Айдол-ян. Книга 1 (СИ) - Кощиенко Андрей Геннадьевич - Страница 27

– Да, это так, но только есть одна проблема. Представьте, что команде людей дали задание – идите и сделайте то-то, так-то, так-то. Они идут и начинают работать. Один из них «генерит» идеи, второй критикует, третий всех утешает и мотивирует, рассказывая, что все они молодцы. Четвёртый записывает прозвучавшие предложения, чтобы не повторяться, пятый – бегает за кофе, создавая рабочую атмосферу, это тоже нужно. Это называется – работа в команде. Так работают взрослые, потому, что они работают за деньги, а так работать – эффективно. Но в школе же этому не учат! Если сказать учителю – мы пойдём группой, поработаем над заданием, то он скажет: «откуда я узнаю, что вы каждый его сделали, а не списали у самого умного?». Нет, он узнает, конечно, потом, когда будут тесты. Но, это его не устроит. У учителя поставлена задача – чтобы каждый получил в итоге индивидуальную оценку. Обучение совместной работе, навык которой потребуется выпускнику сразу после выхода из университета, в задачу учителя не входит. Поэтому, с кооперацией у нас так же примерно плохо, как и с коммуникацией…

– А я и не знал, что в нашей школе так всё плохо, – говорит ведущий.

– Нет, в нашей школе не всё так плохо, – говорю я, – у нас хорошие преподаватели и корейское образование по праву считается одним из лучших в мире. Проблема в том, что мир «убегает» вперёд, а мы, довольные достигнутым результатом, не спешим его догонять. И у нас, от этого, появляются проблемы. Мир перестраивается, делая упор на искреннюю вовлеченность и искреннюю увлечённость. Именно это сейчас даёт наибольшую отдачу. Что именно я думаю про обучение креативности и критическому мышлению в нашей школе, вам рассказать, господин ведущий? И почему наши корпорации приглашают на должности креативных директоров – иностранцев?

– Ннн... – на мгновение задумывается тот и отказывается, – нет, пожалуй, не нужно. Обсуди это с гостями, если они захотят. Я и так много отнял времени, пользуясь своим правом ведущего.

– Кто хочет сказать? – обращается он к студии, – У нас сегодня потрясающе интересный разговор с молодым поколением. Уверен, что многие открыли для себя много неожиданного. Узнать, что действительно думают подростки о школе и о взрослых, это… Это многого стоит. Итак, госпожа ДжаОк, начнём с вас. Вы хотите что-то сказать?

– Да, хочу, – кивает та, – хочу сказать, что я просто в шоке. Когда я шла на шоу, я никак не ожидала, что на моих глазах будут разрушены те прекрасные представления о мире, которые у меня были. И то, что это сделала девочка, это ещё более ужасно. Мальчики, ладно, они всегда что-то ломают. Но девочка, будущая мать, будущая хранительница очага, которой самой природой назначено хранить и беречь… Я плачу, господа. Внутри себя я горько безутешно плачу…

– ЮнМи, – обращается ко мне ведущий, – почему ты не бережёшь, а ломаешь?

– Я ничего ещё не сломала, господин ведущий, – отвечаю я на этот «наезд», – я только критически осмыслила текущую ситуацию и сделала выводы. И всё. Уверена, что если вы спросите школьников, то многие думают так же, как и я. Просто их не спрашивают и они молчат. А меня – спросили.

– Могу ещё ответить уважаемой аджуме, – говорю я, – что женщинам на роду прописано заботится о детях. И им не нравится, когда с их детьми происходит всякие нехорошие вещи, заставляющие их страдать. А школа сейчас, вот-вот, окончательно превратится в одно большое страдание…

В студии раздаётся гул недовольных голосов гостей.

– Школа – это лучшие годы! – громко заявляет ДжаОк.

– А я слышала, что пережившие сунын называют Корею – «Ад Чосон»! – так же громко отвечаю я.

Студия после моих слов замирает, смотря на ведущего.

– И все это знают, – говорю я, поняв, что так оно и есть.

– Кто тебе такое говорил? – обращается ко мне с вопросом ведущий.

– От многих слышала, – ухожу я от прямого ответа.

– Школа, это храм знаний! – восклицает ДжаОк, – Она создаёт кругозор, умение копить знания и во всём разбираться. Без этого сейчас – никуда!

– Простите, госпожа, но вот то, что вы сейчас сказали, я считаю одной из устаревших идей, которые по инерции вдалбливают в головы своим детям родители. Сейчас объём информации уже такой, что запомнить его весь физически невозможно. А быстрота и лёгкость доступа к информации такова, что запоминание теряет всякий смысл. Да, пятьдесят лет назад, широкая образованность и эрудиция давали конкурентное преимущество, а сейчас единственное, где вы можете это применить – участвовать в телевикторине, отвечая на вопросы. В современном мире – гораздо более ценно умение ориентироваться в море информации, уметь ее добывать, уметь структурировать, уметь определять её достоверность. Где этому учат? Нигде этому не учат: в школе не учат, родители не учат. Человек сам учится в интернете. Кто-то научится, а кто-то нет. А нужно это – всем.

Смотрю на аджуму. Аджума смотрит на меня.

– Похоже, – говорит ведущий, обращаясь ко мне, – у тебя есть на всё ответы, не совпадающие с общепринятыми. Ты – такая школьница-революционерка, да?

– Я не революционерка, – отвечаю я, – просто я пытаюсь использовать мозг по его назначению – думать им, а не набивать его кучей непонятно зачем нужных знаний, в которых он тонет и тупеет.

– Хех! – восклицает ведущий, – Знаний лишних не бывает! А что это за устаревшие идеи, которые насильно вбивают в головы подрастающему поколению?

– Существует ряд идей, которые были правильны в прошлом и которые уже устарели, аджосии. Однако, родители заставляют детей следовать им, вместо того, чтобы выработать новые, соответствующие нынешнему времени.

– Мне даже страшно спрашивать, что это такое, – признаётся ведущий, – «крутая» ДжаОк права. Своими словами ты уже сломала всё, что воспринималось как правильное.

Гости в студии сдержано смеются.

– Однако, одним из моих пороков, – продолжает ведущий, – является любопытство. Я всё же рискну и спрошу. ЮнМи, что это за идеи?

– Их много, СынГи-сии, – вздохнув, говорю я, – например, что нужно копить деньги, что нужно копить знания в школе, что нужно всё делать качественно, что нужно стараться, чтобы старанием добиться успеха…

– И что? – с подозрением смотря на меня, вопрошает СынГи-сии, – это всё – не так?!

– Всё - устарело, – отвечаю я, – всё теперь не так.

Картинно распахнув глаза и замерев, ведущий смотрит на меня. Гости – смеются.

– Ладно, со школой, ты объяснила, – «отмерев», говорит ведущий, – деньги, тоже, пропустим. С появлением отрицательных ставок в банках, это уже не откровение. Но вот – делать всё качественно? Почему - это-то устарело? Когда успело?

Ведущий, опять «картинно» смотрит на меня, изображая последнюю стадию недоумения.

– Да, – говорю я, – моя мама всегда меня учила – «Нужно все делать хорошо, не спустя рукава, не тяп-ляп, качественно. Нельзя ничего делать тяп-ляп!». И всех так учили. Но! Если в современном мире вы попытаетесь ВСЁ делать хорошо, то вы долго не протянете. Задача в современном мире, наоборот, сейчас стоит прямо противоположная – уметь ловко и быстро определять, что мы можем делать максимально хорошо, что мы делаем приемлемо, а что мы делаем тяп-ляп. Вот этому как раз школа учит хорошо, потому, что задаёт так много, что сделать все невозможно. Это учит школьников как раз делать выбор, что для них важно, что им нужно делать качественно. Но, тут важна позиция родителей: стоят ли они, нависают и выносят своему ребенку мозг, что абсолютно все нужно делать хорошо и он 5-6 часов сидит за уроками, с неврозом и с истерикой. Или, они говорят ему, что в этой ситуации все сделать невозможно, давай, ориентируйся, разбирайся, что можно сократить, а что нужно сделать качественно, давай я тебе помогу. Необходимая компетенция в современном мире – уметь строить иерархию приоритетов: что нужно делать на совесть, что нужно делать на уровне «сойдет», что нужно делать, лишь бы отвязались. Так же будет потом и на работе. Если требовать от ребенка все делать качественно, у него не будет шанса стать в чём-то лучшим.