На Краю Земли. Дилогия (СИ) - Бондаренко Андрей Евгеньевич - Страница 24

— Мне-то от этого — какой прок?

— Будет прок, — пообещала новая знакомая. — Обязательно и всенепременно. Я девушка непростая. Многое знаю. В том числе, и про места всякие — тайные, загадочные и знаковые… А если найду пропавшую родственницу, то обязательно поделюсь с тобой эксклюзивной информацией. Такой репортаж получится — пальчики оближешь. Обещаю. Все твои коллеги от зависти с ума сойдут и сдохнут… Так как?

— Считай, что согласилась.

— Вот, и замечательно. Хватай свою видеокамеру и пошли…

На западе — медленно и печально — разгорался яркий медно-малиновый закат. Разгорался, тлел, жил, творил…

На специальной смотровой площадке, оборудованной на полубаке судна, кроме них никого не было.

— Многие пассажиры добирались до Плимута на самолётах, причём, с несколькими пересадками. То бишь, притомились в дороге и завалились спать, — пояснила рассудительная Ильзе. — Молодые пары, естественно, поспешили предаться активным любовным утехам, чему лёгкая морская качка только способствует. Ну, а третьи — с превеликим удовольствием — отправились в корабельный бар. Мол, существует такая устойчивая многовековая традиция — каждое новое плавание начинать крепкой и вдумчивой пьянкой. Бред горячечный, понятное дело… Красотища, конечно, здесь неописуемая. Западная часть неба так и пылает — всеми оттенками красного, багрового, пурпурного, жёлтого и оранжевого…

— Красотища, понятное дело, — согласилась Мэри. — А чего это ты, подруга латышская, ворон ртом ловишь? Давай, расчехляй свою видеокамеру и усердно снимай всё вокруг. Типа — начало полноценного морского репортажа. А я, так и быть, буду развёрнуто и красочно комментировать… Закатное небо засняла? Молодец. Плавно перемещай камеру за корму, перемещай… Ну, что там?

— Спитгедский рейд примутского порта. Кораблики-яхты всякие. Серьёзные, в том числе.

— А что наблюдается за корабликами?

— Берег.

— Какой он из себя — берег?

— Как тебе сказать, — засомневалась Ильзе. — Такой, э-э-э… Чётко изумрудно-зелёный. Очень приятный для глаза.

— А теперь камерой-то повращай немного. В том смысле, что по обратной дуге… Ну, что наблюдаешь?

— В двух боковых сторонах — скучный жёлто-скалистый берег, а ещё всякие грязно-зелёные пятна неправильной формы. А на юго-западе, и вовсе, загадочно маячит какой-то длинный-длинный остров. Призрачный такой. Низкий. Серый. Серее не бывает. Так и веет от него — не пойми и чем…

— Серее не бывает? — одобрительно хмыкнула Мэри. — Сильный эпитет. Однозначно, сильный… Ладно тебе, подруга. Обыкновенный остров. Называется — «Вайтом»… Хотя, может быть, ты и права. Непрост этот островок. Ох, не прост… Рассказываю, мол, почему сзади всё зелено, а по бокам и впереди — жёлто-скучно и серо. Климат в Плимуте и его ближайших окрестностях — просто удивительный, самое тёплое и комфортное место во всей благословенной Англии. Здесь даже самые настоящие пальмы растут. А какие гигантские тыквы вызревают по осени — с места не стронуть. Почему? Точно не знаю. Тёплые течения, приходящие со стороны экватора, скорее всего, виноваты в этом. То есть, благодаря им… Весь же этот низкий берег называется — полуостров Корнуолл. А мы сейчас плывём (то есть, идём), по знаменитому заливу Плимут-Саунд. В него, как раз, и впадает небольшая речка Плим, которая и дала название всему городу.

— А плимутский порт, он очень большой, — старательно водя видеокамерой из стороны в сторону, известила Илзе. — Суда всякие и разные, ремонтные доки, складские комплексы, корабельные верфи…

— Очень большой? Ха-ха-ха… По сравнению со славным голландским Амстердамом, Плимут — ерунда полная и законченная, а не солидный и полноценный морской порт. Но именно отсюда — в мутные прошлые века — и отплывали многочисленные английские корабли к берегам обеих Америк. И, как выяснилось уже задним числом, добрая треть из них была — с кровавыми пиратами на бортах. Причём, у многих из тех заскорузлых и безжалостных морских разбойников на руках имелись охранные королевские грамоты. Да, тёмные дела…

— Кха-кха, — вкрадчиво послышалось за их спинами.

Илзе обернулась и мысленно восхитилась: — «Самый настоящий, взаправдашний и патентованный морской волк! Форма с иголочки, модельные ботиночки нестерпимо блестят, фуражка стильная-стильная — до полной невозможности. Естественно, высок, широкоплеч и украшен седой благородной бородкой. Лет пятьдесят с гаком субчику. Сейчас, девяносто девять процентов из ста, начнёт активно „клеиться“…».

— Джон Грэй, капитан «Везунчика», — улыбнувшись мужественной белозубой улыбкой, представился «взаправдашний морской волк».

Улыбнулся, представился, ещё раз солидно откашлялся и начал активно «клеиться». То есть, травить-рассказывать различные цветастые морские байки — про страшные шторма, безумные ураганы, далёкие тропические и заполярные острова, фатальные кораблекрушения, морских кровожадных чудищ и, понятное дело, про собственный беспримерный и безграничный героизм. А потом, как и полагается, пригласил «прекраснейших дам» в свою каюту — «дабы отведать бесподобного и неповторимого кофе, приготовленного по старинным, заветным и секретным пиратским рецептам…».

— Пожалуй, зайдем, — манерно поджав губы, согласилась Мэри. — Как думаешь, телохранительница?

— Как скажете, мадам, — изобразила неуклюжий книксен Илзе. — Почему бы, собственно, и нет? Обожаю — хороший кофе…

Капитанская каюта, как и ожидалось, была отделана и обставлена с откровенно-пижонским шиком: стены, облицованные прямоугольными панелями красного и розового дерева, пышный и мохнатый антикварный ковёр на полу, изящная мебель, заставленная всевозможными безделушками-сувенирами.

— Присаживайтесь, милые девушки, на диванчик, — доставая из высокого шкафчика примус, работающий на газовых баллончиках, медную прямоугольную ёмкость, наполовину заполненную бело-жёлтым песком, элегантные фарфоровые чашечки и прочие необходимые причиндалы, любезно предложил Джон Грэй. — Чувствуйте себя как дома. То есть, как у доброй и любимой бабушки. Я быстро…

Кофе оказался просто бесподобным — ароматным, душистым, духовитым, с лёгкой ванильной ноткой.

— Великолепный напиток, — искренне одобрила Илзе и, поставив на сервировочный столик на колёсиках пустую чашку, попросила: — Капитан, а расскажите-ка нам о Шпицбергене.

— Охотно, моя рыженькая мисс, охотно… Итак. Шпицберген — это архипелаг в западной части Северного Ледовитого океана, в него входит более тысячи больших, средних, маленьких и откровенно-крошечных островов. Общая площадь? А Бог её знает. Может, пятьдесят тысяч квадратных километров, а может, и все семьдесят пять тысяч. Лично я не считал… Да и как можно точно сосчитать, если больше половины архипелага покрыто тысячелетним льдом? А что под ним? Каменистая земля? Или извилистые фьорды и широкие морские заливы? Сколько не считай, всё равно ошибёшься, право слово… Считается, что первым нанёс архипелаг на карту — в конце шестнадцатого века — знаменитый Виллем Баренц. Ну, тот самый, в честь которого и названо суровое Баренцево море. А вообще, о существовании этих дальних заполярных островов русские и норвежские мореходы знали еще в Средние века… Долгое время эта территория считалась «ничейной». И только в феврале 1920-го года в Париже был подписан — США, Великобританией, Францией, Италией, Японией, Норвегией, Нидерландами и Швецией — так называемый «Шпицбергенский трактат». Все страны-участники «трактата», признавая за Норвегией частичный суверенитет над островами, сохраняли за собой право на добычу и разработку полезных ископаемых на архипелаге. А в 1935-ом году к «трактату» присоединились и русские, уже и без того имевшие на Шпицбергене несколько полноценных рабочих посёлков. Местная столица — Longyearbyen. По крайней мере, так пишется. А называют этот посёлок — кто во что горазд: Лонгьир, Лонгйир, Лонгербюйн, Лонгербин, Лонгербен, ну, и так далее… Климат же в этих заполярных краях достаточно дружелюбный и мягкий. Есть на Свете острова и похолоднее. Шпицберген же — архипелаг очень и очень тёплый. В относительном понимании, конечно же. Среднегодовая температура составляет около плюс пяти-шести градусов по Цельсию. Зимой редко, когда столбик термометра опускается ниже отметки минус пятнадцать-шестнадцать градусов, а летом плюс десять-двенадцать — абсолютно нормальная среднесуточная температура. Поэтому побережье всех этих островов и островков летом покрывает густая зеленая трава, везде расцветают яркие полярные цветы. Очень красивое и бесподобное зрелище, могу доложить… А, вот, видов животных на архипелаге насчитывается не так и много: белые медведи, песцы, горные бараны, лемминги (в ограниченных количествах), и овцебыки, завезённые из Гренландии. Но главное украшение Шпицбергена — это его замечательные и очень шумные птичьи базары. Миллионы самых разных птиц, клянусь честью, миллионы… Ещё кофе, чаровницы? Если жарко, то можете пуговки на блузках расстегнуть…