо. Вот эти закорючки — это, если не ошибаюсь, отсчетные цифры? Я так понимаю, что вытягивает нас туда — и наше дело не сходить с круга, пока его на стрежень не вынесет?

— Гляди, какой грамотный! — не на шутку удивилась ведьма. — Сходить можно. Только не отходите очень уж далеко. Как запульсирует — значит пора на возврат. И учтите, я нарочно вам такой мир подобрала, который в ту сторону крутится и с такой скоростью, что… В общем, ты своим объясни — кто на круге не будет в момент выхода, тот там навсегда застрянет. Я уж точно его не сыщу. А те, кто выкарабкается, судя по тому в какую даль топаете, не только до него, но и до меня больше не доберутся.

Обернулась к орку, полагая, вероятно, что никто ее в темноте не видит, и подавила сокрушенный вздох. Кижинга с готовностью вздохнул в ответ, тоже глотнул из баклажки и вручил ее Чумпу. Ущельник вздыхать не стал, хотя взвесил флягу на руке с явной тоской.

— Там конечно еще есть, но…

— Но прежде чем ты дотуда еще раз дойдешь, я тебя превращу во что-нибудь прыгучее и квакучее, — предрекла ведьма. — Ты что ж думаешь, я запах собственной настойки не узнаю? Я с ней, знаешь ли, очень близкое знакомство вожу долгими одинокими вечерами. Только того, чем вы там добулькиваете, мне обычно на месяц хватает.

— Мне бы тоже хватило, — генерал отобрал у Чумпа баклажку, одним глотком допил и беззаботно швырнул через плечо в кусты. — Кабы посудинка была побольше или я был поменьше. А так — только раздразнили. Есть чем занюхать?

— Разве что портянкой, — печально предложил Чумп. — Зато сразу вставит. Можно еще листвой зажевать, вон друид всегда так делает, когда полагает, что за ним никто не смотрит. И когда не бегает, как идиот, среди деревьев с новой кувалдой.

— Между прочим, толпа уже в паре минут от нас, — обрадовал Зембус, но бегать как идиот уязвленно прекратил и вернулся к компании. — Давайте выдадим им расхитителя? От краденых им копий не так уж много толку, чтобы за них тут войну устраивать.

— А от палаток? — возмутился Чумп. — И вообще я ничего не крал. Я честнейшим образом менялся. Распродал абонемент на паладина на полгода вперед. А вот на тебя никто почему-то не позарился. Наверное, за лентяя посчитали, спишь-то ты будь здоров. И на тебя, анарал, тоже — ты спишь умеренно, но много жрешь. А все остальное — взятки, чтобы я увез подальше вон то разорение, что по кустам фею ловит.

Ведьма с большой сноровкой довершила вырисовывание круга и на глазок набросала в нем семиугольник.

— Факел мне зажгите кто-нибудь! Я ж не вижу ничего, а значки те только срисовывать — не хватало мне еще наизусть помнить такую калабуду. Правда, факел в таком деле идея не блестящая, не дай бог пепел…

— Дай мне, — Хастред отобрал у нее кисть. — Все равно с какой стороны чего писать? Это я быстро, это у меня практика…

Практика у него и впрямь была немалая. Площади начертанных им магических кругов и иных фигур хватило бы, чтобы покрыть все подходящие поверхности Хундертауэра, включая полы, мостовые, гребни стен и ратушную площадь. Периодически на этой почве случались весьма печальные казусы, в итоге приучившие Хастреда относиться к начертательным работам с вящей осторожностью. Так, в свое время книжник поимел на этой почве немало проблем с копошильской стражей. Эти косные служаки совершенно не поняли, в чем радость столкновения в пентаграмме, начерченной посреди ночной улицы, с демоном, которого неосторожно вызвал жадный до науки гоблин. Проводить опыты по вызову демонов дома смекалистый Хастред благоразумно остерегся, да и улочку выбрал самую пустынную, и что бригадир стражи выбрал ту же самую улочку для своего ночного рейда, не было его виной. А вот что он еще долго ставил себе в вину, так это ошибку в начертании, воспользовавшись которой (а также, в качестве приступка, повалившимися в поленницу стражами) демон одним прыжком добрался до ближайшего карниза, оттуда торжествующе нагадил на стражу и наблюдающего из засады чертежника и умотал по крышам в неизвестном направлении. Хастреду стоило большого труда убедить стражу, что он такой же как они случайно пострадавший. И то бригадир взял его на заметку и с тех пор при встрече посматривал с подозрением, а один раз даже спросил подорожную, чем немало озадачил гоблина и как следствие — спровоцировал драку. За демоном, к слову, охота развернулась по всему городу, ибо оказался он не особо страшным, зато исключительно мерзким созданием, пакостил всем без разбору такими методами, что и перечислять-то противно, и в итоге был забит насмерть скалками двух старушек, на кухню к которым неосмотрительно проник со своими похабными целями.