Одри Хепберн – биография - Уолкер Александр - Страница 9

Тогда же главное внимание Одри уделяла балету. Ее наставница полагала, что девушка так усердна после прикосновения смерти, которое показало истинную цену жизни. Но корни этого упорства гораздо глубже. Ее кальвинистское воспитание приучило трудиться упорно и целеустремленно. Христианская наука убеждала, что возможно все, если этого желает разум (и Господь Бог). Единственное, на что не могла повлиять сила воли, был ее рост. При 5 футах 7 дюймах роста (170 см) Одри была слишком высока для балета. Партнеры должны были превосходить ее по росту хотя бы на один дюйм (2,5 см), чтобы такая пара хорошо смотрелась.

Уроки танца для Одри прекратились, когда муниципальные субсидии школе были сокращены до минимума, и Соня Гаскелл решила переехать в Париж. Баронесса отказалась последовать за ней, так как понимала, что не сможет содержать семью в стране, где не было ни родственников, ни знакомых. Благоразумнее было воспользоваться британским гражданством, которое она получила благодаря замужеству, и отвезти Одри в Лондон, где девушка смогла бы продолжить свое обучение. Одри рекомендовали пойти в «Балле Рамбер», известную балетную школу. Амстердамская преподавательница Одри была хорошо знакома с Мари Рамбер, основательницей школы и бывшей танцовщицей. Мадам Рамбер сочувствовала девушке, которая была слишком высока для балета. Ее собственным мечтам стать прима-балериной не суждено было сбыться из-за тех же, что и у Одри, лишних дюймов роста.

Но незадолго до отъезда из Голландии Одри посчастливилось попробовать себя в совершенно ином деле. Национальная компания «KLM» в целях рекламы туризма выделила деньги на съемки сорокаминутного документального фильма. Нужна была девушка на роль стюардессы, которая одинаково хорошо владела бы голландским и английским. Баронесса воспользовалась своими связями: она знала директора «KLM». И Одри получила свою первую роль и возможность обратить на себя внимание публики, «Она была весела, очаровательна, мила… она светила, как яркое солнышко» – так, по свидетельству очевидцев, охарактеризовал ее один из постановщиков фильма X. М. Иозефсон. Не сохранилось ни одной копии этого фильма, но в них нет и особой нужды, ведь в словах Иозефсона схвачены главные качества Одри Хепберн. У многих возникло ощущение радостного открытия, когда они замечали ее, слышали ее голос, который невозможно спутать ни с чьим другим. В момент «открытия» Одри как актрисы ее уверенность в себе была еще очень и очень хрупкой, и она останется таковой и после нескольких фильмов. Но все свои сомнения Одри умело скрывала от зрителя.

Часто повторяемое утверждение, что Одри с матерью прибыли в Англию в 1947 или в 1948 году с одним чемоданом и 35 фунтами в кармане, имеет мало общего с действительностью. На самом деле в Англию они приехали порознь. Прием Одри в «Балле Рамбер» задерживался из-за бюрократических неувязок. Паспорт баронессы был уже недействителен, пришлось выписывать новый. Она могла бы доказать свое британское гражданство, предъявив свидетельство о браке, но там было указано имя человека, который только недавно вышел из тюрьмы. В конце концов мадам Рамбер дала поручительство за Одри, и та прибыла в Лондон и поселилась в доме своей преподавательницы. Баронесса приехала в Англию примерно месяц спустя, получив новый паспорт.

Через несколько месяцев мать с дочерью нашли квартиру в доме по Саут-Одли-стрит 65, в фешенебельном районе Мейфер. Как им удавалось сводить концы с концами? По некоторым сведениям, баронесса работала в цветочном магазине. Но другие утверждают, что она была экономкой в одном доме по Саут-Одли-стрит. Вполне вероятно. Но деньги, необходимые для более или менее сносной жизни и оплаты уроков балета, она получала от старого друга и поклонника. Им был Пауль Рюкенс, голландец, возглавлявший огромное англо-голландское промышленное объединение «Юнилевер» еще с довоенных времен. Он, как истинный патриот, последовал за своей королевой в Англию и предложил свою империю бизнеса к услугам Великобритании и ее союзников.

Пауль Рюкенс был человеком необычайного мужества и энергии. В детстве ему удалось победить полиомиелит, который мог бы сделать его инвалидом. И вот теперь он стал благодетелем баронессы. Одри была очень привязана к нему: если кого-то и можно было назвать человеком, заменившим ей отца, то, конечно, только Пауля Рюкенса. У него была квартира на Беркли-Сквер, в той же части центрального Лондона, где поселилась и баронесса. Здесь впервые за многие годы Одри ощутила себя в безопасности.

Работой были наполнены дни и ночи Одри. У восемнадцатилетней девушки не оставалось времени на знакомства с молодыми людьми, на вечеринки, на посещение театра и кино. Только балет… И с каким вниманием следила она за артистической судьбой Марго Фонтен и других знаменитостей! Ее развлечения были самыми простыми и непритязательными. Лондон все еще хранил суровый облик военного города: продовольствие, одежда и топливо выдавались по карточкам, а многие развалины после бомбежек пока не были расчищены. Но для Одри все казалось исполнено новыми возможностями. Она пыталась хоть как-то компенсировать утраченное детство, пускаясь в исследование мира, вышедшего из войны. Пройдет совсем немного времени—и (невероятно!) она будет сниматься в голливудском фильме в роли принцессы, столь же неопытной, сколь неопытной была сама Одри в конце сороковых годов. Те простые жизненные удовольствия, с которыми знакомилась Одри, открывала для себя и ее героиня-принцесса во время наивной и очень короткой прогулки по улицам столицы.

Среди этих открытий Одри, однако, не было мужчины. Никто и никогда не заявлял о том, что он был поклонником, встречался или ухаживал в эти годы за будущей кинозвездой Одри Хепберн. Вне всякого сомнения, если бы это было, то тщеславие не позволило бы счастливцу изгладить подобный эпизод из памяти. Что касается Одри, то она прекрасно знала грубые истины этого мира и была не более невинна, чем принцесса Анна из «Римских каникул». И все же она была очень незрелой даже по меркам той эпохи. Два неудачных брака ее матери, а также те печали, что омрачили ее детство, удерживали ее от неосмотрительных исследований этой опасной стороны жизни.

Хоть Одри усердно занималась балетом в «Балле Рамбер», очень скоро и ей, и ее преподавателю стало ясно, что она никогда не станет второй Нинетт де Валуа или Марго Фонтен. В любом искусстве грань между просто способностями и одаренностью решает все. Одри сделала печальное открытие, что упорный труд далеко не всегда приносит желаемую награду. Если в человеке нет необходимых качеств звезды, то он может провести целую жизнь в поиске и труде, но так ничего и не добьется.

«Если бы она захотела продолжить занятия балетом, – говорила позже мадам Рамбер, – она могла бы стать выдающейся балериной». Но это, безусловно, сказано только из вежливости. Главное слово здесь – «могла бы». Даже тогда, когда она стала кинозвездой, почти в каждом интервью Одри подчеркивала, что не является актрисой «от природы». Она постоянно повторяла, что все ей давалось с очень большим трудом. А в дни, проведенные в «Балле Рамбер», ее самокритичность достигла кульминации. Это и понятно: ведь балет – такой вид искусства, который требует исключительной точности и не прощает ошибок. В балете нельзя «схалтурить». Вероятно, Одри сравнивала свои возможности с теми вершинами, которых достигали блистательнейшие из ее современниц, и пришла к мысли, что ей никогда не приблизиться к этим вершинам. Продолжая посещать уроки пластики, Одри начала искать что-то другое, где она могла проявить себя.

Она фотографировалась в модных шляпках для торгового каталога; переводила документы и регистрировала клиентов в туристической фирме, наконец нашла работу, связанную с танцами в «Ciro», респектабельном ночном клубе на Орандж-стрит у Хеймаркета. Здесь ей пригодилось знакомство с джазом и умение импровизировать под современную музыку, чему она научилась еще в Амстердаме. Те, кто помнят, как Одри танцевала в этом клубе, утверждают, что уже тогда она заметно выделялась. «Причина этого заключалась в ее индивидуальности, – рассказывает Питер Кинг, в то время молодой адвокат, а ныне издатель журнала. – Ее улыбка лучилась какой-то особой теплотой. Все ее лицо выражало восторг». А Джон ван Айссен, со временем ставший главным администратором компании «Коламбия Пикчерс» в Великобритании, вспоминает ночи в «Ciro», когда он не раз задавался вопросом, «кто же эта девушка с большими глазами». Взглянув на нее, вы уже не могли оторвать глаз. Постепенно шоу-бизнес затягивал ее, и ей это нравилось. «Мы заканчивали около двух часов ночи, и я шла домой пешком по Пикадилли, – вспоминала Одри. – Было так хорошо: ведь в то время подобная прогулка была совершенно безопасна».