Айседора Дункан. «Танцующая босоножка» - Павлищева Наталья - Страница 6

– Это все Америка, в Европе было бы лучше! – вдруг громко объявила она сама себе, выбравшись, наконец, на освещенную парой фонарей улицу.

– Вы правы, мисс, в Европе лучше.

Взвизгнув от неожиданности, Айседора дала стрекача отлежавшего на скамейке бездомного, которого попросту не заметила. Тот довольно хохотал вслед:

– Держи ее!

На зов отозвался полицейский:

– Мисс, остановитесь.

Она бросилась к полисмену сама:

– Там… на скамейке…

– Что вы делаете на улице одна в такое время?

Выпустили из полицейского участка ее через час лишь после звонка в особняк леди Астор. Просить о звонке пришлось настойчиво, ни малейшего желания среди ночи беспокоить кого-то из слуг некоронованной королевы Америки у полицейских не было. А эта странная девица с тряпьем и нотами в свертке может подождать до утра. Даже убедившись, что она не лжет, посоветовали подождать, пока не рассветет, а видя ее упорство, вызвались проводить. Айседора ушла, даже не попрощавшись.

Она брела домой, прижимая к груди скомканный сверток, и плакала. Злые слезы катились по щекам, но девушка даже не вытирала. Дома сунула в руки Элизабет свой сверток и без слов повалилась на постель. Не хотелось никого ни видеть, ни слышать. Айседора дарила людям свой танец, свое виденье любви и жизни, а те подозревали в ней проститутку!

– Что случилось, Дульси? – встревожились мать и сестра. – Тебя обидели? С тобой сделали что-то плохое?

Хотелось ответить, что наплевали в душу, даже ранили ее, но Айседора вдруг рывком села на постели и объявила:

– Нужно ехать в Европу!

– Тебе не заплатили? – догадалась мать.

Айседора вспомнила, что и впрямь не получила деньги, но помотала головой:

– Не это главное. Здесь ничего не поймут. Надо в Европу. Сегодня же!

– Но разве ты завтра не будешь выступать?

– Нет, мы сегодня же уедем в Нью-Йорк.

Мать вздохнула, понимая, что дочь просто получила очередную пощечину. Даже при всей ее непрактичности и незнании жизни, Дора понимала, что мир жесток и таких пощечин будет еще очень много. Она не могла уберечь детей от несправедливости мира и не могла научить их давать сдачи, оставалось научить одному – быть отстраненными. До сих пор получалось, но если маленькая Дульси могла устроить в школе потасовку, доказывая семейное видение мира, то взрослой Айседоре не раз придется глотать злые слезы от обиды на жизнь и на судьбу.

– Ложись, поспи, уехать успеем, нас в Нью-Йорке тоже не ждут.

Дворецкий леди Астор еще не забыл, что в мире существует бедность, он все понял без объяснений и утром, ничего не говоря хозяйке, отправил слугу с деньгами для мисс Дункан. Вознаграждение было достойным, а сама леди о необходимости оплатить выступление так и не вспомнила. Для миллионеров Америки артисты, да еще и выступающие не на гигантских сценах, а на парковой лужайке, были чем-то средним между прислугой и попрошайками.

Ждать следующего унижения Айседора не стала, в тот же день они втроем вернулись в отель «Виндзор», где снимали две комнаты на первом этаже. В одной маленькой разместилась мать с нехитрым скарбом, в большой днем снова проходили занятия школы Элизабет, а по ночам расставлялись матрасы, на которых спали братья и сестры. Впрочем, Август старался остаться ночевать в театре, видно не желая смущать своим присутствием сестер.

С Виндзорами отель связывало только название, хотя комнаты стоили дорого – целых девяносто долларов за неделю. Огромная сумма для полунищих артистов, но матери учениц Элизабет не соглашались водить своих обожаемых чад куда попало, Дунканам приходилось идти на такие жертвы.

За первые два месяца заплатить за проживание удалось, но что делать дальше, никто не знал. Когда пришло время платить снова, денег для этого не было и поступлений не предвиделось. Элизабет вздохнула:

– Даже если я попрошу родителей оплатить занятия авансом, нам этого не хватит и на неделю…

Айседора мрачно усмехнулась:

– Да, нас спасет, только если отель сгорит дотла!

Говорят: бойтесь своих желаний, они могут сбыться.

Айседора вовсе не желала пожара в отеле. Она лишь хотела избежать необходимости вносить очередную плату, но пожар случился буквально на следующий день. При этом сбылось еще одно страшное пророчество.

Айседора решила попросить деньги в долг у старой состоятельной дамы, жившей двумя этажами выше. Для этой леди сумма в сотню долларов была ничтожно малой, но дама не просто отказала, она прочитала девушке целую лекцию о том, как та должна себя вести и каким танцам учиться.

– А танцевать полуобнаженной и босиком… Фи! Дорогая, вы никогда не станете никем путным, как тот отвратительный кофе, который здесь подают. Будьте добры, скажите портье, что если мне и завтра подадут такой же, то я немедленно выеду. И играйте на рояле потише, это действует на нервы.

Айседора с трудом сдержалась, чтобы не сказать, что, учитывая глухоту старой дамы, они могли бы играть в два раза громче. Не получив денег, но выслушав немало обидных слов, она в сильнейшем раздражении и произнесла роковые слова о пожаре.

Когда запах гари разнесся по комнатам отеля, Элизабет проявила полнейшее хладнокровие и недюжинные организаторские способности, она не допустила паники среди учениц, построила их цепочкой и приказала выходить, крепко держась за руки. Это понадобилось для того, чтобы дети в дыму от испуга не бросились в сторону и не погибли.

Отсутствовавшие дома миссис Дункан и Айседора вернулись к пожарищу, перед которым прямо на тротуаре сидела перепачканная сажей Элизабет, а вокруг нее рыдали спасенные девочки и те из мам, кто уже успел примчаться. Элизабет горячо благодарили за спасение детей, целовали, жали руки.

Она вывела девочек, но не успела спасти ничего из имущества и документов семейства Дункан.

– Я не могла бросить детей одних и вернуться за вещами, – растерянно повторяла Элизабет до тех пор, пока мать не прикрикнула на нее:

– Ты все сделала правильно! Ты – молодец!

В пожаре погибли не только интерьеры «Виндзора», но и несколько постояльцев, в том числе старая дама, недовольная плохо заваренным кофе. Узнав об этом, Айседора ужаснулась:

– Выехала называется…

Погорельцев приютили в гостинице неподалеку на той же улице, у владельцев не хватило духа требовать оплату вперед, договорились, что деньги внесут позже.

Вечером Дункан собрались в крошечной комнате Букингемского отеля, где разместиться вчетвером было трудно, даже если вынести всю мебель. У них не было ничего – ни вещей, ни денег, ни семейных фотографий и писем. И надежды тоже не было. Заниматься с девочками в новых условиях Элизабет не могла, снять просторное жилье тоже.

– Нью-Йорк не принял нас. Нужно ехать в Лондон.

Только семью Дункан могло не удивить полное отсутствие логики в заявлении Айседоры. Не имея средств на еду и жилье в Нью-Йорке, они вознамерились отправиться через океан покорять Европу. Почему никто из четверых не усомнился, не напомнил, что для плаванья, не говоря уже о жизни в Лондоне, нужны те же деньги. И откуда уверенность, что европейцы окажутся понятливей американцев, а Лондон приветливей Нью-Йорка?

Отозвался Раймонд:

– Там Британский музей, в котором полно артефактов Древнего мира.

И все, словно так и должно быть! Нищая семейка согласилась с двумя младшими своими членами. Глядя на детей, Дора мысленно радовалась: главное, что они вместе, а вместе можно преодолеть любые трудности, даже непреодолимые в принципе.

Но Европа не сегодня и даже не завтра, потому Август перебрался в театр, а Раймонд ночевал на диване в редакции. Айседора и Элизабет спали, тесно прижавшись друг к дружке на узкой кровати, вторую занимала мать. И все же они не унывали, твердо решив, как можно скорее отправиться через океан.

Жизнь пошла им навстречу, удалось в долг перебраться в другие комнаты, пусть небольшие, но две. В большей снова разместились дети, в маленькой – мать. Оставалось найти деньги на билеты на пароход и проживание в Англии. Мелочь по сравнению с тем, что произошло со старой жадной дамой…